Тревайз кивнул в сторону экрана:

— Как видишь, мы летим над поверхностью планеты, а по виду с ней все в порядке — растительность буйная и все такое. Однако здесь нет ни огней на ночной стороне, ни техногенного излучения. Посмотри, будь добра, нет ли здесь какой-нибудь животной жизни. Мне показалось, что я в одном месте видел табун пасущихся животных, но я не уверен. Это мог быть как раз тот случай, когда видишь то, что хочешь увидеть.

Блисс «прислушалась». Наконец ее лицо озарилось любопытством.

— О да, здесь богатая фауна, — сказала она.

— Млекопитающие?

— Должно быть.

— Люди?

Казалось, теперь она сконцентрировалась сильнее. Прошла целая минута, затем другая, и наконец Блисс вздохнула.

— Не могу точно сказать. Только на миг мне показалось, что я уловила всплеск активности разума, достаточно интенсивный, чтобы принадлежать человеку. Но так слабо и так коротко, что, может быть, и я почувствовала то, что хотела почувствовать. Понимаешь…

Она замолчала и задумалась, и Тревайз был вынужден поторопить ее.

— Ну?!

— Дело в том, — продолжила Блисс, — что я, похоже, нашла что-то еще. Что-то незнакомое, но это не может быть чем-то другим…

Ее лицо вновь стало отрешенным, и она стала «вслушиваться» еще внимательнее.

— Ну?! — не выдержал Тревайз. Блисс расслабилась.

— Я не могу объяснить это ничем иным, кроме как присутствием роботов.

— Роботов?!

— Да. Но если я обнаружила их, я должна была бы обнаружить и людей. Но не могу.

— Роботы! — повторил Тревайз и нахмурился.

— Да, — подтвердила Блисс, — и, насколько я могу судить, их тут множество.

43

Пелорат, узнав новость, воскликнул «Роботы!» почти так же, как Тревайз. Смущенно улыбнувшись, он проговорил:

— Ты был прав, Голан, а я ошибался, сомневаясь в тебе.

— Что-то не припоминаю, когда это ты во мне сомневался, Джен.

— О нет, дружочек, я не в том смысле! Я так и говорил. Я только в глубине души полагал, что нам не стоило покидать Аврору. Я думал, вдруг нам там удастся побеседовать с каким-нибудь уцелевшим роботом. Но теперь мне ясно: ты знал, что здесь роботов будет намного больше.

— Вовсе нет, Джен. Я ничего не знал. Просто надеялся на удачу. Блисс говорит, что ментальные поля здешних роботов таковы, что они кажутся ей активно функционирующими, и мне сдается, что они не могут функционировать так активно без помощи и заботы людей. Правда, признаков присутствия людей она пока не обнаружила, но все может быть.

Пелорат задумчиво изучал обзорный экран.

— Похоже, тут сплошные леса, верно?

— Лесов больше. Но кое-где есть участки, похожие на степи. Беда в том, что я не вижу ни городов, ни ночного освещения — ничего, кроме теплового излучения.

— Значит, людей здесь все-таки нет?

— Если бы я знал. Блисс уединилась в камбузе, пытается сосредоточиться. Я установил произвольный нулевой меридиан, теперь компьютер может разработать для планеты систему координат: долготу и широту. У Блисс есть небольшой приборчик, на котором она нажимает кнопку, как только замечает концентрацию ментальной активности роботов — похоже, слово «нейроактивность» тут не годится — или хоть какие-то следы человеческого разума. Прибор связан с компьютером, который зафиксирует все отмеченные Блисс точки. Потом мы дадим ему волю, пусть сам выберет подходящее место для посадки.

Пелорат, похоже, был шокирован.

— Разумно ли доверять выбор компьютеру?

— Почему нет, Джен? У нас очень умный компьютер. Да и потом, не можешь выбрать сам — почему не положиться на компьютер?

Лицо Пелората просветлело.

— А в этом что-то есть, Голан. В кое-каких древнейших легендах встречаются рассказы о людях, которые совершали выбор, бросая на землю кубики.

— Правда? Это как?

— На каждой грани кубика были выгравированы варианты решения: «да», «нет», «возможно», «не стоит» — и так далее. Какой бы гранью вверх ни упал кубик, его совету свято следовали. А еще запускали шарик по диску с прорезями, а разные решения были записаны под этими щелочками. Шарик попадал в щелочку — это и было верное решение. Кое-кто из мифологов думает, что это больше смахивает на азартную игру, чем на лотерею, но, по-моему, это одно и то же.

— Стало быть, — усмехнулся Тревайз, выбирая место посадки, — мы играем в азартную игру.

Блисс, выйдя из камбуза, услышала остроту Тревайза.

— Никакая это не азартная игра, — возразила она. — Было несколько «может быть», а потом один раз совершенно точно выпало «да», вот там мы и должны сесть.

— И что означает это «да»? — спросил Тревайз.

— Я уловила проблеск человеческого разума. Точно. Сомнений нет.

44

Недавно прошел дождь — трава намокла. По небу неслись тучи, но время от времени в них появлялись просветы.

«Далекая звезда» опустилась вблизи зарослей деревьев. («На случай, если здесь окажутся дикие собаки», — подумал Тревайз почти без юмора.) Местность казалась похожей на пастбище, а с высоты Тревайз видел нечто вроде фруктовых садов и засеянных полей, а еще — на этот раз он не сомневался — пасущихся животных.

Но никаких построек — ничего искусственного, кроме аккуратной посадки деревьев в садах и отчетливых границ, разделяющих поля. Правда, все это по уровню искусственности не уступало бы микроволновой антенне, принимающей энергию с орбитальной станции, окажись она здесь.

Однако мог ли этот уровень искусственности быть создан одними роботами? Без людей?

Тревайз спокойно застегивал ремень с амуницией. Теперь он точно знал, что оба вида оружия в рабочем состоянии и заряжены на полную катушку. На мгновение он поймал взгляд Блисс и замешкался.

— Давай-давай, — сказала она. — Не думаю, что от оружия будет толк, но, правда, я думала так и в прошлый раз.

— А ты не хочешь вооружиться, Джен?

— Нет, спасибо. — Пелорат поежился. — Зачем? У тебя оружие, у Блисс — ментальное поле, так что мне с вами рядом не страшно. Наверное, мне должно быть совестно прятаться за вашими спинами, но я так вам благодарен, так благодарен, и это чувство сильнее стыда. Вы избавляете меня от тревоги и необходимости сражаться.

— Ясное дело, — кивнул Тревайз. — Только не отходи никуда один. Если Блисс и я разойдемся, держись с кем-нибудь из нас и не бросайся никуда опрометью, как бы ни хотелось.

— Не волнуйся, Тревайз, — сказала Блисс. — Это я беру на себя.

Тревайз первым вышел из корабля. Дул свежий ветер, и немного похолодало после дождя, но Тревайзу это даже понравилось. Перед дождем, наверное, было слишком влажно и душно.

Он сделал вдох и удивился. Запах планеты был восхитителен. У каждой планеты — свой аромат, Тревайз это знал; аромат всегда чужой и, как правило, неприятный — может быть, только из-за того, что чужой? Но может ли незнакомый запах оказаться приятным? Или это всего лишь случайность — может, они попали на планету сразу после дождя в определенное время года? Как бы то ни было…

— Выходите, — позвал он спутников. — Тут просто великолепно.

— Великолепно — самое подходящее слово, — согласился Пелорат, выйдя из люка. — Ты думаешь, здесь всегда так пахнет?

— Какая разница? Через часок мы так привыкнем, что наши обонятельные рецепторы перегрузятся и мы не будем ощущать никакого запаха.

— Жаль, — огорчился Пелорат.

— Трава сырая, — проворчала Блисс.

— Ну и что? В конце концов у вас на Гее тоже бывают дожди, — сказал Тревайз. И тут золотистые лучи солнца на мгновение блеснули сквозь маленький просвет в тучах. Скоро, должно быть, станет теплее.

— Да, бывают, — согласилась Блисс, — но мы знаем, когда пойдет дождь, и готовимся к этому.

— Просто ужасно, — поморщился Тревайз. — Никаких неожиданностей. Скучно.

— Может быть, ты прав. Я постараюсь не вспоминать Гею так часто.

Пелорат огляделся по сторонам и разочарованно протянул: