Генеральный инспектор бронетанковых войск Германии генерал-полковник Гудериан признавался:

"В результате провала наступления "Цитадель" мы потерпели решительное поражение. Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время были выведены из строя. Их своевременное восстановление для ведения оборонительных действий на восточном фронте, а также для организации обороны на Западе, на случай десанта, который союзники грозились высадить следующей весной, было поставлено под вопрос. и уже больше на восточном фронте не было спокойных дней. Инициатива полностью перешла к противнику".

Шоковое состояние вермахта после разгрома "Цитадели" было, видимо, вдвойне сильнее потому, что провалились так долго лелеянные расчеты на новую технику, впервые введенную в этой битве — танки "тигр" и "пантера", штурмовые орудия "фердинанд", самолеты "Фокке-Вульф-190А". Гитлеровцы самонадеянно полагали, что их новая техника, безусловно, превзойдет советскую и обеспечит наконец им полную и безоговорочную победу. Но наша военная техника не уступила немецкой, и на их новые системы были найдены контрсистемы.

Победы на полях сражений вызывали у советских людей чувство гордости и прилив энтузиазма. Освобождалась от ненавистного врага наша родная земля. Надо было видеть, с какой радостью, со слезами на глазах встречали воинов-освободителей наши люди, пережившие гитлеровскую оккупацию, плен и концлагеря. Сразу же за воинами шли строители, поднимавшие города и села из руин и пепла. Шли огромные восстановительные работы. Заново отстраивался Сталинград. И вновь поднялось широкое добровольческое народное движение, которое и позволило потом стране восстановить разрушенное войной народное хозяйство за такой короткий срок — четыре года!

Улучшалась и жизнь людей — и материальная и духовная.

В 1943 году у Василия и Галины родилась дочь, ее назвали Надеждой. Все они теперь жили в нашем доме на набережной в четвертом подъезде, напротив Большого Каменного моста. С утра до позднего вечера у Василия пропадал Григорий Морозов, который работал в Г АН и разъезжал по Москве на милицейском мотоцикле. Не знаю, действительно ли Григорий учился со Светланой в одной школе, но то, что встретились они в 1943 году на квартире у Василия, мне точно известно.

В это же время была освобождена Юлия Исааковна, жена Якова. Она получила квартиру в Большом Комсомольском переулке, где и по сей день живет Гуля, дочь Якова — Галина Яковлевна Джугашвили.

Василий теперь разъезжал по Москве на американском "виллисе", но это удовольствие длилось недолго, машину как-то угнали прямо от подъезда, средь бела дня. Василий приехал домой пообедать, а вместе с ним увязался Морозов и двое друзей. Машину так и не нашли, несмотря на все старания ГАИ, и Василий надолго пересел на мотоцикл. Вместе с братьями я помогал мыть и разбирать мотоцикл, это мне нравилось, а вот ездить с ним было страшновато, больно круто ездил Василий.

Дед, как я уже писал, жил с нами, в его кабинете висела большая карта, на которой он ежедневно отмечал красными флажками, прикрепленными к булавкам, линию фронта. Мне хорошо было видно, как эта линия в 1943 году стала стремительно перемещаться на запад. Дед был уже стар, но это не мешало ему упорно работать над книгой "Пройденный путь".

В Москву возвращались из эвакуации люди, уехавшие в начале войны. Вернулись и наши свердловчане — Евгения Александровна, Кира, Сергей и Саша. Сергей и Саша пошли учиться в ту же школу, что и я.

Возвращались и наркоматы. Жилья стало катастрофически не хватать, если еще учесть много разрушенных и пострадавших от бомбежек домов. Однажды вечером позвонил Н.С. Власик и попросил деда принять на жительство М.Д. Ковригину, заместителя наркома здравоохранения РСФСР. Дед, конечно, не возражал. Часа через полтора приехала Мария Дмитриевна с дочерью и сестрой, они разместились в кабинете деда и комнате Леонида, который тогда сидел на Лубянке. Наша квартира стала коммунальной и оставалась таковой до 1963 года, когда она наконец полностью была возвращена матери.

Так было во многих квартирах нашего дома. И не только нашего. Люди теснились из-за острой нехватки жилья, а отнюдь не потому, что им нравилось жить коммуной, как это уверяла неискренне журналистка в одной из телепередач, посвященной архитектору В. М. Иофану.

Я иногда задумываюсь, а мог бы дед отказаться от уплотнения? Ведь он уже тогда был смертельно болен и присутствие посторонних людей в квартире только усугубляло его болезнь. Мог, конечно, и никто бы его не осудил. Но дед иначе поступить не мог, у него и мысли даже не могло появиться об отказе, когда людям жить было негде. Он понимал также, что просьба Власика была известна Сталину, который рассчитывал на порядочность деда, и это "уплотнение" было бы примером для других. И еще он знал, что никаких поблажек для родственников Сталин не делал, такой уж он был человек, но дед его всегда понимал, раз надо, значит, это действительно надо.

В конце ноября в Тегеране открылась Конференция глав правительств СССР, США и Великобритании, на которой впервые встретились Сталин и президент Ф.-Д. Рузвельт. С Черчиллем встреча состоялась еще в августе — сентябре 1942 года.

В Тегеран Сталин летел на самолете, командиром которого был В.Г. Грачев. Судьба столкнула меня с летчиком в 1973 году, оказалось, что он живет двумя этажами выше нашей квартиры, куда я переехал в том году. Виктор Григорьевич Грачев — генерал-лейтенант авиации — личность легендарная.

Герой Советского Союза, во время гражданской войны в Испании командовал интернациональной эскадрильей. Несколько лет назад оставшиеся в живых летчики этой эскадрильи встречались в Москве, был среди них и Виктор Григорьевич. Оказалось, что ни один испанский летчик этой эскадрильи не воевал на стороне фашистской Германии, а один из них командовал четверкой истребителей, сопровождавших самолет Сталина в Тегеран, и этой своей миссией всегда гордится, рассказывал мне Грачев.

На конференции была достигнута договоренность, что правительства США и Англии предпримут в мае 1944 года операцию "Оверлорд" — высадку в Нормандии крупного объединенного десанта, тем самым второй фронт в Европе будет открыт. СССР обязался вступить в войну против Японии после капитуляции Германии.

В Тегеране обсуждался вопрос о восточной границе Польши. Руководители трех держав согласились считать правомерной линию Керзона, что предопределило передачу западных украинских земель Украине и белорусских — Белоруссии. Таким образом, границы, сложившиеся на наших западных рубежах в 1939 году, были подтверждены тройственным согласием.

Тегеранская конференция выразила готовность сторон к сотрудничеству, провозгласив жизненную реальность мирного сосуществования государств с различными социально-политическими системами.

На Тегеранской конференции уже многим было ясно, что СССР в единоборстве одолевает противника и недалек тот час, когда война выйдет за пределы советской территории. Почти половина оккупированных земель уже была освобождена.

В конце 1943 года мать уехала с высланным в Омск Леонидом. Василий, семейство которого расширилось, переехал в другую квартиру в соседний с нами девятый подъезд. Наконец-то он добился своего и получил назначение на фронт. С отцом он так и не встретился, это произойдет уже в Берлине после окончания войны.

Дед постоянно болел и большей частью находился то в "Барвихе", то в "Соснах". В "Соснах" они вместе с бабушкой сначала жили в главном корпусе, потом вселились в небольшой флигелек, расположенный на высоком холме рядом с Никулиной горой. Однажды рядом с ними отдыхал наш знаменитый тенор, тезка деда — Сергей Яковлевич Лемешев, дед и бабушка сразу подружились с этим обаятельным и общительным человеком. В "Барвихе" нередко можно было видеть народного артиста СССР, театрального режиссера Н.П. Охлопкова. Дед, Лемешев, Охлопков любили дальние прогулки и часто вместе бродили по окрестным лесам.