В традиционных индийских условиях человек вообще проводит свою жизнь в кругу родственников и соседей, которые тоже являются его родственниками или членами его же собственной касты. Этого требует кастовый режим. Повседневные бытовые хлопоты, дружеское общение, работа и все ритуальные взаимоотношения построены на общении преимущественно в этом кругу людей. При этом даже очень отдаленное и непрямое родство признается не менее значимым, чем ближайшее. Хотя, конечно, на практике наиболее тесные контакты имеют место в пределах линиджа. Ученые определяют состав линиджа (или клана) так: это круг родственных семей, главы которых — родные братья, имеющие отдельные домашние хозяйства; все в этих домо-хозяйствах, включая жен, детей, приемных детей, живущих вместе с родителями взрослых неженатых сыновей и незамужних дочерей, считаются членами клана, хотя некоторые из них имеют другое происхождение по отцу (прежде всего жены). Таких семей может быть две-три или двадцать-тридцать. Клан может иметь глубину в два-пять поколений в каждый отдельный отрезок времени, но память клана бывает очень большой, вплоть до предка-основателя. У раджпутов кланы бывают большими. В прошлом раджпуты практиковали многоженство, и, хотя младшие из-за правила майората покидали отчий дом, братьев все равно было немало. А позднее майорат ослабел, и многочисленные двоюродные братья и их сыновья, и сыновья их сыновей со своими семьями селились где-то рядышком, потому что они всегда стремятся помочь друг другу. В случае смерти того или иного из братьев другие заботятся о его семье, и состав клана не изменяется. Кроме того, в раджпутском клане всегда есть общепризнанный глава его — это старший брат в старшем поколении; в случае отсутствия такового вступают в действие особые раджпутские правила наследования, которые будут изложены в разделе о семье. Исследователи отмечают, что клановые семейно-родственные связи у раджпутов являются самыми для них ценными. В других общностях большее значение имеет так называемая большая семья, состоящая из семьи отца и семей его сыновей, живущих под одной крышей. А здесь, напомню, жилище у каждой семьи свое, но все они живут рядом или где-то поблизости целыми поколениями, и клановое древо густо ветвится. Клан имеет определенные экономические функции, и главная из них — обязательная взаимопомощь в материальных вопросах между членами клана. О том, как добывалось «пропитание», мы уже говорили. В классический раджпутский период эти кланы и были теми раджпутскими группами, лидеры которых в каждой отдельной деревне «сидели» в качестве феодалов. В англоязычной литературе именно этих раджпутских правителей деревень называют «сhief», «вождь», а сами раджпуты называют их «талукдар» или «рават». Во всяком случае, именно эти «вожди» представляли собой реальную единицу государственной системы, а возглавляемые ими семейно-родственные группы действительно являлись «ячйками общества» раджпутов. В каждой отдельной деревне раджпутский клан и его глава представляли собой подразделение раджпутской доминирующей касты, т. е. местную группу раджпутской этно-кастовой общности. Все остальные жители деревни как члены местной кастовой общины зависели от своего правителя не только экономически. Огромное значение в то нестабильное время имела военная защита, которую раджпуты организовывали. В кастовой общине все касты вносят свой профессиональный вклад в систему самообеспечения и в совокупности оказывают друг другу все необходимые услуги. Парикмахер (не очень высокая каста) всех бреет, стрижет, лечит всех как фельдшер, помогает всем в устройстве свадеб, а другие касты дают ему меру зерна во время урожая, стирают белье, делают ему железный инструмент и т. д. Брахманы оказывают всем кастам ритуальные услуги, учат и т. д. Вкладом раджпутов в эту систему жизнеобеспечения были управление и военная защита.

Раджпуты как доминирующая социальная группа определяли характер взаимоотношений внутри каждой кастовой общины и между соседними деревнями, и даже шире — как того требовали их личные родственные связи. Это создавало предпосылки для формирования целостной раджпутской этно-кастовой общности на базе различных кланов и кул и даже Аиний, и способствовало созданию довольно больших и сильных раджпутских государственных образований.

Раджпутская кула не имеет какого-то одного руководителя, лидера. Но она состоит из кланов, один из которых считается самым главным; вся традиционная организация раджпутов пронизана иерархичностью.

Лидеры таких главных в куле раджпутских кланов были теми, кого называют в литературе раджпутскими князьями. Именно они носили титул «раджа», «рана», «рават», «рао» и т. п., а позже — когда раджпутские князья возглавляли крупные государства, княжества, таких правителей стали называть «махарана», «махараджа», т. е. «великий раджа». Кстати, слово «раджа» обычно переводится с санскрита и хинди как «царь». Но раджпутские раджи в разные времена бывали и царями, и князьями, и даже просто мансабдарами на службе Могольской империи. Так что «раджа» без перевода оказывается самым удобным термином.

Эти раджи занимали в своих государствах столь высокое положение потому, что в своих кланах они были главами; а главенство в клане определяется традиционными правилами наследования. Семья такого правителя, а точнее его клан, «служил опорой силе и власти раджи, составлял его свиту и двор, принимал участие в распоряжении общей собственностью и грелся в отраженных лучах его славы» (55, 48).

Давайте вспомним, как создавались некоторые раджпутские государства, и прежде всего те случаи, когда младшие братья-лишенцы из раджпутских семей и просто охотники за удачей из других каст создавали военные отряды и ухитрялись отвоевать себе целую значительную территорию. Конечно, предводители становились правителями, и такой новоиспеченный глава государства принимал титул раджи, а его боевая дружина, которая и добыла и ему, и себе землю, становилась кланом правителя. Если в таком удачном предприятии участвовали в основном неустроенные члены какого-то уже реально существующего клана, то новый клан и новое государство считались отпрыском прежнего, что генеалоги обязательно фиксировали. Такой ход событий считался правильным. Сложнее бывало в случаях, когда удачи добивалась дружина, в которой было больше неприкаянных храбрецов без роду без племени, которых никто и не знал; они зачинали новую историю, и для них генеалоги должны были подыскать удобное место в своих генеалогических дебрях. А иначе те бы и жениться не смогли. Вот откуда идут «новые ветви» старых кул.

Некоторые исследователи считают, что клан назывался раджпутским только в том случае, когда он сумел основать хоть какую-нибудь правящую династию, хотя бы в деревенской общине. Чаще всего создатель династии считался основателем клана. Этот процесс происходил не только в начале «раджпутского периода», но и позже — вплоть до начала двадцатого века, хотя это были уже отдельные эпизоды.

Вот как понимал суть процесса Е. М. Медведев. «Политическая власть на огромной территории оказалась в руках вождей раджпутских племен и родов. Завоеванные земли и добыча делились по генеалогическому принципу кровной близости к предкам-основателям рода и к вождю. Каждый член рода получал свою долю — грае, которая у ближайших родственников вождя могла быть большим владением, охватывающим многие деревни, а у рядовых воинов — совсем незначительной, распространявшейся на часть деревни. Захватывая все новые и новые территории, раджпуты сгоняли или даже уничтожали местных феодалов, но поскольку раджпутские завоевания проходили постепенно, не все «старые феодалы» были уничтожены, раджпуты «вживались» в общество, стоявшее неизмеримо выше их отсталого, пронизанного пережитками первобытнообщинного, строя. Феодальные институты Индии, так же, как ее культура, оказали решающее влияние на завоевателей» (12, 192–193). Правда, относительно «отсталого» общества я с этим автором согласиться не могу — раджпуты просто имели другую форму общественного уклада, свойственную племенам кочевников-скотоводов, и, естественно, сильно отличались от оседлых земледельцев-индоариев или охотников-собирателей, каковыми были аборигенные племена.