Шевельнул донец уздою,

  Шпорой прикольнул,

И помчался конь стрелою,

  К избам завернул.

В облаках луна сребрила

  Дальни небеса;

Под окном сидит уныла

  Девица-краса.

Храбрый видит красну деву;

  Сердце бьется в нем,

Конь тихонько к леву, к леву —

  Вот уж под окном.

«Ночь становится темнее,

  Скрылася луна.

Выдь, коханочка, скорее,

  Напои коня».

— «Нет! к мужчине молодому

  Страшно подойти,

Страшно выйти мне из дому,

  Коню дать воды».

— «Ах! небось, девица красна,

  С милым подружись!»

— «Ночь красавицам опасна».

  — «Радость! не страшись!

Верь, коханочка, пустое;

  Ложный страх отбрось!

Тратишь время золотое;

  Милая, небось!

Сядь на борзого, с тобою

  В дальний еду край;

Будешь счастлива со мною:

  С другом всюду рай».

Что же девица? Склонилась,

  Победила страх,

Робко ехать согласилась;

  Счастлив стал казак.

Поскакали, полетели,

  Дружку друг любил;

Был ей верен две недели,

  В третью изменил.

Под вечер, осенью ненастной,

В далеких дева шла местах

И тайный плод любви несчастной

Держала в трепетных руках.

Всё было тихо — лес и горы,

Всё спало в сумраке ночном;

Она внимательные взоры

Водила с ужасом кругом.

И на невинное творенье,

Вздохнув, остановила их…

«Ты спишь, дитя, мое мученье,

Не знаешь горестей моих,

Откроешь очи и тоскуя

Ко груди не прильнешь моей,

Не встретишь завтра поцелуя

Несчастной матери твоей.

Ее манить напрасно будешь!..

Стыд вечный мне вина моя, —

Меня навеки ты забудешь,

Тебя не позабуду я;

Дадут покров тебе чужие

И скажут: «Ты для нас чужой!»

Ты спросишь: «Где ж мои родные?» —

И не найдешь семьи родной.

Мой ангел будет грустной думой

Томиться меж других детей

И до конца с душой угрюмой

Взирать на ласки матерей;

Повсюду странник одинокий,

Предел неправедный кляня,

Услышит он упрек жестокий…

Прости, прости тогда меня.

Быть может, сирота унылый,

Узнаешь, обоймешь отца,

Увы! где он, предатель милый,

Мой незабвенный до конца?

Утешь тогда страдальца муки,

Скажи: «Ее на свете нет,

Лаура не снесла разлуки

И бросила пустынный свет».

Но что сказала я?.. быть может,

Виновную ты встретишь мать,

Твой скорбный взор меня встревожит!

Возможно ль сына не узнать?

Ах, если б рок неумолимый

Моею тронулся мольбой…

Но может быть, пройдешь ты мимо,

Навек рассталась я с тобой.

Ты спишь — позволь себя, несчастный,

К груди прижать в последний раз.

Закон неправедный, ужасный

К страданью присуждает нас.

Пока лета не отогнали

Беспечной радости твоей,

Спи, милый! горькие печали

Не тронут детства тихих дней!»

Но вдруг за рощей осветила

Вблизи ей хижину луна…

С волненьем сына ухватила

И к ней приближилась она;

Склонилась, тихо положила

Младенца на порог чужой,

Со страхом очи отвратила

И скрылась в темноте ночной.

Слыхали ль вы за рощей глас ночной

Певца любви, певца своей печали?

Когда поля в час утренний молчали,

Свирели звук унылый и простой

      Слыхали ль вы?

Встречали ль вы в пустынной тьме лесной

Певца любви, певца своей печали?

Следы ли слез, улыбку ль замечали,

Иль тихий взор, исполненный тоской,

      Встречали вы?

Вздохнули ль вы, внимая тихий глас

Певца любви, певца своей печали?

Когда в лесах вы юношу видали,

Встречая взор его потухших глаз,

      Вздохнули ль вы?

Мечты, мечты,

Где ваша сладость?

Где ты, где ты,

Ночная радость?

Исчезнул он,

Веселый сон,

И одинокой

Во тьме глубокой

Я пробужден.

Кругом постели

Немая ночь.

Вмиг охладели,

Вмиг улетели

Толпою прочь

Любви мечтанья.

Еще полна

Душа желанья

И ловит сна

Воспоминанья.

Любовь, любовь,

Внемли моленья:

Пошли мне вновь

Свои виденья,

И поутру,

Вновь упоенный,

Пускай умру

Непробужденный.