А вот еще одно письмо:

«...У меня четверо детей. Муж умер. Работы нет никакой. Меня не берут из-за детей, боятся, что я часто буду отсутствовать. Конечно, дети ведь часто болеют. Пособие – копейки, и то на выплату нет денег. Мы с детьми копаем землю, сажаем картошку, окучиваем и пропалываем ее... Не поверите, хотела на себя руки наложить, так плакала и кляла тех, кто выкопал нашу картошку. Чтоб она им поперек горла стала! Теперь хоть ложись и помирай».

Я вам предлагаю следующий способ, чтобы оберечь свой урожай.

Забивают осиновый кол посредине картофельного поля, после посадки. Читают заговор, поворачиваясь на юг, затем север, затем восток. Читают громко, при этом чертят в воздухе кресты, перевязанными меж собой безымянным и средним пальцами правой руки:

Именем Адоная!

Сия земля не моя, а Бога,

Не вора, а Бога Отца.

Именем Адоная!

Пусть плоды не вор заберет,

А тот, кто сей кол в землю воткнет!

Аминь.

Язву, кровь, смерть, мор

Возьми, вор.

Аминь. Аминь. Аминь.

Кто мой оберег перебьет,

Воды глотка не сопьет,

Куска хлеба не сжует.

Безвременной смертью помрет.

Аминь.

Чтобы волки скот не таскали и люди чтобы не покрали

Читают в тот вечер, когда на небосводе звезды не затянуты облаками и виден месяц.

Заговор читает старший в семье.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Выйду я раб (имя) под частые звезды,

Под ясный месяц.

На четыре стороны повернусь,

Четырем ветрам низко поклонюсь.

Месяц, золотые рога,

Сосчитай все мои слова,

Как считаешь свои ясные звезды.

Иду я тропой,

Тропа ведет в лес густой.

Посреди леса поляна лежит,

На той поляне пень замшелый стоит.

Около пня ходит волк лохматый,

А в зубах у него скот рогатый.

Из леса того пусть волк выходит,

От пня того волк пусть не отходит.

К моему скоту пусть волк не подходит.

Напускаю я страх Божий

На волка о четырех лапах,

На человека о двух ногах и двух руках,

Чтоб скот мой зубами не поворовал,

Руками бы не перетаскал,

Палками не отогнал.

Слово мое, расплавь пули,

Притупи ножи, топоры.

Отведи зубы волков,

Отгони воров и врагов.

Слово ты мое крепко,

Крепче мертвого сна и булата каленого.

А кто мой скот возьмет,

Того заговорное слово найдет и убьет.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Аминь.

Этот заговор очень мощный, им может пользоваться как пастух для сохранения стада, так и хозяин.

Бабушка приводила мне случай в пример. Колхозное стадо охранял парень по имени Филипп. И вот как-то бабушка заговорила это стадо.

Однажды четверо мужиков напали и увели часть скота, а Филиппа связали. Впоследствии этих четверых нашли мертвыми в лесу, а скот пришел назад.

Были случаи и с волками. Целые стаи волков врывались ночью в деревню, убивая и унося скот.

Те дворы, где бабушка зачитывала этот оберег, были не тронуты зверем. И даже следов у ограды на снегу не оказалось.

Особый случай

Душа, проданная дьяволу

Из письма:

«Уважаемая Наталья Ивановна! Пишу вам как на исповеди. Все до единого слова в письме правда. Может, мой случай послужит примером для других и тем самым они не допустят такой же ошибки, как я.

Мне было 14 лет. Мы дурачились у моего друга. Играла музыка, покуривали, а Сашка писал объявления о продаже недорогого холодильника по просьбе своей матери. Затем мы с ним должны были эти объявления расклеить.

Сашка попросил меня помочь ему написать объявления, чтобы быстрей освободиться. Я стал помогать. Не знаю, для чего, но, наверное, для смеха я написал такой текст: «Продаю безгрешную душу дьяволу или меняю на миллион долларов». Мне показалось это забавным, и я написал еще три таких объявления. Показал их друзьям, им понравилась моя затея, и они, хохоча, написали что-то в этом духе. Один написал, что меняет голову, другой ногу и т. д.

Когда мы пошли клеить объявления, то и эти тоже расклеили – на столбах, заборах, домах.

На другой день произошло страшное. Упал с высоты и, разбив голову, умер Костя, тот самый, который писал, что отдаст голову. Но в этот момент мы не сопоставили это, даже и не думали об этом совсем.

Дальше случилось следующее: тот парень, который писал о ноге, на ходу заскакивая в трамвай, сорвался, и ему отрезало ногу. И опять мы об этом не подумали.

У меня же менялся привычный ритм жизни. Я перестал ночью спать, а днем засыпал мертвым сном. Так было несколько дней, будто я перепутал день с ночью.

Родители ругали меня, но я ничего не мог с собой поделать. Я спал прямо на парте, положив голову на руки. Учителя решили, что это шок после смерти друга и жуткой истории, приключившейся с другим одноклассником.

В один из таких дней меня растолкала Татьяна Васильевна и сказала, чтобы я шел домой поспать. Говорила она спокойно и сочувственно, и я ей был благодарен. Ведь я и в самом деле не мог понять, что со мной происходит. Я будто заново перестраивался и не узнавал себя.

Придя домой, я открыл ключом дверь и вошел в квартиру. Постояв немного на кухне, прикидывая, поесть или сразу ложиться спать. Обед разогревать не хотелось. Родителей дома не было. Зайдя в свою комнату, я остолбенел от удивления, но не издал ни звука. Посреди комнаты стоял человек в черной одежде. На нем была черная накидка. Волнистые волосы спускались до плеч. Его внешний вид нельзя просто так описать. Мне все равно не удастся передать какую-то непонятную значимость незнакомца, исходящую от него силу и властность. Это выражалось во взгляде, форме бровей, губ...

У меня не возникло мысли, что это вор или кто-то из своих, оставшийся в доме после ухода родителей. Я воспринимал его как реальную нереальность.

– Сколько стоит твоя душа? – спросил он меня таким голосом, от которого у меня по телу пробежали мурашки. Этот звук напоминал скрежет металла по металлу в сильный мороз.

– Что? – спросил я. В руках у него я разглядел свое объявление. Я хотел сказать, что это была шутка, но губы не повиновались мне.

– Хорошо, – сказал черный человек, – ты его получишь. Миллион долларов.

У меня закружилась голова, и я невольно прикрыл глаза. А открыв, увидел, что в комнате никого нет. Затем я лег и уснул. Проснулся от того, что мама заглядывала в дверь и говорила:

– Ты опять спишь. Это просто какое-то наказание. Вставай, или я все расскажу отцу.

Я сел на кровати и задумался. Нет, решил я, этого просто не может быть, это просто кошмарный сон. Поднявшись, я подошел к столу, чтобы начать делать уроки, и вдруг увидел на столе свое объявление. Надежда на то, что это был сон, распалась как карточный домик.

Я позвонил одному из тех ребят, с которыми мы писали эти дурацкие объявления в тот злополучный день. К счастью, а точнее, к несчастью, Андрей был дома. Я его спросил, не помнит ли он, что мы тогда писали в тех объявлениях. Он удивился моему вопросу и спросил, почему я об этом вспомнил. Не объясняя причины, я стал просить, чтобы он вспомнил, мол, мне это очень нужно. Видимо, мой голос его насторожил, и он сказал: