И совершенно иная ситуация, когда молодые люди лет до 25–27 «в свободном режиме» знакомятся с сексуальной жизнью и с собственной сексуальностью, которая в этой сексуальной жизни более-менее полно проявляет себя. Имея голову на плечах, они имеют возможность сделать необходимые выводы об иллюзии обретения вечного «рая» и потому вполне способны создавать устойчивые партнерские союзы, не оглядываясь постоянно по сторонам.

Конечно, для того чтобы это «знакомство» с сексуальной жизнью произошло правильно и с минимальным количеством побочных эффектов, юноши и девушки должны быть соответствующим образом образованы и подготовлены. К сожалению, наше общество по этой части о молодости не заботится, и та компенсирует недостаток объективной информации информацией необъективной. В ход идут псевдопросветительские телевизионные программы о сексе, а также глянцевые журналы, которые с настойчивостью, достойной лучшего применения, тиражируют разнообразные мифы о сексуальности и, быть может, главное несчастье – служат «неопровержимым» доказательством массовых заблуждений о мужской и женской природе.

Таким образом, мы, как правило, наблюдаем одну из двух «печальных историй»: брак или случается прежде, нежели молодые люди успевают понять, что такое сексуальная жизнь в окружающем их мире, а потому, «возмужав», начинают тосковать по некой надуманной мечте и бросаются на поиски «интимного счастья», разрушая тем самым собственный брак; или, второй вариант, брак не случается слишком долго, у молодых людей формируется привычка к краткосрочным, ни к чему не обязывающим романам, кстати сказать, с подсознательным страхом перед определенностью в личной жизни, и сама эта «личная жизнь», по итогу, у человека не складывается.

В общем, и секс, и сексуальные отношения, и отношение к сексуальности, надо признать, играют в трагифарсе под названием «неудавшаяся жизнь», мягко говоря, не самую последнюю роль. Они, с одной стороны, закладной камень отношений между партнерами, но, с другой стороны, они же и детонатор этих отношений, если что-то пошло «не так». А идет «не так», кстати сказать, все из-за тех же самых сексуальных отношений. Замкнутый круг.

...

Примечание:

«Психология измены…»

Измена – страшная штука. До того, как она случилась, о ней стараются не думать вовсе, ни под каким соусом (выражаясь по-научному – вытесняют из сознания), а затем, когда она-таки происходит, забыть о ней, не вспоминать ее у супругов уже нет никакой возможности. Думают днями и ночами. В целом, такая политика в отношении к измене понятна, но именно она и приводит сначала к изменам, а потом и вовсе – к расставанию.

Если человек пребывает в иллюзии, что его брак – это вечная и нерушимая святыня, которой ничего не угрожает, он расслабляется и перестает на этот свой брак работать. В результате «несущие конструкции» семейных уз, лишенные должного ухода, дают трещину, а дальше, что называется, уже дело техники – пошло-поехало. Брак – это не перпетуум-мобиле, ему нужна постоянная подпитка энергией, в него надо вкладываться, инвестироваться.

И вот случилась измена… Если от этого удара брак сразу не развалился, супруги как-то пережили измену супружеской верности и продолжают совместную жизнь дальше, постоянные напоминания «виновнику» измены о прежних «грехах» – это лучший способ добить своего Гименея окончательно и бесповоротно. Изменник и изменял-то не от хорошей жизни, а теперь и вовсе – и жизнь хуже стала, да и дорога «налево» проторена. Почему не пуститься во все тяжкие снова? А как пустился – так и врубай марш похоронный.

Вот учитывая все это, мне кажется, мы и должны сделать над собой усилие следующего характера: поменять последовательность своих размышлений об измене местами. Куда вернее думать об измене до того, как она произошла, загодя, а уж если она все-таки случилась, по возможности быстрее забыть об этом печальном факте. Пережить, осознать, выводы сделать и начать, что называется, с чистого листа. Совсем с чистого, конечно, не получится. Но если написать на нем сверху крупными буквами: «Он мне изменил. Я не могу ему доверять!» или «Она мне изменила. Я не могу ей верить!», то лучше сразу эту страницу вырвать и отправляться на все четыре стороны. Нечего коту хвост кусками резать.

Впрочем, обида – штука серьезная, а ощущение зыбкости брака – даже опасная, поэтому мне, конечно, могут возразить: мол, это просто сказать, доктор: «Забудьте и живите дальше!», а как забыть-то, как жить-то с ним рядом теперь – доверие-то утрачено? В общем, классические рассуждения «стреляного воробья». Но я ведь и не говорю, что это просто. Я говорю, что это необходимо, нужно, в противном случае все потеряете, и себя – в первую очередь. Чувствуете разницу?

Та сторона отношений, которой изменили, конечно, чувствует себя неважно. Но самая большая ошибка в такой ситуации – направить эту тревогу, этот дискомфорт по ложному следу. Ложный же след в данном случае – это попытки мстить (явно или завуалированно) «виновнику торжества», это попытки предстать жертвой его вероломства. В жизни, вообще-то говоря, не бывает только «черного» или только «белого». Категоричность – это не ее метод. И если в семье случилась измена, то это следствие поведения этой семьи в целом, да и трагедия всей семьи целиком, а не кого-то одного.

Конечно, супруг, которому изменили, вряд ли будет чувствовать себя виноватым в случившемся (хотя иногда и такое случается, даже до патологических форм доходит, но это все-таки редкость). Его разъедают обида, негодование, страх, чувство униженности и так далее. Не до вины ему, в общем. Но правда в том, что измена случается только в том случае, если изменщик (изменщица) не дорожит отношениями. Виноват ли он в этом? Думаю, что не больше, чем «вторая половина» этого брака, та, которой изменили. Поэтому есть смысл наступить на горло своей панике, своему негодованию и понять – у нас в семье одна проблема, одна на всех, мы за ценой не постоим.

Только в этом случае, только перестроившись и настроившись соответствующим образом, мы получаем шанс сшить две половинки по разорванному шву. Да, это мы – вдвоем – устроили такой брак, в котором измена стала возможной. Разумеется, это не лучшее оправдание для изменившего супруга и даже вовсе не оправдание, но факт, как ни крути, неоспоримый, и это надо принять. Принимая же ответственность за случившееся и на себя, и за того парня (свою «вторую половину»), мы оказываемся с ним (с ней) по одну сторону баррикад. Наступает то перемирие, без которого дальше, как говорят, дороги не будет.

Мы приняли на себя ответственность за случившееся, поделили ее по-братски, посмотрели на то, что сейчас представляют собой наши семейные отношения, и думаем о том, что с ними теперь сделать, чтобы в дальнейшем желания изменять ни у кого не появлялось. А не появится оно, повторюсь, только в том случае, если оба этими отношениями дорожат и боятся их разрушить. Когда один дорожит другим, супруги думают так: во-первых, моей второй половине нельзя делать больно (а измена – это больно, причем очень), а во-вторых, очень важна атмосфера доверия и поддержки (в этом, собственно, смысл семьи), которая у нас есть, и в высшей степени безрассудно потерять это.

Такой подход к отношениям способен в корне переменить их. Если мы рассматриваем измену не как гнусный акт несправедливого вероломства, а как симптом болезни, которая сама по себе разрушает наш брак, мы, установив точный диагноз, способны вернуть нашего больного к жизни и, более того, поставить его на ноги. Разумеется, это далеко не всегда возможно. Разумеется, для этого нужна взаимная заинтересованность сторон. Разумеется, это потребует большой душевной и даже очень душевной работы. Но таковы реалии. Не получится, не будет взаимности, не хватит сил и мотивации на эту работу – значит, все: болезнь, поразившая наш брак, несовместима с жизнью. Но провести реанимационные мероприятия важно, иначе как узнаешь – «больной скорее жив, чем мертв» или «скорее мертв, чем жив»?