Крымцев и Злобин пишут:
«Все прибывшие из Москвы представители прессы и телевидения ожидали у причала, когда наконец можно будет подняться на борт судна. Около 12 дня стоящий у опущенного с судна трапа пограничный наряд начал пропускать посетителей, проверяя документы. Первым поднялся А. Злобин, который тепло приветствовал К. Джессопа и других англичан. После приветствий и обмена первыми вопросами у нас возникло естественное желание посмотреть на «сокровища царя Посейдона». Нас подвели к «золотой» кладовой, открыли дверь и показали уложенные многими рядами золотые слитки, которые уже были поделены в пропорциях: ⅔ — советскому, ⅓ — британскому Принципалам, а 45% от доли каждого — спасательному консорциуму. Как нам было известно, в Англии консорциум после долгих дебатов так распределил свою прибыль между его участниками: «Джессоп» — 10%, «Вартон-Вильямс» — 37%, «Дека» — 3% и ОСА — 50%. Таким образом, аренда судна была самой дорогой составляющей.
Золото, на которое мы смотрели, отливало тусклым жёлтым цветом, все бруски были чистыми и неповреждёнными. Даже трудно было представить себе, что вот эти тупые «булыжники» в сумме стоят более 100 миллионов долларов. Каждый из нас взял в руки по бруску ценой в четверть миллиона долларов и сфотографировался с ним на память. Представители прессы сделали свои фотографии золотохранилища, которые вскоре были напечатаны в газетах «Правда», «Известия», «Полярная правда»».
В Мурманске спасатели оставили часть золота — определённую соглашением долю нашей страны, затем «Стефанитурм» с драгоценным грузом на борту ушёл в Англию. Экспедиция 1981 года закончилась.
Подъём золота с крейсера «Эдинбург» — операция, уникальная по целому ряду факторов. Сроки её исполнения — поиск, опознание крейсера и разгрузка золота — были фантастически малы. Глубина работы более чем на 100 метров превышала глубины производившихся ранее спасательных работ.
Эти результаты были достигнуты благодаря широкому, комплексному использованию современной поисковой техники: навигационных систем, гидролокаторов бокового обзора и телеуправляемых осмотровых аппаратов. Кроме того, само судно обеспечения подводно-технических работ было снабжено системой динамического позиционирования и глубоководным водолазным комплексом со спуском водолазного колокола через сквозную шахту в центре корпуса судна.
Можно быть совершенно уверенным, что эта экспедиция, доказав возможность проведения аварийно-спасательных работ на глубинах в сотни метров, стала первой в ряду подобных предприятий.
Общая стоимость извлечённого золота составила более 40 миллионов фунтов стерлингов. Это абсолютный рекорд в истории поиска морских сокровищ.
Вторая операция
Второй этап операции по подъёму остававшегося в трюме «Эдинбурга» золота первоначально планировалось провести летом следующего, 1982 года. Однако вмешались непредвиденные обстоятельства. Английское правительство предъявило претензии к «Джепссон марин рикавериз», а против самого Кейта Джепссона начали следствие. И хотя в конце концов во всём разобрались, время на организацию экспедиции уже ушло. Заключенный с СССР контракт прекратил своё действие и был автоматически расторгнут.
Эту операцию предложил взять на себя главнокомандующий ВМФ СССР, адмирал флота Советского Союза С.Г. Горшков. У него был свой резон. Под организацию экспедиции Горшков хотел закупить для аварийно-спасательной службы ВМФ новейшее западное глубоководное оборудование. Но в правительстве рассудили иначе. Операцию решено было осуществить со спасательного судна «Спрут», принадлежавшему Мингазпрому. Не видя в этом никакой пользы для себя, руководство ВМФ от участия в операции отказалось. А затем умерла и сама идея операции без участия западных кампаний.
Подъём со дна моря оставшихся ценностей удалось осуществить только через пять лет. Хотя на борту крейсера оставалось ещё 375 килограммов золота, консорциум Джессопа распался. Его компаньоны посчитали, что предстоящие расходы могут не окупиться. В конце концов английский предприниматель продал советско-британский контракт своим конкурентам — фирме «Уорлтон-Уильямс».
Представитель британского Министерства обороны в процессе подготовки к операции сообщил, что англичане не разрешат свободного поиска нового груза, а доступ к нему при обнаружении возможен лишь при условии, что не будут потревожены останки погибших моряков. Затем договаривающиеся стороны условились об исключении нахождения представителей прессы на борту, которые прошлый раз несправедливо обвинили водолазов в глумлении над обнаруженными останками трёх человек.
Новое, прекрасно оборудованное судно «Дипвотер-2» 28 августа 1986 года вышло из шотландского порта Питерхед и направилось в Баренцево море.
Из-за сильной мути, поднимавшейся при работе водолаза, не удавалось использовать телевидение для контроля за его работой, но почти всё время осуществлялось обследование крейсера подводными роботами, один из которых, РЦВ-225, опускался в артиллерийский погреб для осмотра. Окончательный же видеоосмотр помещения водолазы производили с помощью ручной телекамеры в плавательном режиме, чтобы не мутить воды. Робот «Ригвокер-2» позволил обнаружить и поднять судовой колокол, съёмные гербы города Эдинбурга с адмиральского катера, два маяка-ответчика и оборвавшуюся телекамеру, оставленные в 1981 году.
Водолазов, как и в первой операции, продолжали преследовать неисправности и поломки техники: периодические неполадки с аварийным заспинным запасом дыхательных газов, с водообогревом, запутывания спускаемых под воду тросов и кабелей от роботов, ремонт внутри колокола подводящих шлангов с системами обеспечения и др. Однако работа медленно, но неуклонно продолжалась.
Первый слиток был найден 4 сентября. Спустя три дня, 7 сентября, волнение моря достигло пяти-шести баллов, и судно удерживалось со смещением от заданной точки до 4–5 метров. После проведения 15 спусков колокола (а это было 9 сентября) потребовались ремонтные работы, приостановившие поиск золота. Наконец 10 сентября около 23.00 был найден 29-й золотой слиток. На следующий день, после полной расчистки бомбового помещения от нефти и ила было проведено тщательное обследование с помощью ручной телекамеры. Оно показало, что оставшихся пяти слитков в этом помещении нет.
Теперь нужно было решать, проникать ли в соседнее помещение. Англичане не теряли надежды, что там могли находиться ещё 4,5 тонны золота, о которых в своё время написал адмирал Головко. Официальная советская сторона об этих тоннах золота молчала, но всё равно стоило попробовать. Водолазы прорезали новое отверстие через смежную переборку и проникли в это помещение. Оно всё оказалось заставленным ящиками с патронами, снарядами и другой боевой техникой. Всё это находилось в густом слое ила. В течение полутора суток водолазы перемещали эти ящики, пытаясь отыскать золото, но всё было тщетно. После 24-го спуска колокола было принято решение операцию завершить, тем более что погода продолжала ухудшаться, а советская сторона так и не дала своего подтверждения о наличии дополнительной партии золота на крейсере.
Итак, подняты последние 345 килограммов золота на сумму около 8 миллионов долларов. Из 29 поднятых слитков 19 были готовы к погрузке на сторожевой корабль Северного флота «Резвый».
Последние пять слитков золота так и не нашли, хотя водолазы обшарили буквально каждый дюйм отсека. Куда они исчезли, осталось загадкой. Участники экспедиции предположили, что при взрыве или опрокидывании крейсера они попали в соседние отсеки левого борта, где отыскать их среди разбросанных повсюду боеприпасов оказалось нереально. 18 сентября «Дипуотер-2» вернулся к родным берегам, золото же поделили между СССР и Великобританией в прежней пропорции. В одной из самых необычных глубоководных операций была поставлена точка.
Крымцев и Злобин пишут:
«Незадолго до завершения спасательной операции в Москве началась межведомственная распря. Ингосстрах, руководствуясь Распоряжением Совмина от 18 марта, запросил Минморфлот о выделении судна для снятия золота и наблюдателей и доставке их в Мурманск. Какой-то чиновник в Минморфлоте решил, что, раз в указанном Распоряжении ничего не сказано, что эта доставка должна быть бесплатной для Минфина, затребовал оплату, стоимость которой превышала реальную стоимость аренды судна в несколько раз и была соизмерима с той дополнительной суммой, которую нам удалось вырвать у фирмы-спасателя».