Цветы под дождём, 1970, бумага, темпера, 60х40 см.

Валерий Валюс

Отрывок из статьи, опубликованной в журнале"Континент", № 16, 1978 г. Картины отца

Тонкий желтый контур в середине картины погас. Исчез стержень, центр композиции. Осталось только светлое струящееся пустое место. Вы опускаете в него ладони, чтобы зачерпнуть немного этого легкого света себе на память — ведь не зря же всё это было, — чтобы посидеть, например, при нем вечером, как при свечах, в тепле своего жилья. И вдруг замечаете, что зачерпнули не пригоршню, а всё целиком, то, что охватил взгляд и ум. Вы со стыдом поднимаете глаза и видите, что всё осталось, как было. Картины и легкий свет пустоты на прежнем месте. Вы перестраиваетесь, осваиваете новую реальность в вашей жизни — умершего человека. Втягиваетесь в водовороты повседневных тревог, чтобы вновь вынырнуть из них со своим простым вопросом о себе: «Как же? Как же быть-то?» И медлите, медлите среди картин. Вы же знаете, что видели ответ. Может быть, в Начале, посмевшем быть, может быть, в осознанном Конце, может быть, где-то в середине, или не в середине, а в промежутке, в цветах, написанных после операции, но перед «Концом», в конце лета — начале осени 1970 года, наверное, даже не в цветах, а в самой осени, прозрачной, как после дождя, возможно, и правда после дождя, солнечной и последней.

Памятник

Памятник Петру Валюсу на Донском кладбище в Москве.

Памятник работы художника Евгения Андреевича Додонова. Они дружили с Петром Валюсом.

Позволю себе небольшой комментарий:

Понятно, что цветная керамическая вставка символизирует творчество, сами произведения и вложенные в них чувства. Поддерживает эту вставку фигура, напоминающая отчасти человека, отчасти дерево. Для пояснения процитирую стихотворение Марины Цветаевой из цикла "Деревья":

8. Деревья

Кто-то едет - к смертной победе,

У деревьев - жесты трагедий.

Иудеи - жертвенный танец!

У деревьев - трепеты таинств.

Это - заговор против века:

Веса, счета, времени, дроби.

Се - разодранная завеса:

У деревьев - жесты надгробий...

Кто-то едет. Небо - как въезд.

У деревьев - жесты торжеств.

В.П.Валюс. Доклад на Первой международной научно-практической конференции «Научное искусство», МГУ, Москва, 2012.

От картин к пониманию реалий системы культуры.

1. Существует не только очевидное. Ученым приходится ставить эксперименты, создавать специальные условия, при которых становятся заметными явления, в обычных обстоятельствах себя не проявляющие. Причем существенные явления. Хотя они могут быть и не заметны в обыденности.

2. Об одном таком эксперименте я и хочу рассказать. Можно сказать, что судьба поставила его на мне. Опишу условия:

Мой отец был художник – Валюс Петр Адамович (1912 – 1971гг.)

Несколько слов о нем:

Родился, жил и умер в Москве. В 35 лет бросил инженерию и посвятил себя живописи. Зарабатывал оформлением книг. Как живописец выпрямился в полный рост в 50 лет и оказался вне рамок соцреализма, где-то в сферах, которые можно описывать словами: экспрессионизм, эмоциональное воздействие цвета, исповедальность, творческое противостояние идеологическим нормативам.

При жизни у него было 2 выставки у ученых. Одна 3-дневная в Институте им. Несмеянова, другая 10-дневная в Институте атомной физики им. Курчатова. И еще одна в подвале его мастерской. Он ее получил незадолго до смерти и работать в ней уже не мог. За 2 месяца до его смерти мы с матерью и друзьями повесили на стенах его картины и открыли двери для зрителей. Сначала каждый день, потом раз в неделю. И так 4,5 года, пока власти не отобрали мастерскую. Примерно за это время там перебывало 50000 человек. Без рекламы. Без спонсоров. Так я стал пиарщиком – показывал картины людям.

Особенностями эксперимента являются:

А) Неофициальное признание. Т.е. их гуманитарная ценность доказана.

Б) Невозможность сделать их конъюнктурными либо товарными. Они уже написаны.

В) И длится этот эксперимент уже 40 лет. За плечами около сотни выставок. После моей эмиграции в 1977 я устраивал его выставки на Западе, а после 90-го года снова в России.

Данным докладом я не пытаюсь устроить их судьбу, я рассказываю о системе культуры, что я узнал о ней.

3. Цель показа картин зрителям.

Ну, это такая пища для ума и сердца зрителей. Некоторым людям она нужна. Тут стоит посмотреть внимательнее. Поскольку у искусства бывает много функций.

Возьмем пример. Один художник написал когда-то портрет женщины. На картине она не слишком открыто улыбается, возможно, не может отмахнуться от каких-то задних мыслей. Впоследствии картина бесконечно много раз была репродуцирована по всему миру, множество людей ломало себе голову над ее улыбкой, прикидывали на себя, сами то они как улыбаются, как Джулия Робертс или как Мона Лиза. И почему. Казалось бы, картина дала для умов и сердец пищу по максимуму. Выработала свой ресурс. Но, не подешевела при этом. Однажды ее привозили в Москву. Конечно, я знал ее по репродукциям. Пошел смотреть на оригинал. Запомнил очередь в Пушкинский музей. Она была похожа на очередь в мавзолей. Очевидно, что Мона Лиза – это не только пища для ума и сердца, но и что-то еще.

Некоторые иные функции живописи общеизвестны. Например, в обществах с тяжелыми политическими режимами одной из функций искусства является демонстрация людям, что всё в порядке, беспокоиться и грустить нет оснований. В ходу красивые пейзажи, обильные натюрморты, счастливые семьи, радостный труд, грандиозные достижения, портреты деятелей. Объяснить немцам, что такое социалистический реализм, очень просто: "Это то, что в вашем искусстве было при Гитлере".

Такое объяснение может кого-то возмутить. Мне все равно. Хотя признаю, что какая-то разница наверное существует.

Изображать и украшать жизнь можно не только в тяжёлых обстоятельствах. Спектр манер и тем при этом естественно расширяется. О других функциях картин я поговорю ниже.

4. Изначальные иллюзии.

В отношении картин отца я ведь как думал: картины замечательные, зрительский интерес огромный, нужно совсем чуть-чуть, еще разок показать, еще статью напечатать, и люди, чей профессией является несение культуры людям, пиар, как нынче говорят, среагируют. И профессионально возьмут дело в свои руки. Оказалось, что устройство выставок в предназначенных для того местах, не зависит от того, какие картины, а зависит от чего-то другого, не имеющего к картинам никакого отношения. Как правило. Исключения тоже случались, яркие.

5. В целом, места, предназначенные для экспозиции картин, т.е. места подчиненные Министерствам культур, будь то в России или в Германии, оказались для работ моего отца закрыты. Но все-таки я устроил около сотни выставок. Где? В НИИ, фойе театров, библиотеках, клубах, кафе, зонах отдыха и т.д. При этом мне помогали сотни людей. Не за деньги, а по велению души. Иногда тратя свое последнее. Но вот искусствоведы среди них попадались редко.

6. Об искусствоведах.

А кто они, в конце концов, эти искусствоведы? Ну, люди, которые захотели красиво жить при красивых вещах. Кому-то удалось. Картины отца не пришлись им ко двору по каким-то сопутствующим обстоятельствам. Даже недоступным моему пониманию. Какую культуру они сами несут людям – это видно в ТВ и на выставках современного искусства. Да, бывает интересно. Часто?