Стейн отодвинулся от Джорджины и вытер слезы, очень недовольный своей слабостью.

— Тогда позаботься, чтобы я не посадил ничего в твоем огороде, бэби. Мои гены вряд ли отвечают твоим стандартам.

Джорджина взяла обеими руками его лицо и поцеловала:

— Я знаю, почему ты уходишь, Синеглазый. Но я также видела твой психосоциальный профиль. Что бы ты ни думал, там нет никаких порочащих записей относительно наследственности. Попади ты в детстве в другие условия, все было бы в порядке, милый.

— Животное. Он назвал меня мерзким животным, способным только убивать, — прошептал Стейн.

Джорджина ласково прижала его голову к себе:

— После смерти жены он сам не свой и не понимает, что говорит. Попытайся простить ему, Стейни. Попытайся простить себе.

Машину начало швырять из стороны в сторону: из глубин жерла Стромболи произошел сильный выброс газа. Джорджина и Стейн решили, что пора убираться подобру-поздорову, пока не сели теплозащитные экраны сигма-поля, и выбрались из заполненного лавой жерла вулкана через запасную штольню. Когда их машина, пробурив дно Средиземного моря, выползла из земных недр у западной оконечности острова, ее корпус содрогался и гудел от ударов множества вулканических бомб, падение которых смягчала толща морских вод.

Когда же Джорджина и Стейн поднялись на поверхность, глазам их предстало невероятное зрелище. Стромболи извергал потоки лавы, испускал красно-желтые языки пламени, и раскрашенные вулканические бомбы взмывали в ночное небо, как ракеты, прочерчивая длинные дуги, прежде чем упасть в море.

— Ну и фейерверк, — заметила Джорджина. — Неужели это» из-за нас?

Стейн ухмыльнулся. Машина мерно покачивалась на волнах, от которых поднимался пар.

— Хочешь, устроим так, что разойдутся тектонические плиты? — спросил он, заключая Джорджину в свои объятья.

ГЛАВА 11

Ричард Форхес подземным экспрессом доехал от Анста до Парижа, сделал пересадку на Лион, а последнюю часть пути проделал на взятом напрокат летательном аппарате — «яйце Герца». От своего первоначального плана — всласть поесть и попить, пошататься по Европе, а потом взобраться куда-нибудь в Альпы и прыгнуть в пропасть — Ричард сразу же отказался, услышав от случайного попутчика, летевшего с ним одним рейсом до Ассавомпсета, о существующем на земле странном явлении — Изгнании.

Ричард мгновенно понял, что Изгнание — именно то, что ему нужно: замена смертной казни пожизненной ссылкой в прошлое. Начать все заново в первобытном мире, полном людей, при столь же полном отсутствии законов и правил. Никто не станет охотиться за тобой, разве что какое-нибудь доисторическое чудовище, да и то случайно. Никаких зеленых лягушек-мокрушек, ни карликовых полтроянцев, ни непристойных гии, ни сияющих крондаку, при виде которых тебе кажется, будто ты видишь наяву ночные кошмары, ни, что особенно приятно, лилмиков.

Ричард начал действовать сразу же, как только прошел контроль и ему удалось дозвониться по видеофону. Большинство кандидатов подавали заявления о своем желании направиться в Изгнание через местных психосоциальных советников и проходили все проверки еще у себя дома. Но Форхес, старый космический волк, знал, что должна быть какая-то лазейка, которая позволит ему ускорить процедуру. Волшебный ключик, отворивший нужные двери, действительно нашелся, когда Форхес стал действовать через крупную внеземную корпорацию, для которой он менее чем за год до описываемых событий выполнил важное поручение. К радости корпорации и отставного капитана, быстренько выполнившего все, что от него требовалось, удалось обойтись без выкручивания рук. Представители корпорации, используя свои связи, уговорили нужных людей у врат времени, чтобы Ричарда подвергли проверке по сокращенной программе прямо в космопорте перед отправлением в Изгнание.

Но в тот вечер, когда он в режиме парения вывел «яйцо» из долины Роны и направил к Монт-де-Лионнез, Ричард испытал несколько приступов малодушия. Он приземлился в Сент-Антуан-де-Винь, в нескольких километрах от «Приюта у врат» и вознамерился поужинать на открытой террасе. Августовское солнце уже скрылось за Коль-де-ля-Луэр, и тихая деревушка дремала в нагревшемся за день воздухе. Кафе было маленьким и темноватым, но, слава Богу, напрочь лишенным показного блеска. Войдя в заведение, Ричард с одобрением отметил, что Три-Д note 5 выключен и только музыкальный автомат тихо наигрывает какую-то мелодию. Из кухни доносились соблазнительные запахи.

Молодая пара и двое мужчин постарше, местные жители, судя по их крестьянской одежде, сидели за столиками у окна и с волчьим аппетитом поглощали горы сосисок и огромные порции салата. У стойки бара сидел высокий блондин в блестящем костюме из темно-синего небуллина. Он ел жареного цыпленка под розоватым соусом и запивал его пивом из двухлитровой кружки. Немного поколебавшись, Ричард подсел к стойке.

Высокий блондин кивнул ему, улыбнулся и продолжал ужинать. Из кухни показался владелец кафе, веселый человек с огромным колышущимся при ходьбе животом и орлиным носом. Он лучезарно улыбался Форхесу, с первого взгляда признав в нем пришельца из других миров.

— Мне доводилось слышать, — осторожно начал Ричард, — что еду в этой части Земли никогда не готовят из синтетики.

Хозяин кафе с готовностью ответил:

— Да мы скорее согласимся на резекцию желудка, чем оскорбим свои животы альгипротом, биокексом или какой-нибудь другой синтетической дрянью.

— Браво, Луи, повтори еще раз! — засмеялся один из мужчин постарше у окна, пытаясь подцепить вилкой ускользающий кусок сосиски.

Владелец кафе прислонился к прилавку, упершись в него широко расставленными руками.

— Видите ли, мсье, наша несчастная Франция изрядно изменилась. Французы рассеялись по всей Галактике. Наш добрый старый французский язык мертв. Наша страна превратилась в промышленный улей под землей и в дурацкий исторический диснейленд на земле. Но три вещи остаются неизменными и бессмертными: наши сыры, наши вина и наша кухня! Я вижу, вы прибыли к нам издалека.

Хозяин кафе пристально посмотрел на Форхеса и многозначительно подмигнул.

— Как и другому нашему гостю, вам предстоит еще проделать немалый путь. Что ж, если вы ищете настоящую космическую пищу, то должен сказать вам со всей прямотой, что лучшего места вам не найти. Заведение у нас скромное, но кухня и винный погреб — четырехзвездочные. Разумеется, если вы можете заплатить.

Ричард вздохнул:

— Я вам верю. Распорядитесь подать мне ужин.

— Тогда начнем с аперитива. Вино уже охлаждено. Дом Периньон 2100 года. Попробуйте вино, пока я принесу вам закуски, которые раззадорят ваш аппетит.

— В той маленькой бутылочке шампанское? — поинтересовался пожиратель цыпленка.

Ричард кивнул:

— Там, откуда я прибыл, глоток такого вина обошелся бы вам в три сантибакса.

— Кроме шуток? И далеко тебе пришлось забраться, парень?

— Ассавомпсет. Мы называем это местечко дыркой от задницы Вселенной. Понял? Лучше забудь про него сразу и не пытайся попасть туда — пропадешь.

Стейн, продолжая трудиться над своим цыпленком, засмеялся:

— Да ты наглец, парень! Но тебе везет: у меня железное правило — никогда не драться, пока меня официально не представят.

Появился хозяин с подносом, накрытым белоснежной салфеткой. На подносе были красиво расставлены две корзиночки из теста с какой-то начинкой и серебряное блюдо с белыми комочками, от которых исходил пар.

— Бриоши с гусиной печенкой, пирожки с рисом и телятиной а-ля финансист и кнели на вертеле с раковым маслом. Ешьте! Наслаждайтесь!

Хозяин ретировался.

— Финансист, говоришь? — пробормотал себе под нос Ричард. — Неплохая эпитафия.

Он откусил от одной из корзиночек. Начинка напоминала сливки, взбитые с восхитительной на вкус печенкой, сдобренной всевозможными специями. Другая корзиночка была начинена мелко накрошенными кусочками мяса, грибами и какими-то непонятными яствами, выдержанными в мадере. Блюдо с белым соусом оказалось рыбными кнелями необыкновенно нежного вкуса.