Глава 12

Артефакты

Дриззт вздрогнул и рефлексивно отпрянул. Он не ожидал прикосновения Далии, по крайней мере, не на его раненом плече. Обнаженный до пояса, дроу сидел на стуле в комнате гостиницы Невервинтера. За его окном до сих пор были слышны звуки битвы, хоть и затихающие. Нескольких оставшихся в городе шадовар загнали в угол.

— Это мазь для обработки раны, − объяснила эльфийка.

Возмущенная безразличностью Дриззта, Далия грубо схватила его руку и выпрямила.

Это причиняло боль, она знала, но дроу не вздрогнул. Тогда она обхватила его плечо, и, все еще держа его руку, отвела ее в сторону, затем обратно, раскрывая рану, делая ее шире.

Тёмный эльф не моргнул. Он сидел, уставившись на статуэтку, стоящую перед ним на столе, как если бы она была его давно потерянной любовью. Смесь отвращения и злости заполнили мысли Далии.

— Это всего лишь артефакт, − пробормотала она.

Сейчас у неё были короткие волосы, коса и боевой рисунок исчезли. Она приняла нежное обличие для раненого Дриззта, но он смотрел лишь на ониксовую статуэтку.

И всё же Далия не могла подавить некоторую долю сострадания, пока обследовала рану. Меч Энтрери скользнул под коротким рукавом мифриловой рубашки дроу и проник довольно глубоко. Сквозь слои плоти, омытой от крови, и отведённой назад руки она видела ровно разрезанные мускулы.

Эльфийка встряхнула головой.

— То, что ты смог поднять свое оружие после такого пореза, просто удивительно, − сказала она.

— Он предал нас, − сказал Дриззт, не глядя на нее.

— Я говорила тебе, еще в лесу, что нужно убить его, или отослать, на худой конец, − упрекнула в ответ Далия, более грубо, чем это было необходимо.

— И в конце он спас нас, − сказал Дриззт.

— Я ранила Алегни, − сказала она. − И я взяла его меч. Даже не будь на мосту Артемиса Энтрери, Херцго Алегни умер бы.

Дриззт повернулся посмотреть на Далию, и его выражение, полное сарказма, вызвало у эльфийки желание вонзить палец в открытую рану, просто чтобы поставить его на колени.

Вместо этого она грубо приложила смазанную целебной мазью повязку, сильно нажав на нее. Когда же Дриззт не вздрогнул, Далия нажала на нее еще сильнее, и, в конце концов, один лавандовый глаз сморщился от боли.

— Жрецы скоро прибудут, − сказала Далия, пытаясь выдать свое грубое обращение за вынужденную необходимость.

Дриззт опять поддержал свой стоический образ.

— Где Энтрери?

— В другой комнате с той рыжеволосой шлюхой, − сказала Далия.

Дроу наклонил голову и выражение его лица сменилось на хитрое, и, отчасти, раздраженное.

Ее враждебность по отношению к этой жительнице, Арунике, была неуместна, и эльфийка это знала. Но все же она была, витала в воздухе между ними и четко читалась на лице Далии.

Она завязала повязку и отпустила руку Дриззта, затем взяла ониксовую статуэтку.

Дроу поймал ее за запястье.

— Положи ее.

Далия отдернулась, но Дриззт не выпустил.

— Положи ее, − повторил он, и лишь затем отпустил.

— Я лишь пыталась понять, смогу ли почувствовать кошку, − сказала она.

— Я почувствую возвращение Гвенвивар раньше кого бы то ни было, − заверил ее Дриззт, и подтянул фигурку поближе к себе.

Далия сделала глубокий вздох и переключила свое внимание на другой артефакт в комнате: меч с красным лезвием стоял у стены.

— Это и есть могучее оружие? — спросила она, двигаясь к мечу.

— Не трогай его.

Далия резко остановилась и развернулась лицом к дроу, вызывающе подняв голову.

— То есть ты командуешь? — спросила она.

— То есть я предупреждаю, − поправил ее Дриззт.

— Я не новичок в обращении с разумным оружием, − сказала владелец Иглы Коза.

— Коготь Харона − это другое.

— Ты нес его от реки, − сказала Далия. — Он украл у тебя душу за это время или, может, чувство юмора?

Замечание вызвало улыбку на лице дроу, едва заметную и быстро исчезнувшую.

Далия прошла рядом с оружием и даже осмелилась прикоснуться к навершию на рукояти одним пальцем.

— Ты думаешь, он еще контролирует его? Энтрери? — спросила она, нарочно изображая удовольствие от такой возможности.

— Я думаю, что каждый, кто поднимет этот меч, будет поглощен им.

— Если только он не достаточно силен, как Дриззт До’Урден, − добавила Далия.

Дроу наполовину кивнул, наполовину пожал плечами.

— И даже достаточно сильный человек, не поглощенный мечом, вызовет гнев Энтрери.

— Меч управляет им.

— Только если владелец меча знает, как заставить меч управлять им, − предупредил Дриззт. — Если же не знает, то та, кто попытается это сделать, будет мертва задолго до того, как научится делать из Энтрери свою марионетку.

Далия рассмеялась, как если бы доводы Дриззта были абсурдными, особенно над использованием местоимения женского рода в своих предупреждениях.

Но она отошла от меча.

Громкий удар заставил их одновременно повернуться и посмотреть на распахнувшуюся дверь и вошедшую грязную женщину-дварфа.

— Амбер Гристл О'Мол, из адбарских О'Молов, − сказала она с поклоном.

— Ты говоришь это нам каждый раз, когда входишь, − сухо ответила Далия.

— Молодец, что слышишь, − ответила дварфа сквозь смех. — Горожане наслышаны о Дриззте До’Урдене, а упоминание моего имени в связке с его пойдёт на пользу моей репутации, хаха! — она широко ухмыльнулась в ответ на широкую улыбку Дриззта.

Улыбка дроу, однако, задержалась ненадолго.

— Как она себя чувствует? − спросил он, и все поняли, о ком он спросил: о женщине, которую вынесли из канализации на носилках.

— Лучше! − объявила с зубастым оскалом Амбра. — Не рассчитывала на это, когда первый раз увидела ее, с ранами, покрытыми грязью и помоями, но она жива, не сомневайся.

Дриззт кивнул с заметным облегчением.

— Потребуется куча целительных заклинаний, чтоб залатать твою рану, следопыт, — чересчур картинно подмигнула Амбра. — Скоро мы поставим тебя на ноги, куда б они тебя не завели!

— У меня нет ран, глупая, − сказал Энтрери рыжеволосой женщине, которая держала дымящуюся кружку с каким-то чаем или другим травяным лекарством.

— Ты уходил с моста, шатаясь, − ответила Аруника. − Херцго Алегни здорово ранил тебя лезвием своего коварного меча.

Она подвинула кружку ближе к мужчине, но он попытался оттолкнуть ее от себя.

Однако с таким же успехом он мог пробовать сдвинуть каменное здание снаружи − рука Аруники даже не дрогнула.

— Пей это, − она приказала. − Не веди себя как ребенок. Еще многое предстоит сделать.

— Я ничего не должен этому городу.

— Невервинтер в долгу перед тобой, и мы знаем это, − ответила Аруника. − Вот почему я здесь с лечебным отваром. Вот почему знахари пришли к твоим друзьям, и к тебе, если нужно.

— Не нужно.

Рыжеволосая женщина кивнула, и кивнула еще раз, когда упрямый мужчина наконец-то взял кружку и начал пить.

— Расскажи мне свою историю, Баррабус Серый, − предложила она. − Если честно, я была удивлена, увидев твою измену Алегни — я думала, ты его правая рука.

Энтрери нахмурился.

— Тогда его воин, если это слово менее ранит твою глупую гордость, − сказала со смехом Аруника. − Но расскажи мне о своих путешествиях, и о том, как ты стал таким воином у нетерезского лорда, ведь ты не шейд, хоть твоя кожа и слишком серая для людей твоего происхождения.

— Рассказать тебе? − повторил Энтрери, смеясь. − Ты принесла мне чай и возомнила себя моим союзником? Я разве просил такой преданности?

— Лучшие союзники, как правило, те, кого ты не звал и не ожидал увидеть.

Энтрери обдумал эти слова в свете тех двух компаньонов, которые были с ним на мосту против Херцго Алегни, и ухмыльнулся еще раз.

— Мне не нужны союзники, женщина, − сказал он. − Алегни больше нет, и я свободен впервые за долгое, долгое время.