Описанному возможному развитию событий есть и историческое подтверждение. Францисканский монах Бернар Делисье (начало XIV века) публично заявил в присутствии французского короля Филиппа IV Красивого, что церковная инквизиция вполне могла обвинить в ереси и засудить самих святых Петра и Павла (наверное, монах побоялся назвать Иисуса). «Каким же образом, — спрашивал монах, — могли бы святые апостолы защищать себя, особенно при том условии, что всякого, явившегося к ним на помощь, сейчас же обвинили бы в сочувствии ереси?»

Иисусовы времена еще были золотыми. Ессеев и разношерстных сектантов христианского толка никто не трогал. Бродячих пророков в Палестине никто всерьез не принимал, что они там ни проповедовали. Свободно перемещавшегося по городам Средиземноморья Павла спокойно выслушивали и греки, и римляне на официальном уровне (свои, христиане, пару раз чуть не забили камнями). Петр тоже беспрепятственно проповедовал довольно долго. В Иерусалиме христианская секта под началом брата Господня Иакова сносно существовала 18 лет (первосвященник Анан Младший, учинивший расправу над Иаковом, в наказание был лишен сана). Установлено, что организованные имперские гонения христианство переживет лишь на протяжении второй половины III века при Деции, Валериане и Диоклетиане.

Спустя десятилетия этого периода христиан уравняли с другими верующими в правах (император Константин, 313 год). Но вот последующие не десятилетия, а многие столетия христиане в истреблении своего брата куда как превзошли римлян-язычников. Формально лишь за то, что, в целом будучи единоверцами, некоторые из них неправильно поклонялись Христу. А неформально причина в основном крылась в примитивной до извращенности страсти высших церковных чинов к богатству, к наживе добром состоятельных жертв. За исключением патологических (не единичных) случаев. К примеру, инквизитор Торквемада в Испании за восемнадцать лет беззаветной службы церкви, по данным Х. А. Льоренте (бывшего секретаря испанской инквизиции), «10 220 человек сжег живыми, 6860 сжег фигурально после их смерти или по случаю отсутствия и 97 321 человека подверг опозоренью и исключению из службы на общественных и почетных должностях». Нормальная психика такой страсти не выдержит. Нормальная психика плохо переносит чтение исторических свидетельств и инквизиционных документов. Когда читаешь исследования по истории инквизиции, мелькающие калейдоскопически титулы: папа, король, епископ, кардинал, инквизитор-мор — создают впечатление бандитских кличек. При тупой их жестокости, алчности и беспардонности вырисовывается картина мафиозных группировок, вступающих в кровопролитные междуусобицы или живущих какими-то эфемерными, временными соглашениями, но при этом непрерывно убивающих и грабящих на подвластных территориях, живущих добром жертв. Спустя пару томов появляется впечатление уже не бандитских людских формирований, а стай диких зверей, контролирующих общий ареал, относительно мирно соседствующих или враждующих, иногда объединяющихся для совместного нападения на крупные стада травоядных или на достаточно мощных их представителей. Когда им тесно в одной нише, следует кровопролитная борьба за контроль ареала, за доминирование. В общем, как ни смешно или печально, между светской и церковной властями происходило примерно то, что происходит в стакане кефира с двумя-тремя разными затравками представителей бактериальной фауны. Зверей, допустим, сдерживает достаточность жизнеобеспечения. Этого никак не скажешь о власть предержащих: на самом верхнем властном уровне, когда выше, над, уже никого нет, у царя зверей едет крыша, аппетиты становятся неконтролируемыми, патологическими, равно как и жестокость. Не советуем читать труды по истории церковной «святой» инквизиции. Да и крестовых походов. Миллионы нынешних христианских верующих, тем паче атеистов, могут быть счастливы тем, что церковь вынужденно эволюционировала вместе с просвещенным миром. Опять умолчим о мусульманах.

Ассоциации с дикой природой, с биологическим уровнем папства-королевства возникли в свое время у Энгельса: «это прямо по Дарвину, — борьба за идейное существование», добавим: и не только идейное, а роскошное мирское. Деятельность церковной инквизиции, направляемой папами римскими и авиньонскими, как образно отмечает ее историограф Г. Ч. Ли, протекала в «безумном вихре хищений». По его словам, все занимавшиеся преследованием всегда имели в виду материальную выгоду. Конфисковывалось все имущество подозреваемых до мелочей. Император Германии Людовик Баварский в свое время со знанием дела обвинил пап в том, что они погрязли в мирской скверне, предали апостольские традиции благочестия и бедности, ведут разнузданный образ жизни, и в прочих неблаговидных реалиях. Отбиваясь, папа Иоанн XXII в 1322 году издал буллу, в которой, естественно, объявлялось еретическим утверждение, что Христос и апостолы не владели никаким имуществом. В ответ германский император обнародовал так называемый Саксенгаузенский протест, в котором, основываясь на утверждениях предшественников Иоанна XXII, признававших нищету Христа, в свою очередь обвинил папу в ереси. При этом он заручился поддержкой опытных теологов. Один из них, богослов У. Оккам, уличил Иоанна XXII в 70 еретических ошибках. Собственно для этого нужна была лишь смелость. Церковь жестоко преследовала сторонников этой имущественной ереси: и во Франции, и в Испании их бросали в костер, если они отказывались произнести церковное отречение: «Клянусь, что я верую в своей душе и совести и исповедую, что Иисус Христос и апостолы во время их земной жизни владели имуществом, которое приписывает им священное писание, и что они имели право это имущество отдавать, продавать и отчуждать» (цит. по Г. Ч. Ли). Догматический (до комизма) беспредел.

Светские правители все же большей частью видели в инквизиции, в союзе с папством способ укрепить собственную власть. Это понял Людовик IX, еще раньше император Фридрих II (1218–1250). Однако вольнодумный Фридрих достаточно досадил папству своим соперничеством в вопросах власти в христианском мире. Папа Григорий IX (1227–1241) дважды отлучал императора от церкви. Союз, тандем, как видим, был все же сложноподчиненный. Все зависело от соотношения сил, короля и папы как личностей (прямо по Дарвину). Насильственные смерти пап Бонифация VIII и Бенедикта IX относятся историками на совесть властного французского короля Филиппа IV Красивого, одержимого идеей единоличной власти над всем католическим Западом. Осилил пап король. Обманул он и папу Климента V в дележе богатств совместно разгромленного рыцарского ордена тамплиеров (ок. 1314 года).

Спустя несколько веков после собора 381 года неканоническая, но весьма символическая средневековая «троица» во всем христианском мире выглядела следующим образом: еретик (реформатор) — предатель (доносчик) — инквизитор (каратель).

Чтобы квалифицировать понятие «еретик», понадобилось бы исписать солидную брошюру. Проще сказать, еретик — это неугодный единоверец, или индеец, которого хорошо показательно сжечь для острастки других, или еврей — человек богатый, с привлекательным имуществом, или английский моряк — проклятый лютеранин, или это мог быть целый город «еретиков», или люди, подозрительно много знающие, просвещенные. В этом обобщенном ряду также трудно остановиться, ряд бесконечный. «Дайте мне две строчки любого автора, и я докажу, что он еретик, и сожгу его», — не без основания похвалялся один средневековый инквизитор (цит. по Григулевичу). Когда французские крестоносцы в Лангедоке при разгроме катаров спрашивали папского легата Арнольда Амальрика, как отличать еретиков от правоверных католиков, тот отвечал: «Бейте их всех, Господь узнает своих!» Пришлось Господу разбираться среди контингента в 60 тысяч загубленных французских душ. Еще более бредовой идеей искоренения ереси явилась многовековая охота на ведьм. Ни в чем не повинных, зачастую больных женщин инквизиторы сжигали живыми со второй половины XV до второй половины XVIII века. Работали с пристрастием. Видные инквизиторы Я. Шпренгер и Г. Инститорис сочинили специальное руководство «Молот ведьм». В этом печально известном труде умопомрачительно проработаны тончайшие детали и абсурдные способы уличения женщин в службе дьяволу. Десятки тысяч женщин на католическом Западе по этому руководству были осуждены и сожжены без малейшей вероятности оправдаться. В том числе и Жанна д’Арк — национальная французская мессия. Здесь уместно было бы перечислить имена сотен и сотен мыслителей и просветителей разных времен и народов, исчезнувших в пламени или в застенках «святой» инквизиции. Уместно было бы перечислить тысячи и тысячи томов сочинений этих просвещенных людей, глумливо сожженных или занесенных в индексы запрещенной литературы (в том числе и переводы Библии). Но характер нашего повествования иной. Возможно, придет время, когда эти сведения будут систематизированы и будет определен урон, нанесенный цивилизации обскурантами от церкви. Но кто теперь узнает, как бы повернулись цивилизация и история, не терпящие, как известно, сослагательного наклонения?..