– Кто там? – крикнул Орлов.

Дверь, жалобно скрипнув, отворилась, и на пороге появился урядник, который бойко проговорил:

– Караул со сторожевой вышки ведем, ваше благородие! Оттуда все подходы просматриваются хорошо! Дозвольте, пока время есть, в столовом бараке очаг запалить? Мы по скорому снежку натопим, да чайку заварим – старшина угостил китайским.

– Затопите непременно, – кивнув, сказал поручик, – неизвестно как день сложится.

– Так и вы бы присоединились к нам! Чего в холодной хате сидеть? Мы и кашу сварганим маисовую!

– Хорошо я скоро спущусь, готовьте пока. Подумать мне надобно крепко!

Отправив казака, Орлов надел фуражку и, подняв воротник полушубка, вновь погрузился в раздумья. Он все еще пытался понять, почему американцы ушли. Имея таких союзников по захвату шхуны англичан, чинивших меховое злодейство, появлялась реальная возможность осуществить эту дерзкую затею. Поручик терялся в догадках, зная, что у Пинкертона работают люди на слово крепкие. Да и за плечами у каждого из них был опыт, полученный в гражданской войне, во время которой организация Аллана, выступала как разведывательная организация Северных Штатов. Орлов вспомнил, что слава организации Пинкертона, вызывавшая у одних злобу, а у других надежду, родилась благодаря одному случаю. Когда самому Аллану пришлось, переодевшись биржевым маклером, идти по следам шайки фальшивомонетчиков, преследование которых закончилось, раскрытием заговора против их президента Линкольна.

Спустившись в низ Орлов, принял участие в скромной трапезе, после которой время стало тянуться еще медленнее. Шел час за часом их томительного ожидания, но ничего не менялось. Сидя у потрескивающей печи, поручик сквозь дрему, слушал неторопливые разговоры Степанова с инженером. Которые обсуждали и будущие земель станичного юрта, которая почиталась неприкасаемой собственностью, и о том в каких губерниях лучше сеять пшеницу и рожь, а в каких ячмень и табак. Про то, как перед началом работ в поле, святили его святой водой, помогая в работе родственникам и соседям. Рассказы испанцев про то, как у них собирают виноград и делают затем вино, которое хранят в больших бочках. О странном увлечении испанцев кровавой каридой, приводящий их народ в какой-то животный экстаз и совершенно не понятный подданным Российской империи. Которые в отличие от испанцев, восхищались бескровной джигитовкой. Где о мастерстве наездника, судили по точности выполняемых им гимнастических приемах, на скачущей лошади. Когда казак должен был уверенно держаться на коне и сидя, и стоя, и перемахивая на одном дыхании под животом лошади с одного бока на другой на полном скоку.

Но все темы, так или иначе, сводились к предстоящему захвату шхуны англичан, к их подлости и коварству. И связано это было, с еще недавно пережитой Крымской компанией, об итогах которой никто не мог сказать, что этот мир тверд и, что он надолго. Все понимали, что заключенный мир между Россией и Англией, никак не решал исхода их противоборства, которое проходило вдоль всех границ и самых дальних владений двух империй.

Когда уже стал приближаться вечер и Орлов начал подумывать о возвращении в форт, в столовый барак буквально влетел Степанов, выпаливший с порога:

– Ваше благородие! Стрелял кто то! Пока не ведомо кто, выстрелы из-за сопки эхо несет!

– Все к бою! Оборону держать на все стороны! – крикнул Орлов вскакивая.

С этими словами поручик выскочил наружу и бросился, утопая по щиколотку в снегу к сторожевой вышке. Буквально взлетев по скрипучим ступенькам на смотровую площадку, он сорвал бинокль и стал сосредоточенно всматриваться в прилегающую к лесопилке территорию. Вскоре до них со Степановым донеслись одиночные выстрелы, топот копыт и фырканье лошадей. Орлов в напряженном ожидании замер с биноклем, сосредоточив свое внимание на соседней сопке, откуда и доносились выстрелы. Прошло еще несколько томительных минут и на каменистой осыпи, у подножия сопки, заросшей высоким еловым лесом, появился всадник. Который скакал во весь опор, на черном как смоль коне, ведя за собой еще трех лошадей.

– Это американец, – со вздохом облегчения проговорил поручик, – который с Джоном охотится за головами. Вот только не пойму, почему он один и где его товарищи?

– Кто же за ним так гонится? – пробормотал урядник крестясь. – Так ведь и лошадок загонит!

– Кажется, я знаю, кто его преследует, – отозвался Орлов, опуская бинокль. – Койоты на него, охоту решили устроить загонную! Ну, что же, давай подмогнем союзнику.

Отдав бинокль казаку, поручик не торопясь передернул затвор винтовки и стал тщательно целиться в стаю оскалившихся хищников. Которых американец, пытался держать на расстоянии одиночными выстрелами из револьвера. Несколько выстрелов из винтовки внесли сумятицу и панику среди хищников, которые резко замедлили свой смертельный забег, а потом и вовсе скрылись в чаще.

– Я Харли, из Сант-Луиза, – представился всадник, тяжело дыша, – спасибо, что помогли отогнать этих тварей. Которые на меня с лошадками, решили поохотиться.

– Поручик Орлов, – козырнув, представился офицер, – а это урядник Степанов. Где же ваши товарищи?

– В засаде они сидят с ночи! Человек верный шепнул, что готовятся англичане якорь выбирать! Вот мы выдвинулись для наблюдения за ними! Меня Джон за вами отправил, а самому с лошадками нашими приказал у вас в форте дожидаться.

– Джон так уверен, что у нас все получится? – проговорил поручик, покачав головой. – Прими, Степанов лошадок, идем, Харли, чайку горячего выпьешь, под кашу маисовую. Заморозил вас, смотрю Джон до невозможности.

Орлов внимательно посмотрел на американца средних лет, с открытым добродушным лицом, красным от мороза. Одетым в темное шерстяное пальто, с огромным вязанным шарфом на горле и серой широкополой шляпой на голове.

– Джон уверен, что англичане стоят в наших водах и скоро действительно поднимут якоря?

– Да, сер, можете не сомневаться! – кивнув, проговорил Харли.

– Хорошо идем в избу. В форте найдешь старшину, расскажешь ему все, фуража там правда не много, ну что-то придумаете! Я не думаю, что вся эта затея, займет много дней, идем.

– Вот ведь как койот обнаглел! – с жаром бормотал Харли, все еще не веря в свое спасение. – Они ведь жрут все подряд! Им ведь все равно кого сожрать, хоть птица попадется, хоть лягушка, хоть рыба с енотом!

Эти твари и на бобров нападают, а могут и на оленя охоту загонную устроить! А тут меня решили с лошадками измором взять!

– Да уж всеядные твари, – кивнул Орлов, закуривая папиросу.

– Правда, ваша, сер! У нас в южных штатах они вообще и ягоды жрут с фруктами, а уж если есть арахисовая плантация, то их от нее за уши не оттащишь.

– Здесь на Аляске, им конечно поголоднее живется, чем в ваших южных штатах, – кивнув, проговорил поручик, – поэтому они и вынуждены, устраивать свои загонные охоты. Где на оленей, а где и на одиноких всадников вроде вас. Меня койоты не преследовали, но один раз по лету с медведем пришлось сойтись.

– Не уж то врукопашную?

– Да нет, шел я тогда по берегу, вижу на песчаной отмели свежие следы крупного медведя. Захожу за пригорок, а он там сидит и рыбину жует, прости Господи. Теперь во снах, частенько вижу его оскаленную пасть, с желтыми клыками. Насилу успел пальнуть с винтовки в косолапого! Благо собачка, царствие ей небесное его придержала, очень крупный самец был. Скажи мне вот что, Харли… Англичане нас с воды не заметят?

– Нет, конечно, – уверенно проговорил тот, – Джон с охотниками старые воины. Они у основания скалы укрылись среди валунов и их точно с воды не видно.

– Хорошо, чаевничай, да поспешаем!

Отправив американца с лошадьми в форт, Орлов выступил со своим отрядом на соединение с Джоном, найти которого по следам Харли не представляло большой сложности. Весь их путь лежал среди густого хвойного леса, который покрывал остатки большого хребта, где в изрезанных эрозией местах, даже в наступающих сумерках легко угадывались пласты галечника или глины с линзами торфяника. Лишь когда уже совсем стемнело, Орлову удалось выйти к притаившимся в засаде американцам.