Взглянув на то, как “Малыш” с Фуадом профессионально справляются с сетью, я прошёл в гостиную и остановился у телевизора.

− Дети, что смотрим?

− Euronews. Французский канал.

На экране люди размахивали плакатами и возмущённо кричали, а полиция старалась сдерживать толпу. Особенно возмущался один из митингующих, лысеющий мужчина средних лет, который всё время подпрыгивал как мячик и бил себе в грудь.

− Что они кричат?

− Парижские таксисты против русской мафии выступают. Вот тот, который подпрыгивает всё время как кенгуру, говорит, что русская мафия то ли ограбить, то ли увезти его в Россию на органы хотела.

Мне лицо «попрыгунчика» показалась знакомым. Я уже открыл рот, на мгновение замер на месте и побежал звать Фуада.

Фуад сперва без особого интереса взглянул на экран, затем его глаза расширились от изумления, он перевёл взгляд на меня и заявил:

− Это наш таксист, − затем ещё раз повернулся к экрану и удивлённо спросил:

− Чего он надрывается?

− Говорит, что русская мафия хотела вывезти его в Россию.

− Смотри, у него в руках мои сто рублей. Ещё размахивает ими, наглец.

− На них, наверно, ещё и твои отпечатки пальцев. Смотри, в файле держит.

− Дядя Фуад, они требуют разыскать их…

Мы переглянулись.

− Извини, ты приблизительно знаешь, сколько народа за нами охотится?

− Да, пошли они все… − сквозь зубы произнёс Фуад и махнул рукой. − Я пошёл сеть крепить.

На сетях лежал Маська, повернувшись к нам задом и виляя хвостом, явно показывая, кто здесь хозяин. Мы прикрикнули на него, но на чуткое существо это не произвело никакого впечатления. Маська только радостно взвизгнул и на всякий случай спрятал под себя хвостик. Он явно издевается над нами. И тогда я, несмотря на сердобольность и любовь к животным, спихнул его ударом ноги с сетки. Пока мы устанавливали сеть, Маська ходил вокруг нас, щёлкал зубами и всем своим видом показывал что он недоволен тем, что мы делаем с его сетью. Месть его была коварной: путался под ногами, мешая и стараясь укусить нас за ноги или руки. И это всё продолжалось, пока мы не подвесили сеть вместе с Маськой под потолком. Хоть и жестоко, но это был его выбор и с его согласия. Он не захотел расстаться со своей сетью!

Установив сеть и закончив испытание, мы прошли в просторную кухню-столовую. Рафига усадила нас за большой стол и позвала всех, кто был в доме:

− Всё, садитесь. Будем кушать или чай вначале?

− Чай мы выпьем в кабинете.

Все расселись и дружно принялись за еду. Обед оказался выше всяких похвал. Теперь было понятно, почему её муж и дети достигли таких необъятных размеров. Мы были поглощены едой, когда дети потянулись к нам через стол, загадочно улыбнулись и прошептали:

− У нас в запасе ещё есть одно секретное оружие, − прищурив глаза, доложил старший из братьев.

− Время придёт, увидите, − пристально посмотрев на нас, закивал младший.

Мне честно стало жаль того, кому оно предназначалось.

Встав из-за стола, Максуд скрестил руки на груди как Наполеон, окинул нас хозяйским взглядом и изрёк:

− Мне думается, надо переходить к активным действиям. Наступать. Не ждать, когда он нападёт.

− Надо обсудить это в кабинете.

− Пройдёмте, − скомандовал Максуд.

Мы снова расселись вокруг стола.

− У нас есть оружие, − я вынул пистолет из ящика стола.

− Тогда надо выпить.

Фуад разлил французский коньяк по бокалам и мы выпили.

− Давай подумаем трезво, он должен находиться где-то рядом. И ждет момента для нападения.

Фуад подошёл к окну и осторожно отодвинул угол шторы:

− Если стрелять лучшей позиции не найти, − и указал на чердак здания напротив. − Можно попробовать навестить его.

− Возьмём пистолет и проверим чердак, как смотрите на это? − я кивнул в сторону окна.

− “Малыша” брать не будем. Оставим при женщинах.

− Максуд, ты тоже останься. Хватит нас двоих, − добавил я.

В глазах Фуада появился блеск охотника, идущего за добычей, мы выпили и встали.

− Максуд, просьба женщинам ничего не говорить.

Мы перешли улицу и на лифте поднялись на последний этаж. Осторожно, стараясь не шуметь, подошли к двери и прислушались. Там было тихо.

− Держи пистолет, − Фуад изо всех сил толкнул дверь плечом. − Ничего не получается. Её чем-то подперли изнутри.

Это зазвучало довольно убедительно, после того как я сам попробовал толкнуть её.

Следующей попыткой была попытка одолеть эту дверь. Но, несмотря на все наши усилия, дверь на чердак так и не открылась.

Мы присели у двери на металлическую ступень.

− Я полагаю, кто-то там есть.

− Может, есть другой вход на чердак?

− Только этот.

− Будем ждать, пока он не выйдет.

− Нет смысла здесь сидеть. Придётся ждать его у себя. Он во всех случаях должен до двенадцати часов вечера совершить убийство. Его гороскоп так говорит. Пошли.

Ожидание было мучительным и долгим, до позднего вечера.

Но ожидание оправдало себя. То, что произошло в конце, всех повергло в ужас.

Взрывом сорвало хвалёную израильскую дверь с петель, она пролетела холл, круша всё на своём пути, влетела в гостиную и, ударившись о дубовый стол, опрокинулась. Все повернулись к входной двери и онемели. Сквозь пыль из холла в нашу сторону, согнувшись, двигалось разъярённое чудовище. В правой руке у него было короткое боевое ружьё. На несколько минут воцарилась тишина, как в читальном зале публичной библиотеки. Мы все пригнулись в ожидании выстрелов. Первым выстрелом, похожим на гром среди ясного дня, он разнёс дубовый стол. Мы попадали на пол и заметались. Я начал отползать к стене, готовый спрятаться под плинтус и с разгону ударился о что-то мягкое. Фуад развернулся лицом и прошипел:

− Перестань биться головой об меня.

Мы прижались к полу и со страхом ждали очередного выстрела, видно сильно мы его разозлили. Вдруг киллер выпрямился и заорал. Когда он развернулся в сторону кухни, мы увидели два шампура торчащие из его задней части и ещё смутно различимые красные пятна. В дверях кухни стояли дети в шлемах с бейсбольными битами, пригнувшиеся и готовые к драке. Он снова заревел, развернулся и пошёл в их сторону. Все сразу встрепенулись, как будто пробудились ото сна.

− Дети, не лезьте, − вскрикнула Сафура в ужасе и побежала к ним.

В этот миг на киллера опустилась сеть. Маська, который успел заснуть в сети под потолком, упал ему на голову и, вцепившись в волосы, завизжал. Киллер зарычал и в испуге замотал головой. Пёсик взлетел, сделал в воздухе пару сальто, ударился об стенку и, цепляясь за тиснёные обои, скатился на пол. Мгновенно пришёл в себя, с разбегу нырнул под обломки стола, жалобно заскулил и подсунул морду под ковёр. Киллер упал, выронил ружьё, стараясь вырваться из сетей, окончательно запутался, но ему каким-то чудом удалось снова встать. Он начал освобождаться от пут, как вдруг ему на шею прыгнул “Малыш” и вцепился в него как пиявка.

Затем чей-то голос воскликнул:

− Держи его крепко!

Они носились по квартире круша всё на своём пути, “Малыша” бросало из стороны в сторону.

− Убьёт ведь.

− За гриву, держи за гриву…− кричали мы.

Несмотря на все усилия, киллера не мог скинуть с себя “Малыша” и начал выдыхаться. Он протяжно завыл, сделав последнее усилие, встал на дыбы как конь, скинул с себя уставшего “Малыша” и так в сетях двинулся к выходу. У кухни его встретила Сафура. Она подпрыгнула, и последовал удар сковородкой. Раздался глухой рык раненого зверя. Киллер закряхтел и упал на одно колено, последовал ещё один удар, такой же по силе, и огромная туша безмолвно рухнула у дверей, впечатавшись в пол. Мы застыли и некоторое время молчали, уставившись на лежащего киллера. Тревожную тишину прервал Маська. Подошёл с высунутым языком к киллеру, выпучил глаза и без всякого предупреждения схватил его за ухо и начал со страшной силой трепать, рыча и брыкаясь как свирепый пёс.