— И ничего он не длинный, — обижено ответила я, под подозрительное кашлянье Миры.

Рол не ответил. Ну и не надо.

— Вон тропа начинается, — сказал Ванька., показывая на какие-то камни, правда, когда мы подошли поближе, то и вправду увидели узкую тропу, поднимающуюся вверх и выдолбленную прямо в скале. Я осторожно ступила на нее, но ничего особого, типа чувства великой покорительницы вершин, не испытала, открыв глаза, я увидела, что все удивленно на меня смотрят. Я сделала загадочный вид, важно кивнула и пошла дальше. Никто ничего не спросил.

Мы шли по узкой каменной тропинке за вихрастым ребенком, и я в тысячный раз вспомнила, как же я не люблю лестницы, и подъемы. Все бы ничего, но именно на этой тропе можно было идти только гуськом., а потому конструктивного диалога не получалось. Я пару раз симулировала подвернутую ногу, но Рол, каждый раз меня раскусывал и непрекословно заставлял идти дальше. Приходилось вставать, с завистью глядя на своих неутомимых попутчиков. Наконец, к середине дня, когда я уже готова была в серьез разреветься или начать сильно ругаться, мы вышли на небольшую каменную площадку и решили устроить там привал. То есть это они решили, а я сразу там рухнула, ни на что не реагирую, и твердо решив провести здесь всю оставшуюся жизнь. Но как ни крути, а камень был холодный, да и есть хотелось, так что уже через десять минут я шустро поползла к костру, поближе к теплу и пище.

— На, — сказала Мира, передавая мне кусок вяленого мяса, сухую горбушку и флягу с водой, я благодарно взяла и тут же начала есть, глядя на Рола, который нес сюда еще и мешок с едой, так как я отказалась, сказав, что есть мне вряд ли закончится. Захотелось, да еще как. Мальчишка тоже уписывал наш провиант за обе щеки, ничуть не смущаясь. Вещи мы, кстати оставили внизу, так как Рол сказал, что их тоже потом заберут. Я уже поняла, что заберут крылатые грауры и спорить не стала.

Только я поела, как все опять встали и отправились дальше. Я обижено продолжила сидеть на камне, решив, что дальше не пойду, и вообще…. Но тут за мной вернулся Рол и под его бдительным взглядом, я собрала свои конечности в кучку и пошла дальше, с очень грустным выражением лица, прекрасно понимая, что дальше посидеть на месте мне не дадут. В конце дня мальчишка привел нас к развилке тропы, где одна тропка продолжала идти наверх. А вторая сворачивала в какую-то пещеру.

— Дальше вы пойдете сами, меня деда в пещеры не пускает. Если не будете нигде сворачивать, то выберетесь быстро, уже часов через пять, ну а там останется совсем не долго до Ущелья Самоубийц. А я пошел.

— Подожди, — удивилась Мира, — а ты не боишься идти обратно ночью, мало ли что в горах бывает.

— Я в этих горах вырос, — с вызовом ответил Ванька, — да и потом, дедушки я боюсь куда больше, так что всем пока.

— У меня такое ощущение, что он побаивается этих пещер и сам, — выразила я общее мнение.

— Не важно, — ответил Рол, занимаясь доставанием ужина, — другого пути нет, так что и говорить не о чем. Мира, иди, собери что-нибудь для костра, а Лиса пусть приготовит ужин.

Взглянув на баулы, я сморщилась и предложила Мире поменяться обязанностями, та не особо возражала. А я, довольная пошла искать хворост для костра. Сначала я прошла немного вверх по тропинке, и вскоре в сумерках увитела большой сухой куст, росший неподалеку. Только за ним надо была карабкаться вверх, ну я и полезла, а что такого. Правда скалолаз из меня, как из слона танцовщица, но я очень старалась. Нащупав первую опору ногой, я приподнялась и уцепилась за следующий выступ рукой. Подул ветер, но я решила лезть дальше. Вообще карабкаться было не так уж сложно, и вскоре я уже была рядом с кустом, неловко балансируя на одном из острых выступов скалы.

— Да здравствуют кусты, — весело крикнула я и вцепилась в будущий хворост. Но он не поддавался. Я выламывала и так и эдак, но куст попался упертый и расставаться со скалой не спешил.

— Ты что там делаешь? — голос снизу застал меня врасплох.

Оглянувшись, я увидела его, стоящего прямо подо мной.

— Хворост рву, ответила я.

— А зачем при этом упираешься ногами в скалу, вдруг он выдернется?.

Я задумалась и начала отыскивать ступнями уступ, на котором я еще недавно стояла. Не вышло. Ноги вообще соскользнули, и я повисло над Ролом, держась руками за неподатливый хворост.

— Отпускай, я тебя поймаю.

— Ни за что, только вместе с кустиком, — ответила я, болтая ногами в воздухе, и пытаясь нащупать ими хоть что-то, нащупала голову Рола, извинилась и отдернула ногу. Но тут Рол не выдержал, поднял руки и дернул меня за ноги. Куст заскрипел, я заорала. На крик прибежала Мира и застыла, удивленно глядя на нашу композицию: я вишу на кусте, а Рол сосредоточенно тянет меня за ноги, но в конце концов куст не выдержал и я свалилась на Рола. В итоге я оказалась сверху на его животе, сжимая в объятьях засохшие прутики. Мира только вздохнула и помогла мне подняться. Ролу никто не помогал, он поднялся сам, заявив, что в дальнейшем доверять этой сумасшедшей (это мне) собирать хворост он не будет, деска ему слишком дороги его внутренние органы. Я не возражала, а поспешила с Мирой к на площадку, где, немного поколдовав, зажгла голубое горячее пламя, плеснув на ветки из двух маленьких колбочек.

— Оно прогорит всю ночь.

— А чего ты раньше так не делала, — удивилась Мира, разглядывая синее пламя с легким недоверием.

— На каждый раз не напасешься, — отрезала я, и стянула у Рола бутерброд, который он уже хмуро тащил себе в рот.

Рол возмущенно на меня взглянул, но полез делать другой бутерброд, который на этот раз держал очень крепко, так что пришлось клянчить у Миры. Она, как истинная подруга не отказала голодающей мне. А Рол был удостоен высокомерно-презрительного взгляда после которого ему полагалось пойти и тихо повеситься, он, наверное этого не знал, а потому просто лег спать. Тут из волос Миры вылез заспанный Изя, Мира взвизгнула от неожиданности и стряхнула перепуганного паучка на меня, я тут же сунула ему в рот кусочек мяса и посадила его на плошку с водой, паучок успокоился и довольно заурчал, а потом залез мне на плечо, пискнул в ухо и уснул. А я привалилась спиной к горе и, прочитав заклинание охранного контура, взглянула на звезды. Все-таки в горах они очень красивые, и чистые, как бриллианты, а луна была все такая же — в серых некрасивых пятнах.

Тут мимо пролетела какая-то птица, попыталась подлететь к костру, но натолкнулась на стену контура, сработавшую, как воздушный батут, ухнула и отлетела обратно. Недовольно проверещала и улетела снова в ночь. Я довольно хмыкнула и. наконец уснула, не заметив, что граур, не спал, а наблюдал за мной, подперев голову рукой, сквозь сощуренные ресницы.

Утром меня долго будили, в основном принял эту неблагодарную задачу на себя Рол, так как Мира заявила, что ей свои нервы еще дороги. Но я так пригрелась в своем одеяле, что накрылась с головой и не реагировала на внешние раздражители. В итоге меня просто схватили за ногу и так и поволокли в пещеру, я, конечно тут же проснулась и запустила в нахала боевым пульсаром, от которого он увернулся, а пульсар отразился от одной из стен пещеры и пошел скакать по ней.

— Лиса, останови это немедленно, — в очередной раз уворачиваясь, возопила Мира.

Я крикнула заклинание, и схоронилась за камнем, пульсар с громким треком метнулся ко мне и расколол эту глыбу пополам.

— Лиса! — крикнул Рол и подбежав к камню, мгновенно его перепрыгнул. Я встала из клубов дыма, сильно кашляя, и пытаясь протереть слезящиеся глаза. Меня обследовали на предмет увечий, не нашли и потащили за собой за руку, как опасного ребенка.

— Нет, что бы еще раз она проснулась в моем присутствии, да я лучше лично зарежусь — проще и надежней, и результат тот же, — ворчала, идущая за нами Мира.

— Я, кхе-кхе, случайно.

— Еще бы ты специально!

На это ответить было не чего, и я уныло пошла дальше, пытаясь по пути выколупать свою руку из руки рола. Но тот шел напряженный и злой, и при попытке освободиться так глянул в мою сторону, что я мгновенно успокоилась и вообще попыталась притвориться маленькой серой мышкой.