Я протолкнулась через входную дверь в теплое, вкусно пахнущее кафе. Мой взгляд поймал официант и махнул рукой в сторону пустого столика, спрятанного в почти скрытой нише за дверью. Замечательно. Анонимность то, что мне сегодня было нужно.

Я уселась, бросая свою сумку под стол и начала рассматривать посетителей кафе, пока ждала официанта, который должен был подойти к моему столику. В одном из углов шумно болтала группа студентов. За несколькими столиками сидели бизнесмены с напитками поверх их документов. Производящая впечатление женщина около тридцати сидела одна. Я сфокусировалась на ней. Густые светлые, почти белые, волосы рассыпались по плечам, а ее высокие скулы и голубые глаза делали её похожей на скандинавку.

Из бара кафе к ней подошел человек, спиной ко мне. Он сел напротив неё, подняв чашку с кофе и залпом, осушил её. Затем он потянулся, чтобы взять её за руку, которая изящно лежала на столе.

Он ей что-то сказал, и она оторвала взгляд от него и уставилась на столешницу. Я видела, как потекла слеза по её прекрасной щеке и мужская руку поднялась автоматически, чтобы смахнуть её. Он убрал свободно висевшую прядь её платиновых волос за ухо, движением, которое я узнал. Моё сердце остановилось, внезапно я всё поняла.

Меня охватил леденящий душу холод, я схватила свою сумку и столкнула стеклянную солонку на пол, которая с грохотом разлетелась вдребезги. Женщина перевела не меня взгляд и что-то сказала своему спутнику. Он развернулся в моем направлении и застыл, а его красивое лицо омрачило опустошение. Мои инстинкты меня не подвели. Это был Винсент.

Сразу же передо мной нарисовался официант, держа в руках щетку и совок для мусора.

— Простите, — выдавила я из себя и, схватив со стула куртку, я оттолкнула его и запинаясь покинула кафе.

Я бежала всю дорогу до дома, чувствуя, как моё лицо онемело, как будто его накачали новокаином.

Я бросила Винсента, а не наоборот, напомнила я себе. Почему бы ему не найти кого-нибудь еще? Меня посетила мысль, что он, возможно, лгал мне, о том, что у него никого не было со времен детского увлечения. Возможно, он встречался с этой роскошной блондинкой всё время. Хотя моё разбитое сердце говорило мне, что это неправда. Винсент не стал бы лгать мне. И Шарлотта не стала бы лгать, когда сказала, что я была первой девушкой, в которую влюбился Винсент, с тех пор как стал ревенентом.

К сожалению, признавая, что нет его вины, и я была той, кто ушёл, но от этого менее больнее не становится.

Когда я добралась до дома, я прошла к комнате Джорджии и без стука вошла.

— Пошли, — сказала, запыхавшись, я.

Она улыбнулась и протянула мне короткое кружевное платье.

Глава 24

Около девяти мы вышли из дома и забрались в машину, ждущую нас снаружи. Я втиснулась на заднее сиденье к двум девушкам, которых узнала, они учились с нами в одной школе. А Джорджия плюхнулась на переднее сидение и чмокнула красивого парня в губы, которого я никогда не видела.

Я знала, что это было в духе Джорджии, сказать привет парням, которые ей понравились, поэтому я решила, что расспрошу о подробностях позже. Она всех представила.

— Лоуренс — британец, Магс — ирландка, Ида — шведка; а это моя сестра, Кейт, которая остро нуждается хорошо повеселиться этой ночью. И я возложу на вас ответственность, если она уйдет домой, так и не повеселившись.

Она покрутила ручку радио, Лоуренс привез нас к реке и мы вышли из машины.

Бар находился в не очень обжитом районе в восточной части Парижа. Это место пользовалось популярностью у художников, моделей, музыкантов, которые еще не достигли успеха.

За последние несколько лет, здесь появилось несколько модных баров, поэтому тротуары были заполнены небольшими группками ультрамодных людей, куривших снаружи и дорожащих от холода.

Мы остановились в переулке перед зданием, которое, казалось, трясло от грохота музыки, звучащей внутри. На входе стоял огромный вышибала, одетый только в джинсы и майку, которая плотно обтягивала его внушительные грудные мышцы. Лоуренс, перекрикивая грохот музыки, что-то прокричал, и громила открыл дверь, чтобы впустить нас внутрь.

Танцпол был довольно большим, но в высоту всего около восемь футов.

Будка DJ стояла на одной стороне, а бар, освещенный по всей длине флуоресцентными лампами, в противоположной. Всё помещение было отделано грубым камнем, по которому были хаотично расставлены бетонные колоны, подпирающие потолок. Белые прожектора, установленные по углам, придавали неровным каменным стенам вид жутких декораций.

— Выпивка! — крикнула Джорджия и мы направились к бару.

Со своеобразным британским акцентом Лоуренс спросил, чего бы мне хотелось, и заказал нам обоим Колу.

— Я сегодня за водителя, — сказал он, подмигнул мне и улыбнулся.

Мы чокнулись бокалами, а затем развернулись и откинулись спиной на стойку бара.

— Так ты и Джорджия? — спросила я Лоуренса, заполняя пробелы в своих знаниях о нём.

— Неа, — ответил он, улыбнувшись, и на его щеках появились ямочки. — Мне нравятся парни.

— Понятно, — сказала я, потягивая напиток через трубочку, и мы продолжили разглядывать клуб.

Я никогда не устану удивляться таланту Джорджии находить новые крутые места, чтобы потусоваться. В середине танцплощадки танцевали красивые люди, в то время как по её краям столпились худышки с опущенными плечами с задумчивым видом. Я заметила известную молоденькую актрису, сидящей в углу с толпой поклонников, которые старательно делали вид, что не заискивали перед ней. А в нише на груде подушек, я увидела певца из модной британской группы.

Моя сестра стояла в нескольких футах от меня, целую парня, похожего на модель, в щеку, когда я заметила, как массивная фигура медленно, но неуклонно продвигалась через весь клуб в нашу сторону. Пока он пробирался сквозь толпу, люди хлопали его по спине. Когда он оказался в нескольких футах от нас, Джорджия поставила свой стакан на барную стойку и подняла руки вверх, в то время, как он поднял её за талию.

— Джорджия, моя сексуальная южная красотка, — сказал он, опуская её на пол.

Я улыбнулась. Это было спорным утверждением, мы вообще-то никогда не жили на юге. Джорджия провела всего-то каких-то дюжину дней в родном мамином штате развивая протяжный акцент, за который Скарлетт О'Хара дала бы только свою нижнюю юбку. Когда она была в настроении, она использовала свое протяжное произношение, наряду со своим именем, чтобы показать, что мы происходили из куда более «экзотического» места, чем Бруклин. Иностранцы, по крайней мере, те, кто говорил достаточно хорошо на английском, чтобы заметить акцент, заглатывали наживку.

Мужчина наклонился, чтобы поцеловать её в губы. Уже одно то, что этот поцелуй длился на секунду дольше, чем все остальные её поцелуи, которые она раздавала налево и направо, могло означать, что это мог быть кто-то особенным. Взяв его за руку, она подтащила его и поставила передо мной. Наконец, получив возможность хорошенько его рассмотреть, я увидела, что в нем есть всё то, что всегда искала Джорджия. По крайней мере, по пяти из шести пунктам. Он выглядел нечто среднее между серфингистом и американским футболистом: открытые всем ветрам светлые волосы и загорелая кожа, но достаточно мощный, чтобы в одиночку прорвать рубеж обороны. Его карие глаза были такие светлые и прозрачные, что они были похожи на замороженный ирис. И потому как он держал Джорджию, подтверждало, что они были парочкой.

— Наконец-то мы встретились! Кейт, сестренка Джорджии. Наслышан о тебе. Джорджия, а ты мне не говорила, что она такая хорошенькая.

Растягивая слова, моя сестра сказала:

— А почему я должна была говорить что-то подобное? — Повернувшись ко мне, она сказала, — Кейт, это Люсьен. Он владелец бара.

— Рада с тобой познакомиться, — сказала я.

Он сжал плечи Джорджии и наклонился, чтобы что-то шепнуть ей на ухо. Затем вытянувшись во весь рост, он сделал сигнал бармену указывая в сторону нашей компании.