Даже не взглянув в его сторону, Эбби исчезла в доме. Некоторое время спустя к нему подошел нахмурившийся Скотт.

— На вид не блеск, да? — сказал Сойер, вытирая старой майкой седло и раму. — Но, думаю, когда я его отчищу и смажу цепь маслом, он будет как новый.

— Да нет, велосипед отличный, — сказал Скотт, неожиданно расплывшись от удовольствия. Но тут же снова нахмурился и оглянулся, через плечо. — Мне надо домой.

— Если ты подождешь минутку, я приведу его в полный порядок.

— Да нет, мне лучше пойти домой. Сойер поглядел на дом брата:

— Мама, кажется, чем-то огорчена.

— Я бы сказал, — пробормотал Скотт, — она по-настоящему расстроена.

Сойер с нарастающей тоской посмотрел на входную дверь в доме брата. Ему не будет покоя, пока он не выяснит с Эбби все окончательно.

— Может, мне поговорить с ней?

— Нет, сейчас я бы не стал пытаться, — посоветовал мальчик.

Ну что ж, раз Скотт считает, что надо подождать, так он и сделает.

— Вроде бы она должна быть довольна, — сказал, тяжело вздохнув, Скотт. — Бабушка с дедушкой все время твердили, что ей надо ходить на свидания, но мама их не слушала. Иногда она ходила в гости, но не часто. Сейчас она очень расстроилась из-за того, что какой-то тип пригласил ее пообедать.

— Кто? — всполошился Сойер, но сразу же опомнился. — Ладно, Скотт, это не мое дело.

— Знаешь, бабушка хотела, чтобы она снова вышла замуж. Я слышал, как они однажды разговаривали и бабушка сказала, что нельзя, чтобы один неудачный опыт навсегда отвратил ее от брака. Убеждала ее, что на свете много хороших мужчин и что мама обязательно встретит кого-нибудь стоящего. Думаешь, маме стоит снова выйти замуж?

Сойер был совершенно не готов ответить на такой вопрос.

— Я… я не знаю.

— Мама ничего нам, детям, не рассказывает, но, мне кажется, иногда чувствует себя одинокой. Ты знаешь, что мистер Ливенгуд сегодня попросил ее выйти за него замуж?

— Пит? Какого черта? — Бешеный гнев захлестнул Сойера. Он отшвырнул шланг и бросился со двора, прежде чем успел сообразить, что не может просто пойти и свернуть мерзавцу шею. Как бы он ни относился к Эбби, у него нет никакого права злиться. Если Пит сделал ей предложение, это его дело. Он не может вмешиваться.

— Скотт! — позвала Эбби, выйдя на крыльцо. Она вела себя так, будто не просто не видела Сойера, а словно его и на свете не было. — Пора обедать.

— Одну минутку, мам.

— Сейчас же, — потребовала она.

— Иди уж, — посоветовал Сойер. — Я занесу велосипед после обеда.

— Договорились. — Мальчик кинулся было к дому, но у крыльца остановился. — Сойер, — крикнул он, — не вешай носа! По-моему, ты все равно нравишься маме больше всех.

К сожалению, это только мнение мальчика.

У Эбби кусок застревал в горле. Казалось, она глотает землю, а не жареного лосося.

Скотт и Сьюзен болтали, не закрывая рта, а ей все труднее было отвечать на их вопросы.

— Сойер сказал, я могу взять его велосипед, пока не доставят мой, — вопросительно глядя на Эбби, сказал Скотт.

Какой она была идиоткой! Потребовался почти целый день, чтобы до нее наконец дошло, что же происходит. Каждый неженатый мужчина в городе, или почти каждый, счел своим долгом навестить библиотеку, и вовсе не для того, чтобы взять книгу. Нет, их интересовала библиотекарша. В газетном объявлении действительно было упомянуто об одиноких мужчинах, но она-то вовсе не потому согласилась на эту работу. Совсем не потому!

— Правда очень мило с его стороны одолжить мне велосипед? — спросил Скотт.

Эбби с трудом вникла в вопрос, прежде чем ответить:

— Очень мило.

— А мистер Ливенгуд правда сделал тебе предложение? — вмешалась Сьюзен, широко открыв глаза от любопытства.

— Ты не хочешь еще риса? — сказала Эбби, стараясь переменить тему разговора. Меньше всего ей хотелось обсуждать события этого проклятого дня.

— Он сказал, что это абсолютно серьезно, — добавил Скотт. — Я слышал, как он говорил миссис Инмен, что торопится сделать предложение, пока его не опередили.

Эбби застонала про себя. Сколько еще предложений она должна будет выслушать? Видимо, Сойер единственный мужчина в Хард-Лаке, который не заинтересован в браке. От его нелепого предположения, что она пытается заманить его в западню, до сих пор было больно. Да ей и в голову это не приходило.

— Ты выйдешь за него? — спросила Сьюзен.

— Конечно, нет. Мы с ним едва знакомы.

— По-моему, тебе надо вместо этого выйти замуж за Сойера, — задумчиво проговорила Сьюзен. — Давай мы со Скоттом выберем тебе нового мужа. Я уверена. Скотт тоже захочет Сойера.

— Я не выйду замуж за Сойера О'Хэллорена, — сказала Эбби, по-видимому, уж слишком решительно, потому что дети как-то странно на нее посмотрели.

— Почему? — спросил Скотт. — Он вроде очень симпатичный.

— Он рассказывал нам на ночь сказку, возил нас купаться и назвал озеро в твою честь. Ты не думаешь, мам, что он будет хорошим мужем?

Эбби опустила плечи.

— Давайте прекратим разговоры о Сойере, ладно?

Скотт и Сьюзен молча согласились с ее предложением, за что она была им очень благодарна. Они начали обсуждать своих новых друзей, и свои планы, и собаку Сойера, и чем они сегодня занимались.

Ее изумляло, как хорошо и быстро дети прижились в маленьком сообществе городка. Городка, в котором не было ничего, к чему они так привыкли. Ей казалось, они будут скучать по Сиэтлу. Ничего подобного, несмотря на то что они оставили там друзей, бабушку с дедушкой, всю свою прежнюю жизнь.

Как и она.

После обеда, когда Эбби сидела одна за кухонным столом и допивала кофе, горестно перебирая в уме события сегодняшнего дня, в дверь позвонили. Открыв, она обнаружила на крыльце Сойера. Сердце у нее бешено забилось.

Он так пристально смотрел ей в глаза, что она даже не сразу увидела у него в руках велосипед.

— Подождите, я позову Скотта, — произнесла она безжизненным голосом.

У него желваки заходили на скулах.

— Я принес велосипед Скотту, но поговорить хотел с вами. — Глаза его ничего не выражали, но она чувствовала, в каком он напряжении, и это напряжение передалось ей. — Эбби, ради Бога, скажите, что произошло сегодня?

— Вы имеете в виду что-то другое, кроме двух приглашений на обед и предложения руки и сердца? О, совсем забыла, меня еще пригласили на рыбалку.

Сойер закрыл глаза.

— Это Джон.

— Верно, Джон. Да, еще были подарки. У него снова заходили желваки на скулах.

— Подарки?

— Думаю, в качестве стимула.

. — Я прошу прощения за моих парней. Если хотите, я каждого из них приволоку сюда, чтобы они извинились.

— Это совсем не то, чего я хочу, — холодно произнесла она.

Зазвонил телефон, и, не скрывая облегчения, Эбби пошла отвечать.

Сойер сам повез почту в Фэрбенкс. В воздухе ему было спокойнее думать. Рев двигателей заглушал все, кроме мыслей у него в голове. Говорят, летчик должен неукоснительно придерживаться только двух законов: закона притяжения и закона средних чисел. Тот, кто сказал это, забыл еще об одном законе — законе природы, физическом притяжении между мужчиной и женщиной.

Эбби сводила его с ума. Никогда еще женщина так не привлекала его. Несколько поцелуев, которыми они обменялись, буквально сразили его. Не трудно представить себе, что было бы, окажись они в одной постели.

Он хотел ее. Однако даже святой не смог бы обвинить его в несдержанности.

Сомнения грызли Сойера, лишая уверенности в себе. Он, конечно, не был в восторге от затеи Кристиана, но не видел в ней ничего нечестного или безнравственного. Они никого не обманывали. Не хотели никого, будь то мужчина или женщина, к чему-либо принуждать. Совсем не все склонны к романтическим отношениям, но это личное дело каждого. О Господи, как же втолковать это Эбби! Предложение работы, а не брака предполагало, что, когда дело коснется романов, каждый волен сам принимать решение. Это-то уж точно в интересах не только мужчин, но и женщин!