Алан Паркер представляет ее в исторической постановке минувшей эпохи. Мы видим, какие любовные чувства питает Мадонна к Эвите Перон: «Я так восхищаюсь ею… Я придам ее образу мужество женщины, достойной уважения». Такая вот задумка. Эвита, олицетворяющая мать Терезу. Не удовлетворившись тем, что разбавил содержание и ушел от блестящей театральной сатиры, чтобы дать безвкусный урок истории, Паркер разбавил также и музыку. Дэвид Кад-дик, музыкальный директор фильма, высказывается по этому поводу: «Тембр голоса, который со сцены может очень взволновать вас, с экрана не производит впечатления, и мы должны были приблизить голоса к разговорному уровню. Это привело нас к корректировке разных голосов. Мы действительно упростили большую часть арий. Не из-за того, что певцы были не способны справиться с партиями, но для того, чтобы их голоса оказались близки к разговорной речи. Это как если бы вы слышали спорящих людей, когда они поют». Если проще — слишком динамичное исполнение необходимо было значительно умерить. Привлечем группу «Rolling Stones», отнимем у них их техническое оборудование и заставим играть камерную музыку. Вот хорошая мысль. Сравните первоначальный альбом, сравните альбомы лондонских или бродвейских трупп с «Эвитой» Мадонны. Новая «усовершенствованная» и умеренная версия становится обывательской. Она куда более спокойна и в ней решительно меньше рока. Там, где были гитары, успокоительно гудят виброфоны. Весь эмоциональный строй пьесы изменен. То, что было погоней Эвиты за своей потерянной жизнью, исполненной экспрессии, превратилось в величественный марш женщины, творящей свою судьбу. А что они сделали с Мадонной?

Для начала они внушают ей, что она не умеет петь. Ее отправляют на один год в школу пения к профессору, преподавателю Патти Люпон, бродвейской Эвиты. Это настолько лишило ее веры в себя, что с первого сеанса звукозаписи она вышла вся в слезах. Каддик снижает эмоциональный накал, чтобы удовлетворить «натуралистические» требования Паркера. Ллойд Веббер намеревается упростить арии, потому что Мадонна не способна спеть их так, как они написаны. И все не перестают говорить об этом «новом голосе», который они открыли для Мадонны. Алан Паркер говорит о Мадонне, как о начинающей дебютантке, ущербной в вокальном плане: «Я думаю, что она была замечательна, если учесть, что большая часть этой музыки написана в том регистре, в котором она никогда не пробовала петь. Я думаю, что она проделала очень серьезную работу для того, чтобы развить свои вокальные данные. Люди будут удивлены, услышав, как она хорошо поет». Кто же эти люди, которые будут сильно удивлены тем, что Мадонна способна петь?

Продюсеры, которые были готовы работать с Мерил Стрип и Мишель Пфайффер?

Можно подумать, что Дэвид Каддик не слышал ее, когда она пробивала себе дорогу к Оскарам, исполняя песни Сондейм: «Мадонна страстно хотела играть эту роль, но проблема заключается в том, что она никогда раньше не пела ничего подобного. Позволит ли ей это ее голос? Но мы обнаружили, что в ее голосе таятся неизведанные ресурсы, просто она никогда не использовала свои вокальные способности в своей музыке. Это не ее манера пения, но она сумела раскрыть свой голос, узнать его регистр, работая в Нью-Йорке с Джоан Лейдер, прекрасным преподавателем пения, которая действительно помогла ей узнать больше о своем голосе, а ведь она не знала своих собственных возможностей. И необыкновенная кристальная чистота ее голоса заставляет вас ее слушать». В противоположность тому хриплому голосу, который у нее был до этого момента — голос, который никого до этого не убеждал ее слушать.

Мадонна могла бы оказаться в лучшем положении, попав в руки этого «женоненавистника» Оливера Стоуна. По крайней мере, с Оливером Стоуном она могла бы сказать себе, что он просто-напросто не любит женщин. Такое впечатление, что мужчины имеют личные претензии к Мадонне. Они могли бы уделять меньше внимания ее пению. Вот ее режиссер, который объясняет ей, как петь. Но все, что он говорит ей, это: «Не так драматично, Мадонна, мы же не на сцене, ты знаешь». Слушать «Эвиту» Мадонны почти так же утомительно, как и смотреть на нее. Здесь не хватает самой Мадонны. Ее энергии, ее страсти, ее неопровержимо выдающейся личности. Играющая Эвиту Мадонна напоминает учительницу из «Гражданина Кэйна» («Citizen Капе»), поющую в большой опере.

У нее запуганный вид, как внешний, так и вокальный. Могло ли быть по-другому? Ее директор пения, ее режиссер, все ее эксперты, которые много месяцев говорили ей, что вся техника пения, которую она оттачивала и применяла более десяти лет, попадая на верхушки хит-парадов, ничего не стоит, когда речь идет о том, чтобы добиться успеха в самой выдающейся роли ее жизни. Изысканно любезный лорд Эндрю Ллойд Веббер был так добр напомнить всем, кому хотелось это услышать: «Она не стремится иметь самый выдающийся голос». Неудивительно, что в первый день звукозаписи Мадонна провалилась: «Я так нервничала. Я знала, как Эндрю оценивал мои возможности». Они так цеплялись, подсказывая, как ей точнее спеть, каждую ноту, что она потеряла всю свою эмоциональность. Не плачь по мне, Аргентина? Не волнуйся. Никто и не думает плакать. Вы помните фразу, которую использовали по окончании концертов Элвиса Пресли, чтобы обезумевшие поклонники успокоились и разошлись по домам? «Элвис ушел». Так вот, во время просмотра «Эвиты» трудно не заметить, что «Мадонна ушла». Она могла бы полностью узурпировать «Эвиту», делая свой фильм. Вместо этого нам предлагают ее репетицию пения перед экзаменом. Мадонна могла бы принести «Эвите» волшебные моменты, в которых благодаря удивительным метаморфозам проявились бы души, «слишком реальные для кино»: эти две женщины обладают одним невероятным духом. Но этого нет ни на экране, ни на диске. Из-за ошибки Алана Паркера: «Это не те люди, которые исполняют на сцене музыкальную комедию. Тут все реально. И считаясь с таким моим выбором, необходимо, чтобы это оставалось реалистичным и правдивым на экране. Я думаю, что в этом отношении это не совсем обычный фильм. Хотя полагаю, что и раньше делались такие попытки». Вы можете это повторить? Впервые режиссер объявляет войну своему собственному творческому методу. Пора покончить со всеми этими антикинематографическими и антинатуралистическими фильмами, как «Звездные войны», которые дали прибыль, превышающую тридцать шесть миллионов долларов только за первую неделю своего проката, получив за два дня ту сумму, которую «Эвита» не собрала и за шесть недель.

Глава XI

ЗОЛОТОЙ РЕБЕНОК

Злорадный смех, который вы слышите, — это смех Джеффри Катзенберга. Семь лег спустя он будет наслаждаться провалом Мадонны в «Эвите». Редко проигрывают, когда спорят, что фильм этот не будет иметь успеха. Подавляющее большинство фильмов по этому сюжету — сплошные денежные потери. Постановка «Эвиты» обошлась в шестьдесят миллионов долларов и должна была бы принести сто пятьдесят миллионов кассовой выручки, чтобы постановщики и распространители покрыли свои расходы. Почти половину из этих ста пятидесяти миллионов получают кинозалы. Продюсер-дистрибьютер получает около восьмидесяти миллионов: шестьдесят, которые вложены в постановку, плюс более двадцати, потраченные на рекламу и распространение. «Эвита» должна была бы принести полную выручку, но деловые люди, равно как и вся страна, видят и понимают, что какие-то сто тридцать миллионов долларов — это потеря в двадцать миллионов. Только если прибавить сюда продажу звуковой дорожки и видеокассет, еще лицензионное телевидение, еще побочную продукцию, проданную заранее, «Эвита» вернет долги и покроет начальные инвестиции. В общем, как любил говорить президент Буш, видя сочувствие людей и не очень в нем нуждаясь: «НЕ ПЛАЧЬ ПО МНЕ, АРГЕНТИНА». Никто, в действительности, не потеряет деньги на «Эвите», но никто ничего не заработает. Только не Мадонна. Миллион долларов, который она получила за роль, вряд ли превысил тот потенциальный заработок, который она могла бы обеспечить себе за те два года, что посвятила этому замыслу. Она отказалась от своего турне «Bedtime Stories», чтобы посещать неизбежные уроки пения. Она лишилась миллионов долларов прибыли от продажи билетов и сувениров, от повышения количества проданных дисков, к которому ведет любое турне, от ретрансляций концертов, за каждый из которых Н.В.О. платит больше миллионов долларов. Но самое главное, как она часто повторяет, что когда фильм провалился, «все вели себя так, как будто я написала сценарий, снимала, была режиссером и играла все роли». «Би-Би-Си» в одном из своих репортажей, пытаясь проанализировать, почему фильм не получил ни одной номинации на Оскар, называет его «Эвитой Мадонны». И это — несмотря на то, что опрос проводился под рубрикой «британские режиссеры и Оскары». Почему-то никто не назвал фильм «Эвитой Алана Паркера», забывая английское происхождение режиссера. Никто также не стал упоминать о команде композитор-автор стопроцентного британского происхождения и не стал говорить «Эвита Эндрю Ллойда Веббера и Тима Райса». Нет. После провала необъективная и злопамятная «British Broadcasting Corporation» также хулит Мадонну. Звезду, заставившую ценить себя в звездной системе. И она чувствует, что ее критикуют больше других звезд: «Когда вышел фильм «Diabolique», никто не считал Шерон Стоун ответственной за то, что фильм ерундовый. Понимаете, о чем я говорю?». То, что она хочет сказать, совершенно очевидно: она прекрасно осознает, что «Эвита» — «ерундовый фильм».