— Мне нравится делить с тобой одну лошадь, — поддразнивал царь Роксану, продолжая исследовать ее тело своими нежными пальцами.

— Это нечестно! — Роксана перебросила ногу через шею лошади и развернулась лицом к Александру, обнимая его. — Вот так будет лучше, — прошептала она, раскрывая губы для поцелуя и прижимаясь к его широкой обнаженной груди.

«Его запах сладок», — подумала она и закрыла глаза, забыв обо всем, кроме жарких поцелуев Александра. Ветка ударила его по голове.

— Женщина, ты убьешь меня во имя любви. — Он остановил жеребца и соскочил, стаскивая и ее за собой.

— Неужели у тебя совсем нет стыда?

Его руки сомкнулись вокруг нее и сжали ее тело, а затем скользнули вниз и, обхватив ягодицы, еще сильнее прижали к себе.

— Чародейка… — Тяжело дыша, он отстранился и, вытоптав широкий круг в траве, бросил сверху свой алый плащ. — Здесь нет змей, — сказал он. — Ложись.

Роксана замерла, позволив ему раздеть себя. Затем она подняла руки и, лениво потянувшись, вытащила из своих густых волос шпильки, сделанные из слоновой кости.

— Мужчина может навсегда утонуть в этих глазах, — прошептал Александр.

Она коснулась его брови, затем пальцы скользнули по щеке и прижались к его чувственным губам.

— Ты слишком красив для мужчины, мой господин. Наверно, ты действительно сын Аполлона.

Она потянула его голову вниз, чтобы ощутить вкус губ, а ее губы жадно раскрылись, чтобы впустить его горячий трепещущий язык.

Угли ее страсти вспыхнули, и, трепеща, она стала ласкать его могучее плечо и широкую грудь, попутно сбрасывая тонкую ткань, прикрывавшую его чресла, и сжимая в руке его напрягшееся копье. Александр вытянулся рядом с ней, и она застонала от наслаждения, когда он впился в ее сосок. Его свободная рука уверенно бродила по тайным уголкам ее тела, которые раскрывались навстречу его прикосновениям, теплые и влажные.

— Роксана… — хрипло шептал он. — Роксана… — Он застонал, и его тело встрепенулось от страсти, когда он вошел в нее. Она громко вскрикнула в момент кульминации, а ее зубы до крови впились в его плоть. — Ты тигрица, — произнес он, задыхаясь, и запечатлел на ее шее цепочку поцелуев. — Я люблю тебя… и подарю тебе все, что пожелаешь, даже если это будет половина моего царства.

Глаза Роксаны наполнились слезами, и она, всхлипывая, уткнулась головой в его плечо. Он взял ее за подбородок и расцеловал глаза и щеки.

— Что случилось? Почему ты плачешь, сердце мое?

— Освободи мою страну, господин, и разреши мне вернуться домой.

Его лицо окаменело.

— И ты с легкостью покинешь меня?

Роксана высвободилась из его объятий.

— Я… я не знаю. Но… но если у меня будет выбор, то я выберу свободу.

— Никогда! Никогда я не позволю тебе уйти, Роксана! Я буду с тобой до самой смерти. Нет, даже и после смерти. — Он схватил ее и потянул к себе. — Ты просишь то, чего я не могу дать.

Его губы прижались к ее губам, но уже грубо. Роксана уступила его свирепым ласкам, и последующее соитие было не проявлением любви, но лишь торжеством завоевателя. Ее тело подчинилось, а в сердце воцарился ледяной холод зимы.

— Ты получишь трофеи следующего города, который мы завоюем, — пообещал он несколько позже. — Я подарю тебе все, что придется на долю великого царя. Ты сможешь купить себе изысканные драгоценности, лошадей или войска наемников, — все, что пожелаешь. — Она сглотнула, сдерживая слезы. Ее подавляла его воля. — Не горюй, маленькая звезда. Я не в силах удовлетворить твою просьбу. Пойми, если я освобожу Согдиану, то почему не дать волю и Бактрии? Почему не освободить всю Персию? Ты должна понять, что это просто невозможно!

— Если я не могу получить Согдиану, то дай мне Бондура, пусть он снова возглавит мою личную охрану. На этой неделе Кайан вернется к «летучим демонам», поскольку его раны, наконец зажили.

— А Бондур? Он тоже выздоровел?

Начальник ее охраны храбро сражался рядом с ней в битве против царя Пора, пока не был изранен стрелами — в грудь и бедро. Ранения Бондура оказались настолько серьезными, что он целый день и всю ночь пролежал среди мертвых, пока его не нашли и не доставили в полевую лечебницу. Выздоровление проходило медленно и осложнилось воспалением легких, но Кайан был уверен, что теперь он снова готов приступить к выполнению своих обязанностей.

— Да, — ответила Роксана. — Мы хорошо понимаем друг друга, так что он справится.

— Я боюсь, что этот человек недостаточно умен для того, чтобы иметь дело с тобой, но где взять такого, не считая меня самого? Лучше уж пусть будет он, чем этот твой сомнительный братец. — Александр сел и поцеловал ее в кончик носа. — У тебя идеальный нос, — заметил он. — В сущности, ты — само совершенство, хотя твой подбородок и несколько тяжеловат для женщины, а рот… губы… — Он звонко поцеловал ее. — Мужчина может сойти с ума от желания обладать ими. Однако твои глаза несколько великоваты и у них, к тому же, неестественный разрез. Роксана ударила его ладонью в грудь.

— Тебе не нравятся мои глаза и мой подбородок! Может, ты хотел бы изменить черты моего лица, чтобы они соответствовали твоим греческим представлениям? В сущности, ты остался все тем же варваром и ничего не смыслишь в женской красоте.

— Добрая девушка, — произнес он, и в его взгляде мелькнуло озорство. Александр кашлянул и потер грудь. — Разве я не упоминал о твоем совершенном носе, пусть он и покрыт веснушками? Но наша игра должна быть честной, и удар требует соответствующей реакции.

Железная рука схватила ее, перекинула через его колено и довольно чувствительно шлепнула по ягодицам.

— Изверг! — протестовала она. — С тобой нельзя говорить на языке здравого смысла. Ты воистину безумец.

Александр взял ее руку и укусил за кончик пальца.

— Демон я или божество? Если этого не знаешь ты, то, как я могу знать? Я уверен только в том, что ни одно чудовище еще не устраивало своей ведьме такой приятной поездки.

Роксана выдернула руку и упала на накидку в приступе смеха. Он прилег рядом с ней, жуя стебелек травы.

— Нам следовало бы остаться здесь, в джунглях. Мы могли бы быть просто мужчиной и женщиной. Это мир разделяет нас, Роксана, а ты ведь очень похожа на меня.

— Я? Ничего подобного, мой господин. Никто не может быть таким, как ты.

Она расслабилась и стала мечтательно наблюдать за разноцветными птичками, порхавшими над ними. Джунгли были порой прекрасны, но они никогда не смогут заменить дом.

— Когда мы доберемся до Суз, я прикажу лучшему греческому скульптору изваять твою статую, чтобы весь мир помнил о твоей красоте.

— Лучше увековечь подобным образом старика Бычьеголового, — сонно прошептала она.

Хорошо, если он забудет о статуе, ведь у ее народа не было обычая изготавливать человеческие подобия. Считалось, что они могут отнять у человека душу. У самого Александра было уже достаточно изображений. Его лицо смотрело с монет, картин и настенных фресок дворцов, появилось множество новых его статуй. Она придвинулась поближе к Александру и ощутила себя очень уютно в его объятиях. Кто знает, будет ли между ними еще когда-нибудь царить такой мир и согласие?

В тот же вечер Александр устроил пиршество для своих ближайших друзей и главных союзников. Роксана оказалась единственной приглашенной женщиной. Персы даже не делали попыток скрыть свое смятение из-за ее присутствия. Они чувствовали себя униженными тем обстоятельством, что вынуждены пить и разговаривать, находясь рядом с женщиной. Однако Александр не приветствовал проявлений неуважения, и на лицах персов появлялись фальшивые улыбки, когда они кланялись принцессе Роксане.

Александр пребывал в благодушном настроении, он поднимал тосты за здоровье своих сотоварищей и высокопоставленных особ. Он все более смешивал греческие и азиатские войска, предлагая важные посты тем, кто проявил свои способности, независимо от того, какого происхождения был этот человек.

Роксана сидела справа от него, а Гефестион слева. Принцесса и Гефестион заключили перемирие на этот вечер, они переговаривались и обменивались шутками. Пердикка занимал место слева от Гефестиона. Отсутствовал только Птолемей, оставшийся в своей палатке из-за приступа малярии.