Хаген прервал ее:

— Великий Магистр знает об этом, Клу. Она знает о нас все.

Наступило молчание. Затем Хаген поставил вопрос ребром:

— Как вы считаете, Содружество пустит нас в свое время? Зная, кто мы?..

— Да.

— Зная, что мы помогли Фелиции устроить этот потоп?

— Если вы хотите, чтобы Галактическое Содружество приняло вас в свои объятия, вам следует сначала рассчитаться с долгами. Обстоятельства были экстраординарные, тем не менее ваш поступок граничит с преступлением.

— Мы не посягали на жизнь свободных людей, — возразил Хаген. — Мы выступили против угнетателей-экзотиков и продавшихся им пособников.

— Около пятисот человек погибли во время потопа. Многие из них были ни в чем не виноваты.

— Мы собирались погубить только экзотиков. Ведь они же не люди!..

— Да-а? Оба народа — тану и фирвулаги — со временем внесут свой вклад в появление рода homo sapiens, — сказала Элизабет. — С какой бы антипатией мы ни относились к подобной точке зрения, нам придется в конце концов признать, что реликты обеих рас сохранились на нашей Земле до исторических времен. Все эти тысячелетия они вступали в браки с людьми, так же, как вступают в них сейчас. С пришельцами в плиоцен… Память о них сохранилась в нашем коллективном бессознательном, именно на этой базе возникли многочисленные мифы и предания. Именно их наследие, по существу, очертило круг архетипов, мыслительных алгоритмов и строй чувственных восприятий, а также набор эмоциональных переживаний и их структуру.

— Этого не может быть! — воскликнула Клу. — Нет никаких конкретных свидетельств, кроме окаменелых остатков растительного мира.

Элизабет, казалось, совсем не удивила бурная реакция молодых Ремилардов на такой вроде бы сугубо научный вопрос.

— Обратите внимание, — сказала великая целительница, — что и от прямых предков человеческого рода, известных нам человекообразных обезьян и первобытных людей, тоже осталось очень мало следов. От рамапитеков, например… От хомо эректус… От неандертальцев, наконец. Горсть трогательных фрагментов от первых, разбитые черепа и обломки костей от вторых… Наукой описано всего около восьми десятков частей скелета неандертальцев, а ведь только в Европе времен плейстоцена их жили миллионы.

— Вы хотите сказать, что кое-какие останки тану и фирвулагов тоже найдены? Но этого не может быть!.. — запротестовал Хаген.

— Почему? Знаете ли вы, что уже найдены аномальные образцы человекоподобных существ нашей эпохи? И не только останки скелетов. Я несколько месяцев просидела в компьютерной библиотеке короля Эйкена-Луганна и отыскала там поразительные свидетельства. Таково уж свойство нашей психологии — я имею в виду научное творчество, — что те находки, которые не вписываются в ту или иную научную концепцию, гипотезу, просто отбрасываются. Объяснения их существованию обычно подбираются таким образом, чтобы, не дай Бог, не обидеть научный истеблишмент. Естественно, все подобные находки объявляются случайными отклонениями от нормы. — Лицо Элизабет приобрело какое-то хищное выражение. — По одной этой причине, я думаю, кто-то страстно желает вернуться в эпоху Галактического Содружества. Как приятно погулять учуявшей добычу кошкой среди самодовольных, ничего не подозревающих голубков.

Клу сидела с мрачным видом — вероятно, мысль о последствиях предстоящего возвращения в будущее давно не давала ей покоя.

— Итак, вы считаете, что мы непременно будем наказаны за помощь Фелиции?

— Мир, в который вы решили вернуться, совсем не похож на тот, каким он был во времена Марка. Да, там до сих пор совершаются преступления и, следовательно, существуют и наказания. Но для тех, кто искренне раскаялся, оно заключается в переобучении и участии в общественных работах.

Брат и сестра подозрительно посмотрели на Элизабет. Эйкен добавил:

— В тех случаях, когда преступники не признают свою вину, для них не существует ни срока давности, ни смягчающих обстоятельств.

— Путем ментального обследования они определяют степень вины каждого конкретного правонарушителя, и злой умысел, упорство в ненависти, ложь являются куда более серьезным преступлением, чем, например, соучастие.

— Они пойдут на это… и в нашем случае? — спросил Хаген.

— Обязательно, — ответила Элизабет.

— Когда они определят, что мы раскаиваемся… готовы искупить или уже искупили вину, нас освободят?

— Я в этом уверена.

— Вы туда обязательно попадете, ребята, — улыбнулся Эйкен. — Если мы сохраним темп, вы там будете. Не знаю, правда, через сколько лет окажетесь на свободе. Так что есть еще время подумать.

— А вы, Ваше Величество?

— Кто знает, что ждет меня впереди. — Король легкомысленно махнул рукой. — Вдруг вам не удастся построить деформатор или, например, Мрак задержится в пути и не покроет нашу Землю.

— Папа тоже может найти какой-нибудь способ протащить в Стеклянный Замок церебральный генератор и нанести удар, — добавил Хаген.

Телепатическая волна, посланная Элизабет, окутала всех присутствующих в комнате отдыха. Эйкен и Ремиларды замолчали, взглянули на нее.

— Как раз по этой причине я и прибыла в Горию. Марк теперь приобрел способность переносить во время прыжка через подпространство физические и биологические объекты. Он уже испытал свои возможности на человеке — получилось удачно. Более того, метод, с помощью которого он осуществил это перемещение, открывает широкие перспективы. В скором времени он сможет значительно увеличить массу полезного груза… — Хаген попытался что-то сказать, но Элизабет движением руки остановила его. — Вам хорошо известно, Марк всегда это подчеркивал, что он любит вас. Он также не испытывает никаких враждебных чувств по отношению к королю Эйкену-Луганну. Марк Ремилард просил меня быть посредницей и его доверенным лицом с тем, чтобы мирно разрешить разгорающийся конфликт. Он хотел бы встретиться с вами в моем домике у Черной Скалы.

— Низа что на свете! — заявил Хаген. — Мы уже имели с ним разговор на эту тему. Все, что он хочет нам сообщить, можно передать с помощью дальней связи. Я ближе чем на три километра, и только под охраной сигма-поля, к нему не подойду. Уж кого-кого, но своего дорогого папочку я знаю хорошо.

— Марк дал слово, что никому не причинит вреда, — сказала Элизабет. — Он позволил мне проверить все уровни его сознания, и я уверена — он говорит правду. В любом случае, если король согласится на встречу, его психической мощи будет достаточно, чтобы нейтрализовать попытки Марка.

Хаген пожевал губами и кивнул:

— С этим можно согласиться…

— Но встреча ничего не изменит, — горячо начала Клу. — Папа и его друзья никогда не согласятся на открытие «врат времени».

Элизабет повернулась к ней.

— Марк просил меня сообщить, что по этому вопросу у него есть кое-какие новые соображения. Ему есть — он так сказал — что обсудить с вами. Я ему верю, хотя что именно он имел в виду, сказать не могу. Просто не знаю… Он заявил, что это касается давнишнего вопроса насчет ваших наследственных признаков.

— Боже! Он так и сказал? — Хаген как-то мгновенно охрип. Он мысленно метнул к сестре панический импульс, та ответила с той же суетливой поспешностью. Их диалог был горяч, короток и непонятен. Было очевидно, что Клу и Хаген отчаянно боятся, в то же время возможность встретиться с отцом лицом к лицу очень их заинтересовала. На мгновение они как бы вновь превратились в детей, нашаливших, опасающихся наказания, но обожающих своего папочку.

— Элизабет, — озабоченно спросил король, — может ли Марк использовать церебральный генератор — ЦГ — одновременно по нескольким направлениям? Ну, способен ли он одновременно совершать d-переход, поддерживать дальнюю связь и, скажем, нанести метапсихический удар? Или все эти действия можно выполнять только по очереди?

— Я могу ответить, — вмешался Хаген. — Боже мой! — Он удивленно развел руками. — Я еще могу ответить!.. Перед самым нашим побегом отец инструктировал меня, как осуществлять d-переход. Я должен был стать его дублером, поэтому он подгонял под меня бронированный скафандр, проводил со мной предполетную подготовку.