– Хорошая вечеринка, сестренка.

– Жаль, что ты не можешь остаться подольше, – сказала она без намека на искренность. – Надеюсь, увидеть тебя в офисе завтра?

– Не выйдет, Ронни. Я буду на стройке весь день, но слушай, если у меня вдруг выпадет свободная минутка, я обязательно заскочу и поздороваюсь с тобой. Привет, мама. – Рядом появились Беатрис и Элейн, заставив Ронни проглотить уже врущийся наружу ответ.

– Мама, уезжаешь так скоро?

– Уже одиннадцать, Вероника. А мне еще нужно завести Элейн в Хилтон.

– Я мог бы подбросить тетю Элейн, – галантливо предложил Томми.

– О, это очень мило с твоей стороны, дорогой, но у нас есть водитель. Я не хочу обременять тебя. – Беатрис поцеловала сына в щеку. – Он так похож на своего отца, не правда ли, Элейн?

– Очень, – согласилась тетушка, к большой досаде Ронни.

– Ну, по крайней мере, позвольте мне, проводить двух милых дам до их автомобиля. – И Томми заключил руку матери под руку. – Пока, Ронни. Я хорошо провел время. Мы должны как-нибудь это повторить.

– Спокойной ночи, мама, – ответила его сестра, проигнорировав комментарий брата. Она поцеловала подставленную ей щеку и отступила назад. – Тетя Элейн, была рада вас видеть.

– И я тебя, дорогая.

Томми и две женщины вышли на холодной воздух. Ронни сделала глубокий вдох и облегчено выдохнула, чувствуя как напряжение, не покидавшее ее весь вечер, отступает.

Ронни проверила все двери и включила систему охраны, как только все гости разошлись.

– Боже, как я рада, что все закончилось. – Она выключила огоньки на елке и повернулась к Розе. – Итак. Это моя семья. Что ты думаешь?

– Слишком много мыслей, – ответила Роуз. – Тайлер очень мил.

– Он слишком молод, чтобы быть снобом. – Ронни посмотрела на свой ковер. – Только посмотри на это. Я так и знала, что кто-нибудь да проделает в нем дырку. – Она оглядела гостиную в поисках еще каких-нибудь повреждений, как вдруг заметила, что в комнате стало слишком тихо. – Роуз? – Она совсем не ожидала увидеть грустное выражение на лице подруге. – Эй, – женщина быстро пересекла комнату. – Что случилось?

– Ничего. Думаю, я просто устала, вот и все, – был дан ей мягкий ответ, но при этом девушка отказывалась смотреть на нее.

– Нет, здесь что-то другое. – Ронни присела на журнальный столик, ее колени коснулись правого колеса. – Что случилось, Роуз? Кто-то что-то сказал или сделал, что расстроило тебя?

В комнате воцарилась тишина, прежде чем она получила ответ.

– Ты стыдишься меня?

– Почему ты так говоришь?

Роуз пожала плечами.

– Не знаю, не бери в голову.

– Нет. – Вероника накрыла своей ладонью ее. – Это потому, что я солгала Сьюзен? – Метнувшийся взгляд дал ей ответ. – Роуз, я не смущаюсь и не стыжусь тебя.

– Тогда почему ты придумала эту историю о том, что я твоя сестра по женскому обществу? – Зеленые глаза смотрели на нее с болью и непониманием.

– Я не знаю. – Ронни вздохнула. – Я не стыжусь или смущаюсь тебя. Если за кого мне и стыдно, так это за свою семью. – Она убрала руку и провела пятерней по своим темным волосам. – Сьюзен все равно мне не поверила. – Женщина поняв, что должна объяснить все Роуз, продолжила. – Думаю, я просто решила, что так будет проще.

– Тогда почему бы им просто не сказать правду? Что я всего лишь бедная незнакомка, которой нигде было остановиться? – Роуз отвернулась, быстро заморгав, еле сдерживая слезы.

– Нет, все совсем не так. – Вероника повернула лицо девушки к себе за подбородок. – Ты здесь, потому что я хочу, чтобы ты была здесь, а не потому, что тебе негде жить, – сказала она решительно. – Но моя семья не поймет этого. Прости, если мои попытки защитить тебя, заставили тебя почувствовать себя изгоем. – Она выпустила подбородок Роуз и посмотрел вниз. Снова облажалась, подумала она про себя. – Ты знаешь, как все отнеслись к тебе, когда увидели тебя в инвалидной коляске?

– И как же?

– Если бы они узнали, что ты не из их круга, все было бы гораздо хуже. Ты стала бы главной темой для обсуждения, вместо закуски.

– То есть, вместо того, чтобы увидеть во мне просто калеку, я должна была стать для них бедняжкой, которая живет с тобой, – уточнила Роуз.

Ронни начала покусывать нижнюю губу, стараясь придумать способ отрицать правду, прозвучавшую в словах Роуз. Наконец она победно кивнула.

– Да, именно так они должны были все воспринять, но ведь главное, что я смотрю на это совсем по-другому. – Она похлопала Роуз по руке и встала. – Думаю, что прямо сейчас, нам лучше выпустить Табиту, прежде чем она решит проделать когтями себе выход.

Часы рядом с кроватью показывали 00:15, когда Роуз сменила синее платье обратно на ночную сорочку. По кровати взад и вперед вышагивала Табита, по-прежнему громко протестуя против своего заключения и требуя внимания. Ронни помогла девушке лечь в постель и поправила ее подушки.

– Все нормально?

– Да, думаю, да. – Роуз огляделась. – Ты не знаешь, где мой Percocet? Я думала, что положила его на столик, но его там нет.

– Знаю. – Ронни направилась в ванную. – Я положил его сюда, так чтобы Тайлер не нашел. – Пояснила она. Роуз услышала, как дверца аптечки открылась и налила себе в стакан воды. Звук перебирающихся бутылочек заставил ее повернуть голову в сторону ванной комнаты.

– Что-то случилось? – Спросила она, услышав, как хлопнула дверца аптечки. – Ронни?

Темноволосая женщина вышла из ванной, ее лицо превратилось в застывшую маску.

– Кто-то взял его.

– Лекарства больше нет? – Пульсация в ногах Роуз, казалось, еще больше усилилась от этой новости. Ронни стала ходить взад и вперед между кроватью и письменным столом, гнев в ней рос с каждым шагом.

– Томми. Спорю, на что угодно, это его рук дело. Черт возьми, не могу поверить, что он так поступил. – Ее руки сжались в кулаки, а на скулах проступили желваки. – Ублюдок, приходит в мой дом и делает тебе такую гадость. Он знал, что оно для тебя, твое имя было на бутыльке. Каким моральным уродом надо быть, чтобы украсть лекарство у человека, который в них нуждается?

– Ты не знаешь наверняка, что это был он.

– Ооо, я знаю. Я чувствую это. – Кожаное кресло, вставшее на ее пути, отлетело в сторону. – Unbefuckinglievable.

– Эй… – тихо сказала Роуз, коснувшись предплечья Ронни и почувствовав, как напряжены под ее рукой мышцы. Ее большой палец скользнул по нежной коже рассерженной женщины и начал осторожно поглаживать ей руку. – Сейчас ты уже ничего не сможешь с этим поделать.

Ронни была на грани взрыва, когда почувствовала это прикосновение. По причинам, которые она не могла себе объяснить, ее гнев, казалось, растворился, напряженные мышцы расслабились от успокаивающих прикосновений Роуз. Она кивнула в знак согласия и постаралась подумать о решении их проблемы.

– Я вызову врача. Может быть, она сможет дать тебе новый рецепт. – Вероника подошла к своему столу и схватила толстую телефонную книгу. – Я уверена, что где-то есть круглосуточная аптека. – Ронни отчаянно листала желтые страницы, разорвав в процессе несколько из них. – Доктора, смотри врачей. Черт возьми, почему они не могут сделать так, чтобы их легко можно было найти?

– Ронни…

– Барнс… Барнс…… нет никакой Барнс в списке. Я позвоню в больницу. – Женщина перевернула несколько страниц, при этом надорвав их все.

– Ронни…

– Все будет хорошо, Роуз. Мы получим новый рецепт, и лекарство будет готово в кратчайшие сроки.

– Ронни!

– Что? – Вероника Картрайт, наконец-то, оторвалась от своего занятия.

– Остановись.

– Но…

– Сейчас уже слишком поздно. Давай, дождемся утра.

– Роуз, ты не можешь ждать до утра. – Ронни посмотрела вниз на желтые страницы. – Смотри, менее чем в пяти милях отсюда есть дежурная аптека.

– Ты не можешь ехать туда прямо сейчас.

– Конечно, могу. Это займет всего лишь 30 минут. – Женщина потянулась к телефону.

– Ронни, нет. – Роуз чуть сместилась, и это отозвалось болью в ногах. – Начинается снегопад.