Но иногда… иногда Матвей приходил совсем на себя не похожий – слишком… молчаливый, что ли? Он и так не отличался разговорчивостью, но в такие дни это было особенно выразительно. Тогда Матвей обычно закрывался в ванной и часами стоял под душем, вряд ли особо соображая, что творится вокруг. Потом Яр заметил, как Матвей курит. Матвей никогда не курил, Яр это точно знал, ещё и брата пропесочил после выходки на поляне, когда тот протрезвел и смог соображать. Теперь же он выходил на балкон, садился прямо на бетонный пол, облокачиваясь о перила непривычно ссутуленной спиной, и курил, так же бездумно, как и стоял под душем. Сигарету, вторую, пятую… иногда выкуривая за раз половину пачки. Автоматически гладил скулящую рядом Барселону и смотрел стеклянными глазами сквозь пространство. Яр тогда мог хоть на голове ходить – Матвей ничего не видел. И на вопросы, что случилось и вообще происходит, он не отвечал.
А вчера он пришёл и просто сполз по стенке в прихожей. И так и сидел, пока не выскочил обеспокоенный Яр и не принялся тормошить брата за рукав. Тогда Матвей просто сгрёб его в объятия и молча уткнулся лбом в плечо. Матвея колотило. А Яр ничего не мог сделать, кроме как обнимать и неуверенно бормотать что-то успокаивающее.
- Давай уедем?- неожиданно шепнул Матвей, отстраняясь. Провёл ладонью по лицу Яра и притянул к себе, привычно касаясь лбом лба. Глаза в глаза, дыхание смешивается с дыханием.
Наверно, Яр просто струсил. Он вообще редко думал сердцем, тут же включая мозги и логику. Куда они уедут, двое несовершеннолетних без образования и связей? Никифоров чётко дал понять, что Матвея не отпустит, а Яра не отпускал уже сам Матвей, даже школу из-за него не закончил. В конце весны Сашка принёс им обоим сертификаты из школы – подарочек всё того же Никифорова. Заботлив, зараза… Будто смыкает за поводок и щерится в ухмылке – я здесь, я всё вижу, я всё помню, никуда вы не денетесь. Стоило Матвею опоздать с выходом на работу, в опустевшей после налоговой и полиции гостиной звонил телефон – единственный оставшийся там предмет – и личная секретарша Валерия Николаевича равнодушным голосом интересовалась, где пропажа. Тамара тоже приезжала. Ещё один раз, отчего Яру легче не стало. В прошлый раз она споила больного Яра и во всю флиртовала с его братом, устроив на кухне развратные танцы, после чего ещё и ближайшую спальню в своё личное пользование отобрала. В этот же в квартиру вплыла элегантная леди в обтягивающем вечернем платье с открытой спиной и разрезами до бедра. Буднично встрепала шевелюру попавшегося под руку Яра, попутно втиснув ему коробку с эклерами, и тут же, не слишком заморачиваясь сниманием обуви, прямо в туфлях прошла вглубь квартиры. Не обнаружила Матвея ни в спальне, ни в кухне, ни на балконе, ни в отцовском кабинете и бесстыдно заглянула в душ.
- Вашу Машу!- выругалась наглая гостья. Яр, не помня себя, брякнул эклеры на пол и подлетел к Тамаре, едва вписавшись в косяк. Успокоившись, выдохнул – Матвей был вполне себе одет и просто чистил зубы. Глянул на него через зеркало – раскрасневшегося, запыхавшегося – и впервые за долгое время улыбнулся, хотя на бледном измождённом лице это больше напомнило хищный оскал.- А если бы ты тут голым был?!- бессовестно возмущалась Тамара, своей непроходимой наглостью ставя в тупик прямого и честного Яра. Матвей к стенаниям начальницы остался безучастен – привык.- Живо напудрил носик и бегом на выход! Есть что поприличнее? Нет? Блин, ты мог об этом хотя бы днём мне сказать? Ярик, зая, у тебя какой пиджак приличный найдётся?
Парень ошалело покачал головой. Напор Тамары его пугал. А жуткое несоответствие внешности и характера просто выбивало из-под ног почву. Красивая элегантная дама ругалась, как портовый грузчик. При этом на телефонный звонок ответила неожиданно спокойно и без всяких простонародных цветистых добавок. Даже голос изменился – стал грудным и бархатным, с томным придыханием. Позвонивший, остался не слишком доволен задержкой Тамары на какой-то банкет, но возмущаться не стал, хотя вначале явно собирался. Вот ведь двуличная змеючка, с восхищением, но без зависти подумал Яр.
- Жаль,- вздохнула женщина.- Хотя вряд ли бы твоё шмотьё на него налезло. Вы хоть и близняшки, но старшенький явно у младшенького размерчик оттяпал.
- Хватит его доводить,- неожиданно вступился Матвей. Тамара открыла было рот для очередной колкости, но усмехнулась и промолчала.
А потом они ушли на этот банкет, и Матвея не было всю ночь. Да, он предупредил, что это надолго, и что с вечеринки они наверняка сразу же уедут на работу, но отчего-то Яр в ту ночь так и не заснул. Даже не лёг – сидел в коридоре и почему-то ждал знакомых шагов с той стороны двери…
- Давай уедем?- опять повторил Матвей.
А Яр всё молчал. Как они сбегут? И куда? И в качестве кого друг другу? Матвей его больше не трогал, но всё равно никуда от себя не отпускал. Возможно, так своеобразно он выражал заботу. В конце концов, сам Матвей с детства от отца получал в основном колотушки, откуда ему знать нормальные человеческие отношения?
Больше Матвей об этом не заговаривал, а ночью Яр проснулся оттого, что за стенкой брат устроил погром – распинал стулья, разбомбил комод, опрокинул монитор компьютера и тот, не отключенный от сети, похрустывал статикой. За окном бушевала гроза, добавляя какофонии в ночной погром.
Долго неуверенно топтался у двери Матвеевой спальни, а потом решился и постучал. Матвей уже сидел на полу у дивана и курил, стряхивая пепел прямо на ковёр. По комнате плыл сизоватый дымок. Раньше он себе такого не позволял. Да и вообще здесь всегда было чисто и прибрано, не глядя на то, что Барселона жила тут же. Теперь она удрала из спальни Матвея и по собственному почину перебралась к Яру, в его захламленную бумагами и вечно не разобранными после стирки вещами берлогу, отчего порядка там стало ещё меньше.
- Я тебя разбудил?
- Нет,- соврал Яр. За спиной, где-то из кухонного окна, сверкнуло, бабахнул раскат грома.- Просто я боюсь грозы.
Матвей усмехнулся.
- Совсем как в детстве…
- Можно… можно я у тебя переночую?
Даже в темноте глаза Матвея стали большими и выразительными. Он поднялся, подошёл к сжавшемуся Яру.
- Обещай, что ничего не сделаешь,- отчаянно жмурясь, прошептал Яр. Лица коснулось пахнущее сигаретами дыхание.
Ничего ему Матвей обещать не должен, потому что он сам к нему пришёл, потому что он отлично знал, что может произойти… но всё равно не мог не пойти, услышав, как брат оббивает об стенку кулаки.
А Матвей неуверенно скользнул ладонями по его телу, притянул к себе и какое-то время они просто стояли, слушая рвущиеся из груди сердца друг друга, пока оба не успокоились; два потерявшихся в мире, нужные только друг другу люди…
Матвей заснул почти сразу, стоило ему коснуться подушки. Сам Яр долго возился, пытался отползти на край дивана, выпутаться из рук брата, но утром всё равно проснулся, притиснувшийся к нему. Головы на одной подушке, лоб лба касается, ресницы в ресницах путаются. Кажется, в детстве именно так они и спали – голова к голове, не в силах расстаться даже во сне…
Почему их разлучили? Почему мать никогда не говорила о втором сыне? Как он сам мог забыть человека, как две капли похожего на него? И почему все эти вопросы не приходили в голову раньше?
Рука Матвея скользнула по талии, коснулась обнажившейся под футболкой кожи. Хмурая складка между бровями тут же разгладилась, родинку под глазом затопили морщинки от улыбки. Словно солнце по лицу скользнуло – пергаментно-серая кожа налилась светом.
- Мой Ярик… не отдам…
Яр прикусил губу – утреннюю сонливость словно в форточку выдуло: прикосновения жгли кожу, предательски отдаваясь внизу живота. Осторожно отодвинулся, морщась от каждого движения, выбрался из-под одеяла и удрал в ванную. Под холодный душ.
Когда Матвей ушёл, Яр заглянул в его комнату и с облегчением отметил, что капитальный ремонт не требуется. Сходил за совком и веником, вымел отбитую Матвеевыми кулаками извёстку, расставил стулья. Нерешительно подступился к компьютеру. Дома у него был компьютер, но сюда вести эту махину было не на чем, да и незачем – сам Яр не страдал ни игроманией, ни интернет-зависимостью, и друзей, с которыми можно было общаться по сети, у него тоже не было. Тем более дядя Серёжа сказал, что у отца компьютеров дома аж два, так и оказалось. Рабочий из кабинета конфисковали вместе с сувенирами из гостиной, а компьютер Матвея Яру был не нужен. Он бы его и сейчас не включил, если бы не проверял работоспособность техники.