Изменить стиль страницы
ПЕСНЬ ДВЕНАДЦАТАЯ
1 Едва последнее промолвил слово
Благословенный пламенник, как вдруг
Священный жернов[1447] закружился снова;
4 И, прежде чем он сделал полный круг,
Другой его замкнул, вовне сплетенный,
Сливая с шагом шаг, со звуком звук,
7 Звук столь певучих труб,[1448] что, с ним сравненный,
Земных сирен и муз[1449] не ярче звон,
Чем рядом с первым блеском — отраженный.
10 Как средь прозрачных облачных пелен
Над луком лук соцветный и сокружный[1450]
Посланницей Юноны[1451] вознесен,
13 И образован внутренним наружный,
Похож на голос той, чье тело страсть,
Как солнце — мглу, сожгла тоской недужной,[1452]
16 И предрекать дается людям власть, —
Согласно с божьим обещаньем Ною,[1453]
Что вновь на мир потопу не ниспасть,
19 Так вечных роз гирляндою двойною
Я окружен был с госпожой моей,
И внешняя скликалась с основною.
22 Когда же пляску и, совместно с ней,
Торжественное пенье и пыланье
Приветливых и радостных огней
25 Остановило слитное желанье,
Как у очей совместное всегда
Бывает размыканье и смыканье, —
28 В одном из новых пламеней тогда
Раздался голос,[1454] взор мой понуждая
Оборотиться, как иглу звезда,[1455]
31 И начал так: «Любовь, во мне сияя,
Мне речь внушает о другом вожде,[1456]
Как о моем была здесь речь благая.
34 Им подобает вместе быть везде,
Чтоб нераздельно слава озаряла
Обьединенных в боевом труде.
37 Христова рать, хотя мечи достала
Такой ценой, медлива и робка
За стягом шла, и ратных было мало,
40 Когда царящий вечные века,
По милости, не в воздаянье чести,
Смутившиеся выручил войска,
43 Послав, как сказано, своей невесте
Двух воинов, чье дело, чьи слова
Рассеянный народ собрали вместе.
46 В той стороне, откуда дерева
Живит Зефир, отрадный для природы,[1457]
Чтоб вновь Европу облекла листва,
49 Близ берега, в который бьются воды,
Где солнце, долго идя на закат,
Порою покидает все народы,
52 Есть Каларога[1458], благодатный град,
Хранительным щитом обороненный,
В котором лев принижен и подъят.[1459]
55 И в нем родился этот друг влюбленный
Христовой веры, поборатель зла,
Благой к своим, с врагами непреклонный.
58 Чуть создана, душа его была
Полна столь мощных сил, что, им чревата,
Пророчествовать мать его могла.
61 Когда у струй, чье омовенье свято,[1460]
Брак[1461] между ним и верой был свершен,
Взаимным благом их даря богато,
64 То восприемнице приснился сон,
Какое чудное исполнить дело
Он с верными своими вдохновлен.
67 И, чтобы имя суть запечатлело,
Отсюда[1462] мысль сошла его наречь
Тому подвластным, чьим он был всецело.
70 Он назван был Господним;[1463] строя речь,
Сравню его с садовником Христовым,
Который призван сад его беречь.
73 Он был посланцем и слугой Христовым,
И первый взор любви, что он возвел,
Был к первым наставлениям Христовым.
76 В младенчестве своем на жесткий пол
Он, бодрствуя, ложился, молчаливый,
Как бы твердя: «Я для того пришел».
79 Вот чей отец воистину Счастливый![1464]
Вот чья воистину Иоанна мать,
Когда истолкования правдивы![1465]
82 Не ради благ, манящих продолжать
Нелегкий путь Остийца и Фаддея,[1466]
Успел он много в малый срок познать,
85 Но лишь о манне истинной радея;
И обходил дозором вертоград,[1467]
Чтоб он, в забросе, не зачах, седея;
88 И у престола,[1468] что во много крат
Когда-то к истым бедным был добрее,
В чем выродок[1469] воссевший виноват,
91 Не назначенья в должность поскорее,
Не льготу — два иль три считать за шесть,
Не decimas, quae sunt pauperum Dei,[1470]
94 Он испросил; но право бой повесть
С заблудшими за то зерно, чьих кринов
Двенадцать чет пришли тебя оплесть.[1471]
97 Потом, познанья вместе с волей двинув,
Он выступил апостольским послом,
Себя как мощный водопад низринув
100 И потрясая на пути своем
Дебрь лжеученья,[1472] там сильней бурливый,
Где был сильней отпор, чинимый злом.
103 И от него пошли ручьев разливы,
Чьей влагою вселенский сад возрос,
Где деревца поэтому так живы.
106 Раз таково одно из двух колес[1473]
Той колесницы, на которой билась
Святая церковь средь усобных гроз, —
109 Тебе, наверно, полностью открылась
Вся мощь второго,[1474] чья святая цель
Здесь до меня Фомой превозносилась.
112 Но след, который резала досель
Его окружность, брошен в дни упадка,
И винный камень заменила цвель.
115 Державшиеся прежде отпечатка
Его шагов свернули до того,
Что ставится на место пальцев пятка.
118 И явит в скором времени жнитво,
Как плох был труд, когда сорняк взрыдает,
Что житница закрыта для него.[1475]
121 Конечно, кто подряд перелистает
Всю нашу книгу, встретит и листок,
Гласящий: «Я таков, как подобает».
124 Не в Акваспарте он возникнуть мог
И не в Касале, где твердят открыто,
Что слишком слаб устав иль слишком строг.[1476]
127 Я жизнь Бонавентуры, минорита
Из Баньореджо;[1477] мне мой труд был свят,
И все, что слева,[1478] было мной забыто.
130 Здесь Августин, и здесь Иллюминат,[1479]
Из первых меж босыми бедняками,
Которым бог, с их вервием, был рад.
133 Гугон святого Виктора меж нами,[1480]
И Петр Едок, и Петр Испанский тут,
Что сквозь двенадцать книг горит лучами;[1481]
136 Нафан — пророк, и тот, кого зовут
Золотоустым,[1482] и Ансельм[1483] с Донатом,
К начатку знаний приложившим труд;[1484]
139 А там — Рабан[1485]; а здесь, в двунадесятом
Огне сияет вещий Иоахим,
Который был в Калабрии аббатом.[1486]
142 То брат Фома, любовию палим,
Завидовать такому паладину
Подвиг меня хвалением своим;[1487]
145 И эту вслед за мной подвиг дружину».
вернуться

1447

ПЕСНЬ ДВЕНАДЦАТАЯ
Четвертое небо — Солнце (продолжение). — Второй хоровод

3. Священный жернов — то есть хоровод двенадцати мудрецов.

вернуться

1448

7. Певучих труб — то есть сладостных голосов.

вернуться

1449

8. Земных сирен и муз — то есть земных певиц и поэтов.

вернуться

1450

11. Над луком лук соцветный и сокружный. — То есть над одной радугой другая, так же окрашенная и концентричная с нею.

вернуться

1451

12. Посланница Юноны — Ирида (см. прим. Ч., XXI, 50–51).

вернуться

1452

13-15. Данте, следуя воззрениям своего времени, считал, что в явлении двойной радуги наружная радуга есть отражение внутренней, как бы ее отзвук, подобно речи Эха, которая, исчахнув от любви к Нарциссу, утратила тело, так что от нее остался только голос (Метам., III, 346–510).

вернуться

1453

17. Согласно с божьим обещаньем Ною — что больше не будет потопа, знамением чего служит радуга.

вернуться

1454

29. Раздался голос — францисканца Бонавентуры (ст. 127).

вернуться

1455

30. Как иглу компаса понуждает оборотиться Полярная звезда.

вернуться

1456

32. О другом вожде — то есть о Доминике (1170–1221), основателе ордена проповедников (доминиканцев).

вернуться

1457

46-47. В той стороне — то есть в Испании, Зефир — западный ветер.

вернуться

1458

52. Каларога (Каларуэга) — город в Старой Кастилии.

вернуться

1459

53-54. Хранительным щитом — то есть гербом Кастилии, где в четверочастном щите изображены два замка и два льва, причем в одной его половине лев расположен ниже замка (принижен), а в другой — выше замка (подъят).

вернуться

1460

61. У струй, чье омовенье свято — то есть у купели.

вернуться

1461

62. Брак — то есть обряд крещенья.

вернуться

1462

68. Отсюда — то есть с неба.

вернуться

1463

70. Господним. — Dominicus по-латыни означает — господень.

вернуться

1464

79. Счастливый — значение латинского имени Феликс.

вернуться

1465

80-81. Иоанна — по-еврейски означает: угодная богу.

вернуться

1466

83. Остиец — то есть кардинал Энрико ди Суза, епископ остийский, канонист, комментатор Декреталий (умер в 1271 г.). Фаддей — Таддео д'Альдеротто, флорентиец, знаменитый врач (умер в 1295 г.); или же Таддео Пеполи, болонский юрист времен Данте.

вернуться

1467

86. Вертоград — церковь.

вернуться

1468

88. У престола — то есть у папского престола.

вернуться

1469

90. Выродок — папа Бонифаций VIII (см. прим. А., XIX, 52).

вернуться

1470

93. Decimas, quae sunt pauperum Dei — по-латыни: десятины, которые принадлежат нищим божиим. (Десятина — обязательный для всех налог в пользу церкви, в размере десятой доли дохода. Часть его должна была идти на оказание помощи бедным.)

вернуться

1471

95-96. За то зерно… — Двадцатью четырьмя цветками (кринами), произросшими из зерна истинной веры, названы двадцать четыре мудреца, окружившие Данте двойным венком (ср. ст. 19).

вернуться

1472

101. Дебрь лжеученья — альбигойская ересь, против которой яростно боролся Доминик.

вернуться

1473

106. Одно из двух колес — Доминик.

вернуться

1474

110. Вся мощь второго (колеса) — то есть Франциска Ассизского.

вернуться

1475

119-120. Сорняк взрыдает… — Смысл: «Дурные францисканцы (сорняк) взрыдают, увидев, что для них закрыта житница небесного царства».

вернуться

1476

124-126. Из Акваспарты был родом Маттео д'Акваспарта, генерал францисканского ордена, внесший послабления в его устав (умер в 1302 г.). Из Касале был Убертино да Касале, глава «ревнителей», требовавший строжайшего устава (умер в 1338 г.).

вернуться

1477

127-128. Бонавентура из Баньореджо — богослов, генерал ордена францисканцев (умер в 1274 г.).

вернуться

1478

129. Все, что слева — то есть мирские заботы.

вернуться

1479

130. Августин и Иллюминат — одни из первых последователей Франциска Ассизского.

вернуться

1480

133. Гугон — каноник монастыря святого Виктора в Париже, богослов XII в.

вернуться

1481

134-135. Петр Едок — французский богослов XII в. Петр Испанский — врач и богослов, впоследствии папа Иоанн XXI (1276–1277), автор трактата по логике «Summula logicae», разделенного на двенадцать книг.

вернуться

1482

136-137. Тот, кого зовут Золотоустым — константинопольский патриарх Иоанн Златоуст.

вернуться

1483

137. Ансельм — архиепископ кентерберийский, богослов XI в.

вернуться

1484

137-138. Элий Донат — римский писатель IV в., автор латинской грамматики.

вернуться

1485

139. Рабан Мавр — богослов IX в., архиепископ майнцский.

вернуться

1486

140-141. Иоахим — аббат монастыря во Флоре, в Калабрии, автор мистических сочинений (умер в 1202 г.). Хотя многие его положения были осуждены церковью, Данте помещает его в Рай, в круг мудрецов.

вернуться

1487

142-144. То брат Фома… — Смысл: «Доминиканец Фома Аквинский своим похвальным словом Франциску побудил меня, францисканца Бонавентуру, завидовать (благородной завистью, а потому — воздать хвалу) такому паладину, как Доминик». (Паладинами назывались двенадцать рыцарей Карла Великого.)