Тамплиерская печать, созданная для современных «тамплиеров св. Бернара», которая вызывает в памяти описание внутреннего убранства Храма Грааля, сделанное фон Шарфенбергом.

Другой поэт швейцарского происхождения, Робер де Борон, в своей Истории о Граале также упоминает окровавленное копье, которым был пронзен Христос, и сосуд с его кровью.

И еще: на рубеже веков между 1100 г. и началом следующего века немецкий поэт Вольфрам фон Эшенбах написал поэму Парцифаль, в которой Грааль представлен в виде камня, обладающего чудодейственной силой («Самое прекрасное сокровище небес, источник и предел всех радостей») и питающего того, кто его хранит, даря ему красоту и молодость. Наконец, примерно в 1270 г., Альбрехт фон Шарфенберг продолжил эту тему, написав повесть Младший Титурель.

Интересной деталью таинственной легенды является тот факт, что поиск Грааля, хранящегося в потаенном месте, – высший смысл жизни рыцаря и что это место описывается как Храм, возвышающийся «на широкой и высокой ротонде, увенчанной куполом» и окруженный «двадцатью двумя капеллами в форме восьмиугольника». (Фон Шарфенберг добавляет, что на куполе изображены Солнце и Луна, а замком свода служит изумруд, на котором изображен агнец, несущий на себе крест.) Кроме того, фон Эшенбах называет «тамплиерами» рыцарей, охраняющих Грааль и Храм.

Сомнительно, что «тамплиеры», о которых говорит немецкий поэт, были историческими тамплиерами, однако весьма вероятно, что слава и авторитет настоящих тамплиеров побудили писателей того времени использовать и обогащать символами, связанными с Орденом, символику более древнего «мифа». И все же географические и хронологические совпадения в этих литературных произведениях с некоторыми деталями истории тамплиеров, а также толкование Грааля как всеобъемлющего духовного послания не позволяют отказаться от рассмотрения этого вопроса, считая его результатом чистого вымысла.

Во-первых, прежде всего благодаря поэме Парцифаль фон Эшенбаха, в которой Грааль представлял собой «камень», появилась возможность связать его с алхимическими тайнами, носителями которых могли быть некоторые члены Ордена.

Средневековый монастырь Монсеррат. В этом труднодоступном месте Пиренеев, согласно одной легенде, хранилась реликвия – Грааль под защитой рыцарей, которые для выполнения этой миссии принимали специальный обет.

Во-вторых, верность Добру и непримиримая ненависть к Злу, руководящее «правило» в жизни Templiesen, вызывают в памяти движение катаров, подвергавшихся на протяжении двадцати лет жесточайшему преследованию со стороны папства и французской монархии в момент наивысшего расцвета тамплиеров. (Среди многочисленных зверств, жертвами которых стали эти «еретики», достаточно напомнить о событиях, которые произошли в Безье в 1209 г. Тогда город был разграблен, а все его жители, которых насчитывалось около пятнадцати тысяч, были убиты.) Это, однако, не означает, что тамплиеры примкнули к ереси, но нельзя исключить такую возможность, что некоторые катары, оставшиеся в живых, нашли убежище в Ордене (который был слишком независимым от светских властей и принимал в свои ряды даже преследуемых лиц), лишь бы они соблюдали Устав Ордена, и как следствие происходил обмен духовными ценностями в рамках Ордена.

Тамплиеры и Женское Начало

Чуть больше века спустя после конца тамплиеров христианско-рыцарский идеал, который лег в основу Устава Ордена, казалось, снова возродился в лице одной женщины: Жанны д'Арк. Этот персонаж тесно связан с историей продолжительного конфликта между Францией и Англией (Столетней войны 1337-1453). Крестьянка из Лотарингии услышала глас Божий, призывавший ее освободить Францию, захваченную врагами. Получив под свое командование армию, ей удалось в 1429 г. заставить их капитулировать в битве при Орлеане, а затем отвоевать французские земли до самого Реймса. В 1430 г. в Компьене она была взята в плен бургундцами и за денежное вознаграждение передана англичанам. Англичане приговорили Жанну к сожжению на костре (1431), устроив процесс, на котором ее обвинили в ереси и колдовстве, т. е. предъявили те же обвинения, которые были выдвинуты против тамплиеров. Национальные чувства, единственная в своем роде личность женщины-рыцаря, доблесть, проявленная в битвах и великое мужество перед лицом смерти стали поводом для возникновения многочисленных легенд вокруг этого образа, тесно переплетавшихся с легендами о тамплиерах, с которыми, как казалось, у нее было много общего.

Жанну д'Арк обучил владению оружием ее оруженосец Жан д'Олон, который, как гласит легенда, был связан с тайной организацией Ордена, которой удалось сохраниться. При встрече с будущим королем Франции Карлом VII, состоявшейся в Шиноне, где Филипп Красивый держал заключенных тамплиеров, «Орлеанская дева» якобы открыла наследнику французского трона свою принадлежность к Храму и предала себя его власти в интересах защиты родины, поскольку принц не был прямым потомком Филиппа Красивого. Очевидно, в народном представлении решающее значение имели некоторые впечатляющие совпадения: «вооруженная» вера Жанны, единство места действия – Шинон, обвинения и смерть на костре.

Жанна д'Арк, как ее изобразили на полях официального отчета об осаде Орлеана в 1429 г.

Не такой хрупкой оказывается связь, объединяющая тамплиеров с Женским Началом, рассматриваемым в качестве побудительной причины или религиозного архетипа.

Известно, что в одном из листов обвинения по процессу говорилось – и это вероятное недоразумение – о поклонении сверхъестественным женщинам и демонам в женском обличье, которые появлялись рядом с Бафометом (см. с. 70). Принимая гипотезу, согласно которой тамплиеры высших ступеней посвящения приобщались к своего рода эзотерическому религиозному синкретизму (см. с. 74), можно вспомнить о наличии Женского Начала в концепции божества, как в гностицизме (София), так и в еврейской Каббале (Шекина), и в исламском суфизме (Шахина). По мнению некоторых ученых, Грааль является именно глубинным символом любящего материнского чрева, а самой Деве Марии, в Литании, даются такие определения, как «духовный сосуд, сосуд чести, неоценимый сосуд благочестия». Действительно, через ее лоно Бог явился людям и начал свой путь во имя Спасения человечества. В Марии-Граале, таким образом, приобрел христианские черты и возродился древнейший символ материнского плодородия, который присутствует во всех древних религиях. Мы знаем, что тамплиеры были особенно привержены Деве Марии, возможно благодаря влиянию св. Бернара. В этой связи необходимо вспомнить, что на костре Жак де Моле попросил разрешения – и получил его – умереть, обратив взор на собор Парижской Богоматери.

В Раю Данте (гравюра Г. Доре к песне XXXI, где изображено видение Девы Марии) св. Бернар, написавший Устав тамплиеров, сопровождает Данте, готового предстать пред Богом, и вверяет его заступничеству Святой Девы, большим приверженцем которой был святой.

Верные приверженцы любви

В свое время были отмечены различные точки соприкосновения между «ересью» катаров и мифом о Граале, а также возможность включения в объединяющую их культурно-историческую канву и тамплиеров (см. с. 80-83). Этот аргумент требует более глубокого рассмотрения, поскольку в этот же контекст следует поместить и трубадуров. Эти странствующие поэты, ставшие выразителями культуры, процветавшей при богатых окситанских (провансальских) дворах XII века, распространяли по миру ее моральные и духовные ценности. Несмотря на то что темой их поэтических произведений была куртуазная любовь, они, хотя не все и не всегда были целомудренны, восхваляли, как и катары, добродетель целомудрия, а женщины, воспетые в их стихах, в большей степени являлись обожаемыми символами женственности и своего рода стимулом и вызовом для достижения совершенства, а не реальные и конкретные персонажи. Как писал трубадур Ук де Сен-Сир в XIII веке: «Любить – значит стремиться к небу при помощи женщины».