- Что мне остается делать раненому? - отвечает Чернышев. - Читал о вашем производстве в генералы. Поздравляю!

В его голосе слышится насмешка, и это отлично чувствует Константин.

- Вы давно из Англии? - все выше поднимаясь по трапу, спрашивает Чернышев.

- Сегодня утром.

- Только сегодня? - удивляется Чернышев. - Привезли что-нибудь?

- А вон! - с иронией указал Константин на танки, пушки, ящики и тюки, сваленные в беспорядке на набережной. - Вы не знаете, где атаман Богаевский и правительство?

- Фьють! - свистнул Чернышев, махнув рукой на море. - Наверняка уже в Константинополе.

- Нет, серьезно?

- А я вам серьезно и говорю. Богаевский с супругой еще позавчера удрали...

- Черт знает что! - выругался Константин. - Послушайте, Иван Прокофьевич, возьмите мои чемоданы, ради бога! За свои их выдайте... а я пойду выхлопочу себе пропуск.

- Едва ли вам его дадут, - подталкиваемый народом, все выше поднимался Чернышев. - Вам повоевать надо, генерал... А то вы уже отвыкли...

Константин отвернулся.

- Прощайте, генерал! - смеясь, помахал ему рукой Чернышев и поднялся на палубу.

Постояв еще некоторое время и раздумчиво поглядывая на толпу людей, медленно поднимавшуюся на палубу корабля, Константин тяжело вздохнул и, подняв чемоданы, шагнул, намереваясь снова пойти в гостиницу и вдруг радостно воскликнул:

- Верочка!

По-прежнему такая же цветущая, одетая в шикарное каракулевое манто, она шла к трапу, поддерживаемая под руку Брэйнардом. Сзади них вышагивал длинновязый мистер Тренч, за которым двигалось полдесятка грузчиков, тащивших тяжелые чемоданы и тюки.

- Милая Верочка! - бросив чемоданы, протянул к ней руки Константин.

При свете электрического фонаря ему было хорошо видно жену. Она повернулась, и Константин заметил, как на ее лице отразился испуг. Будто ища защиты, Вера взглянула на Брэйнарда. Тот сурово посмотрел на Константина и, крепко сжав локоть Веры, торопливо повел ее на корабль...

- Вера! - с отчаянием выкрикнул Константин. - Неужели это все правда?..

Она молча шагнула на трап.

Константин задрожал от негодования. Наливаясь злобой, он исступленно закричал:

- Дрянь!.. Проклятая шлюха!.. Сволочь!.. А я ей еще подарки из Англии вез. Так на же тебе, гадина, подарки. На!..

Он мигом распахнул чемодан и, выхватывая оттуда красивые куски материи, шелка, разные безделушки, с яростью рвал, ломал все это, бросая вслед своей жене.

- На ж тебе, проклятая!.. На ж, шлюха!..

На мгновение замерло даже движение толпы. Все с любопытством смотрели на Константина.

Чернышев, стоя у борта корабля и наблюдая за этой сценой, надрывался от смеха.

Выбросив все содержимое чемодана, Константин швырнул ногой и опустевший чемодан в море, схватил оставшийся у него чемодан с его личными вещами, торопливо зашагал к ресторану.

Там он с горя напился до бесчувствия.

XXV

На окраинах Ростова разыгрались ожесточенные бои. К утру 8 января полки Первой Конной армии сжали город с севера и запада.

Белогвардейцы отчаянно защищались. Офицеры и казаки озверело дрались на улицах Ростова. Засев на чердаках, поливали оттуда улицы свинцовым дождем пуль, бросали гранаты на головы буденновцам.

Но ничего не могло помочь. Судьба Ростова была предрешена.

Ростовские рабочие и подпольщики дрались с белыми в рядах красноармейцев. Дрались весь день. Только к вечеру город окончательно был очищен от белых...

Виктор шел по улице, неся на плече винтовку. Он так устал, что едва передвигал ноги.

Навстречу ему на прекрасных лошадях ехали двое буденновцев. Виктор даже не взглянул на всадников - мало ли их сейчас здесь ездит?

- Смотри, - сказал один из кавалеристов. - Узнаешь его, а?

- Виктор! - вскричал второй кавалерист. - Ты?

Виктор посмотрел на всадников и радостно засмеялся. Это же были брат Прохор и Сазон Меркулов!

Всадники соскочили с лошадей и расцеловались с Виктором.

- Ну, рассказывай, как живешь? - спросил Виктор.

Виктор коротко рассказал ему обо всех событиях, которые с ним произошли за последнее время.

- Ну ладно, Витя, мы еще поговорим с тобой, - сказал Прохор. - Мне некогда, мы едем к товарищу Ворошилову... Где тебя разыскать? Мы к тебе часа через два пожалуем... Знаешь, я к тебе кого приведу?

- Кого ж?

- Надю.

- Какую Надю? - не понял Виктор.

- Ну, какую. Нашу Надю, - засмеялся Прохор. - Ты ее не узнаешь. Ведь это же доблестный боец Первой Конной армии. Награждена орденом Красного Знамени.

- Надя?

- Вот тебе и Надя, - улыбался Прохор. - Не Надя, а чудо... Да, я тебе еще одного приведу красного бойца, ты даже и представить себе не можешь, кого...

- Ну все-таки, кого ж? - спросил Виктор, улыбаясь.

- Отца твоего.

- Какого отца?! - изумился Виктор.

- А у тебя их разве много? Твоего отца. Егора Андреевича.

- Ну, сегодняшний день - это прямо-таки, - развел руками Виктор, день сюрпризов. Чего же он у вас делает, старик мой, а?

- Служит. Красноармеец обоза.

- Гм... Чудеса! Ну приходите же, обязательно буду ждать, - сказал Виктор. - Вина найдем да и закусок тоже, - и он дал Прохору свой адрес.

Придя на квартиру, Виктор, кроме Марины и Джона Гулдена, застал у себя Васю Колчанова.

- Вася! - вскричал Виктор обрадованно. - Не отступил?

- Куда? - спросил Колчанов.

- Да черт его знает - куда, засмеялся Виктор. - Куда все дураки отступают.

- Ну уж нет, - покачал головой Колчанов. - Я никуда не пойду. Пришел вот к тебе - помоги мне оправдаться перед советской властью...

- Поможем, Вася, - пожал ему руку Виктор. - Поможем... Но, друг, ты, по-моему, говорил, что особенной симпатии к большевикам не питаешь? лукаво посмотрел на Колчанова Виктор.

- Да брось, Витя, - смутился Колчанов. - Мало ли чего не скажешь...

- Да шучу, шучу, - обнимая его, захохотал Виктор. - Друзья, сейчас к нам гости прибудут. Надо, Мариночка, подготовиться... Я побегу доставать вина...

- Кто же придет, Витенька? - спросила Марина. - Кто?

- Отец мой, брат и сестра двоюродные, друзья. Сегодня устроим пир. Где только мой друг, Иван Гаврилович Семаков... Он бы мне помог.

- Твой друг легок на помине, - открывая дверь, сказал Семаков.

* * *

На следующий день по всем частям Первой Конной зачитывался приказ по армиям Южного фронта. В приказе этом говорилось:

"Основная задача, данная войскам Южного фронта - разгром добровольческих армий противника, овладение Донецким бассейном и главным очагом южной контрреволюции - Ростовом, выполнена.

Наступая зимой по глубоким снегам и в непогоду, перенося лишения, доблестные войска фронта в два с половиной месяца прошли с упорными боями от линии Орла до берега Азовского моря свыше 700 верст. "Добровольческая" армия противника, подкрепленная конницей Мамонтова, Шкуро и Улагая, разбита, и остатки ее бегут по разным направлениям.

Армиями фронта захвачено свыше 40000 пленных, 750 орудий, 1300 пулеметов, 23 бронепоезда, 14200 вагонов и огромное количество всякого рода военного имущества.

Реввоенсовет Южного фронта, гордясь сознанием боевого могущества и сил Красной Армии Южного фронта, шлет всем доблестным героям-красноармейцам, командирам и комиссарам свой братский привет и поздравляет с блестящей победой над самым злейшим врагом рабочих и крестьян - армией царских генералов и помещиков".

XXVI

В то время, когда полки Первой Конной армии ликвидировали остатки разгромленных белогвардейцев на Северном Кавказе, Ворошилова и Буденного вызвал в Москву главнокомандующий вооруженными силами страны Сергей Сергеевич Каменев.

Весь Юг России был почти очищен от белых и интервентов. Советский народ праздновал победу. Может быть, в связи с этим-то и приглашались в Москву прославленные пролетарские полководцы.

Несмотря на то, что поезд тащился медленно, подолгу простаивал на станциях, настроение у Ворошилова и Буденного было приподнятое.

Буденный еще ни разу в своей жизни не видел Ленина. Он спрашивает у Ворошилова:

- Климент Ефремович, так вы говорите, что с Лениным мы встретимся?

- Убежден, что Владимир Ильич пожелает с нами побеседовать.

- Это было бы замечательно. Вы счастливый, Климент Ефремович, вам приходилось встречаться с Владимиром Ильичом...

- Да, приходилось. Не раз беседовал с ним.

- Ну и как он?

- Что именно?

- Ну, скажем, как в обращении?

- Очень простой, обаятельный человек... Скромный, приветливый...

- А меня все-таки робость берет.

- Когда увидите Ленина, ободритесь.

Приезда Ворошилова и Буденного на Курском вокзале ждал работник штаба Реввоенсовета республики Озеров.

Когда поезд остановился у перрона, Озеров подошел к вышедшему из вагона Ворошилову.

- Хотя я никогда не видел вас, - сказал он, прикладывая ладонь к козырьку фуражки, - но, думаю, что вы - товарищ Ворошилов. А это товарищ Буденный, - посмотрел он на Буденного, сошедшего из вагона вслед за Ворошиловым.

- Совершенно верно, - сказал Ворошилов. - Вы не ошиблись. Я Ворошилов, а это Семен Михайлович Буденный.

- Я - Озеров из штаба Реввоенсовета, - отрекомендовался тот. - По приказанию главнокомандующего вышел вас встретить. Прошу, товарищи, следовать за мной.

Ворошилов и Буденный, неся небольшие чемоданы, пошли за Озеровым.

У вокзала стояла вместительная автомашина какой-то заграничной марки.

- Рассаживайтесь, товарищи! - открывая дверцу автомобиля, пригласил Озеров.

Ворошилов и Буденный уселись в машину. Озеров захлопнул дверцу и сел рядом с шофером. Автомобиль покатил по улицам Москвы.

Озеров отвез Ворошилова и Буденного в гостиницу "Националь".

- Отдыхайте, товариищ, с дороги, - сказал он. - Часа через два я позвоню вам и приеду за вами. До свиданья!

* * *

В тот же день у Ворошилова и Буденного состоялся разговор с главнокомандующим вооруженными силами республики. В кабинете Каменева, кроме него самого, присутствовали начальник штаба Реввоенсовета Лебедев и начальник оперативного управления штаба Шапошников.