В 70-х годах Хадсон принял участие в театральных гастрольных турах мюзиклов «Я буду! Я буду!» и «Камелот», имевших большой успех. В 1979 году он познакомился со сценаристом-гомосексуалистом Армистидом Мопином, создавшим «Сказки города» в «Сан-Францисской хронике».
Мопин провел Хадсона по гей-барам Сан-Франциско. Он вспоминал: «Это была ирония судьбы: я стоял с человеком, который был мировым секс-символом на протяжении двух десятилетий, и никто не обращал на него внимания. Мы могли бродить там, как две женщины — невидимками».
Вскоре Хадсон нашел нового любовника. Это был Марк Кристиан. Белокурый, голубоглазый, он явился воплощением представлений Хадсона о совершенстве. «Это было похоже на карикатуру: стареющая звезда со впалыми щеками и болезненным видом рядом с цветущим парнем вдвое моложе него, который не любил его, а просто использовал», — так увидел их друг Хадсона, Джордж Нейдер.
В это время Хадсон работал сразу над двумя фильмами, «Войнами против стриптиза в Лас-Вегасе» и «Династией». Он терял вес и страдал ночным потоотделением. Когда он принял участие в церемонии вручения «Оскара» в 1984 году, его смокинг пришлось закалывать изнутри булавками. На церемонии его друзья, чета Рейганов, сфотографировалась с ним на память. На этом снимке хорошо видна язва на шее у Хадсона. В то время у него на теле было столько болячек, что он не мог носить одежду. Она причиняла ему невыносимую боль. Позднее врачи сказали Хадсону, что у него заболевание кожи, связанное со СПИДом. Он уехал в Париж на лечение, подписав перед этим контракт на съемки в «Династии». Он появился в девяти эпизодах с Джоном Форсайтом, Джоан Коллинз и Линдой Эванс, которая позднее пришла в ужас, узнав, что через их поцелуи она могла заразиться.
В июле 1984 года стало ясно, что Хадсон умирает. В фильме «Войны против стриптиза в Лас-Вегасе» он выглядел как мертвец. После выхода фильма на экраны его пригласила в качестве старинного друга Дорис Дей на свое новое телевизионное шоу. Телезрители могли заметить, каких трудов ему стоило разговаривать. Слабо улыбнувшись, он сказал: «Я пришел только ради Дорис».
Шэрон Стоун мучительно переживала за Рока Хадсона. Они настолько сдружились за время работы над фильмом, что он даже согласился стать крестным отцом ее детей, когда они появятся. Шэрон, Майкл Гринбург и Рок Хадсон стали близкими друзьями и много времени проводили втроем. Рок был для них как отец, хотя в реальной жизни ему так и не привелось им стать. Сумасбродные отношения между Шэрон и Майклом забавляли Рока, помогали отвлечься от собственных печальных мыслей.
Шэрон вспоминает: «Рок был необычайно мужественным и щедрым человеком. Мы очень подружились. Для меня это было особое время. Он согласился стать крестным отцом детей, которых мы так и не произвели на свет».
Его любили многие актрисы, с которыми ему довелось работать, например Элизабет Тейлор и Кэрол Бейкер. Да и мужчины-актеры хорошо к нему относились. Неудивительно, что и Шэрон Стоун и Майкл Гринбург очень привязались к нему. Они знали о том, что он — гей, но скорее всего не предполагали, что он болен СПИДом.
К моменту съемок в «Войнах против стриптиза в Лас-Вегасе» Хадсон уже знал, что умирает, но не спешил делиться своим горем с окружающими.
Его смерть 2 октября 1985 года привлекла к проблеме СПИДа огромное внимание во всем мире. Он стал первым известным человеком, погибшим от этой страшной «чумы XX века». Президент Рейган, который до этого ни разу публично не произносил слово «СПИД», звонил Хадсону в больницу незадолго до его кончины и желал ему поправиться. Близкий друг Хадсона Элизабет Тейлор, снимавшаяся с ним в фильме «Гигант», который получил «Оскара», была так потрясена его смертью, что начала неутомимую борьбу за создание фонда, который бы финансировал исследования в области СПИДа.
Но все это случилось немного позже. А после выхода «Войн против стриптиза в Лас-Вегасе» на экран Шэрон Стоун получила приглашение на участие сразу в двух фильмах, которые должны были сниматься в Африке. Майкла Гринбурга пригласили в качестве сопродюсера одного из этих фильмов.
Тропическая лихорадка
В 1985 году кинокомпания «Кэннон» задумала снять два больших приключенческих фильма в противовес фильму Стивена Спилберга об Индиана Джонсе. Предполагалось создать римейк «Копей царя Соломона» и его продолжение — фильм «Аллан Куотермейн и потерянный Город Золота», причем отснять обе картины одну за другой.
«Кэннон» была сравнительно молодой студией. Ее база располагалась в Лондоне. Во главе студии стояли Менахем Голан и Йорум Глобус, весьма известные люди в кинобизнесе 80-х годов. Голан был особо почитаемым кинорежиссером. Он родился и вырос в бывшей Палестине. В течение некоторого времени он работал ассистентом у Роджера Корме-на, где научился искусству делать прибыльные картины с дешевым бюджетом. В начале 60-х годов он вернулся в Израиль и стал самостоятельно и очень успешно снимать фильмы, основав собственную компанию «Ноах». Затем он встретился с Йорумом Глобусом, израильским кинопродюсером, и в 1974 году они начали завоевывать американский кинорынок, выпустив гангстерскую картину «Лепке». В главной роли снялся Тони Кертис. Он сыграл еврейского гангстера из банды, поддерживаемой удачливой мафией Лучано. Он оказался единственным бандитом, которого казнили на электрическом стуле. К сожалению, критики не оценили картину по достоинству.
Затем Голан и Глобус выпустили еще целый ряд интересных, если не сказать суперуспешных фильмов, включая и израильскую версию нападения на аэропорт Энтеббе — «Операция «Удар молнии». Затем они перебрались в Лондон и основали там компанию «Кэннон филмз», намереваясь выпускать высокодоходные фильмы в стиле «экшн» (фильмы «действия») с участием множества звезд экрана. То ли им не хватило чутья, то ли удачливости, но многие из их фильмов попали на кинорынке в разряд второсортных и даже третьесортных, и они не сумели получить больших прибылей, как планировали. Это обернулось большим позором, так как их обещания придать британской киноиндустрии столь необходимый стимул, остались невыполненными, и их студия, как и остальные британские кинокомпании, совсем завяла.
В 1990 году студию «Кэннон» купил Джанкарло Парретти. Пресса назвала его «загадочным человеком итальянского происхождения». Он изменил название компании на «Пате коммьюникейшнз».
Тем временем Голану и Глобусу пришла идея создания двух фильмов об Аллане Куотермейне — Белом Охотнике, который в паре с молодой женщиной попадает в опасные африканские районы в поисках ее похищенного отца. Они оказываются в шахтах, скрывавших тайну утерянных сокровищ царя Соломона. Во втором приключении они ищут пропавшего брата героини.
Для постановки первого фильма был приглашен ветеран британской режиссуры Джек Ли Томпсон, а второго — менее опытный Гари Нелсон. Ли Томпсон — известное имя в британском кинематографе. Он не был великим режиссером, но сумел поставить ряд прекрасных картин в 50—60-е годы, таких как «Прыжок в ночь» и «Тигровая бухта», а потом сделал себе имя как серьезный международный кинорежиссер, поставив классический эпический военный фильм «Пушки Навароны».
Но к 70-м годам ему было уже 60 с лишним лет, он миновал пик своей лучшей формы. Работая на киностудии Чарлза Бронсона, он выпускал плохонькие третьеразрядные фильмы.
Когда Ли Томпсона пригласили поставить «Копи царя Соломона», ему был уже 71 год. Однако в конце концов у него оказалось хорошее чутье, и недостатки фильма крылись скорее в сценарии и урезанном бюджете фильма, а вовсе не в режиссуре.
Гари Нелсон был моложе и менее опытен. Он сделал себе имя на телевидении. Среди его многочисленных телефильмов самым лучшим был «Вашингтон за закрытыми дверями».
На роль Куотермейна был приглашен Ричард Чемберлен. Как и Рок Хадсон, Чемберлен в течение долгих лет слыл романтическим героем. Он прекрасно подходил на роль Белого Охотника: красивый, молодо выглядевший, несмотря на свои пятьдесят лет, готовый ко всем тем безрассудствам, которые описывались в сценарии. Он стал как раз тем редким исключением, когда, будучи телезвездой, сумел стать звездой и на большом экране, сделав себе имя в роли доктора Килдера. Помимо хорошей внешности Р. Чемберлен обладал еще и прекрасными актерскими способностями.