Зять молчал, потому что ему совершенно не в чем было упрекнуть жену. Она действительно была хорошей хозяйкой, ласковой женой и заботливой матерью для его детей. Тещу свою ему также не в чем было укорить: она никогда не вмешивалась в их жизнь и всячески помогала им, чем могла.

«Простите меня, – сказал мужчина, впервые за многие годы не назвав ее мамой, – но я не могу вернуться в семью. У меня одна жизнь, и я хочу ее прожить максимально хорошо. Да, мы с вашей дочерью жили дружно, но она мне никогда не даст то, что смогла дать эта женщина. Я всю жизнь мечтал о машине. Мне надоело ездить в троллейбусах, а теперь у меня есть все, что я только могу пожелать. Детям я буду помогать, вы не думайте, я же не сволочь какая-нибудь. Но к вашей дочери я не вернусь никогда».

Сказав так, он повернулся и пошел к своей машине.

Вечером пожилая женщина, не стерпев, рассказала дочери о разговоре с зятем. Покинутая жена заметно побледнела, но не проронила ни слова. А через час ее мать вызвала «скорую» – ее дочь отравилась. Спасти бедняжку не смогли. На похороны зять не пришел, тогда свекровь пошла к знахарке и попросила наказать бывшего зятя за все то зло, которое, как она считала, он причинил ее семье. Женщина хотела, чтобы он стал противен своей новой жене и она выгнала его из дому, чтобы после этого ему некуда было бы идти и он остался бы жить на улице под забором. Так на мужчину была наведена запойная порча.

Порча эта не из легких, но та знахарка постаралась на славу. Все чаще и чаще рука мужчины тянулась к спиртному, и не прошло и года, как он окончательно спился. Естественно, второй брак у него распался.

Есть множество способов снятия порчи, сделанной на беспробудное пьянство. Вот один из них. Отведите больного к реке и попросите его встать лицом на запад. После этого медленно обходите его против часовой стрелки, читая при этом такой заговор:

Река, ты река, сыпучие берега,

Возьми ты с раба Божьего (имя) хмель-хворобу.

Хмель-хвороба, с раба Божьего (имя) сойди,

На песчаное дно пойди.

Там тебе быть, там тебе отныне жить,

Там тебе век свой вековать,

А на рабе Божьем (имя) хмели не бывать.

Привяжись к песку морскому,

К траве подводной, к змее подколодной.

Не грызи раба Божьего (имя), а грызи морские берега,

Гладкие камни, мокрые корни.

Рыба бела вина не пьет,

И раб Божий (имя), вина не пей.

Рыба красна вина не пьет,

И раб Божий (имя), вина не пей.

Морской камень вина не пьет,

И раб Божий (имя), вина не пей.

Уйми, река, раба Божьего (имя) от вина.

Ныне и присно и во веки веков.

Аминь.

Месть покинутой жены

Из письма: «У моего мужа уже была семья до меня, но встретились мы с ним уже после того, как он оставил жену и ребенка, так что совесть моя чиста, и я не понимаю, за что мне выпали такие страдания. Его бывшая жена откуда-то прознала про день нашей свадьбы, хотя он с ней и не общался почти, и заявилась в ресторан, когда праздник только начался. Я эту женщину в лицо не знала и когда увидела ее рядом с мужем, то решила, что это кто-то из его знакомых. Я подошла, чтобы пригласить к столу, и только тут, взглянув на лицо мужа, поняла, что происходит что-то нехорошее. Женщина та не кричала, поэтому я не слышала, о чем они говорили, при мне она сказала следующее:

– От души желаю вам хлебнуть побольше горя. Мне легче было бы видеть тебя в гробу, чем за свадебным столом. Не за себя проклинаю, а за ребенка, которого ты осиротил. Тебе не детей делать, а лягушат, будь ты... – Дальше она проклинала мужа так, что я и повторять этих слов не хочу.

Все это она сказала быстро и тихо, на меня даже не взглянула. Глаза ее горели злобой, было в них столько отчаяния и боли, что и я не могла смотреть на нее. Ребенок, чувствуя настроение матери, тоненько и жалобно заплакал. Сказав все, что желала, женщина развернулась и ушла. Вокруг веселились люди, которые не обращали внимания на происходящее. Никто так ничего и не понял, только мы с мужем стояли, будто окаменев.

Конечно, я знала, что он был до меня женат и что у него уже есть ребенок. Но я-то здесь при чем, мне-то зачем несчастий желать, ведь я выходила замуж по любви за человека, который уже давно был в официальном разводе! Мало ли кто расходится и потом бывает счастлив с другим человеком! Думаю, что его бывшая жена на что-то продолжала надеяться, а когда узнала о свадьбе, то совсем сошла с ума от злобы.

Мужу я ничего говорить не стала, чтобы вконец не испортить праздник.

А вечером мама сказала мне, что нашла морковку, утыканную швейными иголками с круглыми головками, и сухую лягушку в пакете. Все это мы выбросили в мусоропровод, решив, что это дела его бывшей жены.

Через неделю у мужа на теле стали появляться бородавки, в том числе и на половом органе. Врачи давали мази, делали уколы, пичкали его таблетками, но все было без толку: бородавок становилось все больше и больше. Как он мучился! Белье натирало их, и от этого из бородавок все время сочилась кровь. Муж все время испытывал боль, отчего его характер резко испортился – он превратился в неуравновешенного человека. Мы стали все время ссориться. Естественно, о супружеских отношениях нам пришлось надолго забыть. Все происходящее пугало мужа, и он этого даже не скрывал. Потом он потерял хорошую работу, так как начальство не пожелало терпеть его выходки. К тому же теперь бородавок было столько, что каждый шаг причинял ему боль. Ситуация ухудшалась тем, что перед свадьбой мы купили квартиру и теперь были в долгах как в шелках, а выплачивать их было нечем. Проценты же тем временем росли.

Потом с нами начали разбираться кредиторы, подали на нас в суд, и квартиру нам пришлось продать, чтобы хоть как-то расплатиться.

Муж пытался покончить с собой, но я его спасла, буквально вынув из петли. С тех пор я боялась оставлять его одного.

Однажды моя мама сказала:

– Знаешь, не надо было тебе ему помогать, лучше бы он умер, а то и так всю жизнь тебе сломал. Пропадешь ты с ним. Он в наш дом только горе принес, ни одного счастливого дня ты с ним не видела.

– Не он, а она, – возразила я.

И тут же в голову мне пришла, как тогда показалось, замечательная мысль: найти ту женщину и поговорить с ней. Объяснить, что я в ее бедах не виновата, и попросить снять эту страшную порчу.

Сказано – сделано. Найти-то я ее нашла, вот только слушать она меня не стала, сказала лишь:

– Я на тебя не злюсь. Не ты – так другая. Но ему не прощу, не успокоюсь, пока он не сдохнет. За сиротство ребенка, за свою исковерканную жизнь я ему отомщу – и пойду до конца.

Я просто поверить не могла, что кто-то может быть так несправедлив и жесток. Злость охватила меня, и я ее спросила:

– А ты не боишься, что он придет и просто убьет тебя, ведь ему терять теперь нечего.

– Нет, – ответила она совершенно спокойно. – Он меня и пальцем не тронет. Даже близко подойти не сможет. Мне такой оберег поставили, что только он на меня руку поднимет, так сразу же Богу душу и отдаст.

И вправду, я знаю, что муж много раз ходил к своей бывшей жене, но дальше подъезда пройти не мог: что-то выталкивало его на улицу и не давало приблизиться к этой женщине».

Возможно, мужчина и был виноват перед той женщиной, но жизнь есть жизнь. Иногда лучше отпустить человека, даже если вам очень больно, не цепляться за прошлое, иначе вы и свою жизнь превратите в ад. И уж конечно совсем не по-божески, если из-за вас должны страдать невинные люди. Я помогла тому мужчине, жизнь со второй женой у него наладилась, и теперь они вдвоем растят сына.

Как же можно убрать такую порчу?