По небу полуночи ангел летел

  И тихую песню он пел,

И месяц, и звезды, и тучи толпой

  Внимали той песне святой.

Он пел о блаженстве безгрешных духо́в

  Под кущами райских садов,

О боге великом он пел, и хвала

  Его непритворна была.

Он душу младую в объятиях нес

  Для мира печали и слез;

И звук его песни в душе молодой

  Остался — без слов, но живой.

И долго на свете томилась она

  Желанием чудным полна,

И звуков небес заменить не могли

  Ей скучные песни земли.

Белеет парус одинокой

В тумане моря голубом!..

Что ищет он в стране далекой?

Что кинул он в краю родном?..

Играют волны — ветер свищет,

И мачта гнется и скрыпит…

Увы, — он счастия не ищет

И не от счастия бежит!

Под ним струя светлей лазури,

Над ним луч солнца золотой…

А он, мятежный, просит бури,

Как будто в бурях есть покой!

Сидел рыбак веселый

На берегу реки,

И перед ним по ветру

Качались тростники.

Сухой тростник он срезал

И скважины проткнул,

Один конец зажал он,

В другой конец подул.

И будто оживленный,

Тростник заговорил —

То голос человека

И голос ветра был.

И пел тростник печально:

«Оставь, оставь меня!

Рыбак, рыбак прекрасный,

Терзаешь ты меня!

И я была девицей,

Красавица была,

У мачехи в темнице

Я некогда цвела,

И много слез горючих

Невинно я лила,

И раннюю могилу

Безбожно я звала.

И был сынок-любимец

У мачехи моей,

Обманывал красавиц,

Пугал честных людей.

И раз пошли под вечер

Мы на́ берег крутой

Смотреть на сини волны,

На запад золотой.

Моей любви просил он —

Любить я не могла,

И деньги мне дарил он —

Я денег не брала;

Несчастную сгубил он,

Ударив в грудь ножом,

И здесь мой труп зарыл он

На берегу крутом;

И над моей могилой

Взошел тростник большой,

И в нем живут печали

Души моей младой.

Рыбак, рыбак прекрасный,

Оставь же свой тростник.

Ты мне помочь не в силах,

А плакать не привык».

Русалка плыла по реке голубой,

  Озаряема полной луной;

И старалась она доплеснуть до луны

  Серебристую пену волны.

И шумя и крутясь, колебала река

  Отраженные в ней облака;

И пела русалка — и звук ее слов

  Долетал до крутых берегов.

И пела русалка: «На дне у меня

  Играет мерцание дня;

Там рыбок златые гуляют стада;

  Там хрустальные есть города;

И там на подушке из ярких песков,

  Под тенью густых тростников,

Спит витязь, добыча ревнивой волны,

  Спит витязь чужой стороны.

Расчесывать кольцы шелковых кудрей

  Мы любим во мраке ночей,

И в чело и в уста мы в полуденный час

  Целовали красавца не раз;

Но к страстным лобзаньям, не знаю зачем,

  Остается он хладен и нем,

Он спит — и, склонившись на перси ко мне,

  Он не дышит, не шепчет во сне!..»

Так пела русалка над синей рекой,

  Полна непонятной тоской;

И, шумно катясь, колебала река

  Отраженные в ней облака.

«Скажи-ка, дядя, ведь недаром

Москва, спаленная пожаром,

Французу отдана?

Ведь были ж схватки боевые,

Да, говорят, еще какие!

Недаром помнит вся Россия

Про день Бородина!»

— «Да, были люди в наше время,

Не то, что нынешнее племя:

Богатыри — не вы!

Плохая им досталась доля:

Немногие вернулись с поля…

Не будь на то господня воля,

Не отдали б Москвы!