Сейчас Диана казалась ему еще более красивой. Вчера его поразила беззащитность девушки, сегодня же он с удивлением ощутил в ней некую внутреннюю силу. Она действительно была самой необыкновенной женщиной, какую он когда-либо встречал!

— Ешьте, — поспешно произнес Рис, раздосадованный тем, что с первой минуты их встречи его с неудержимой силой влечет к этой девушке, тогда как он просто решил устранить ее из жизни сына. И уж тем более не допускал он мысли о том, что эта особа может занять какое-либо место в его собственной весьма упорядоченной жизни!

Она холодно взглянула на него.

— Вы, кажется, путаете меня с кошкой!

Он усмехнулся, забавляясь тем, как злит ее беспрекословное подчинение Падди чужому человеку. А Рису это удалось вовсе не потому, что он обладал какими-то необыкновенными качествами, просто он умел обращаться с кошками. Но его позабавила реакция Дианы, в какой-то степени она даже помогла ему справиться с неловкостью, которую он испытывал все это время.

— Вы слишком худая, — поддразнил он ее.

Ее растерянность доставляла ему гораздо больше удовольствия, чем ее ледяное вчерашнее равнодушие. Очевидно, чтобы подчинить себе эту женщину, надо застать ее врасплох.

Диана сидела на подушке, скрестив ноги, вызывающе соблазнительная, с едва заметной улыбкой на губах.

— Мой рост сто восемьдесят сантиметров, а размер — восьмой по английским стандартам.

Он уже знал все это из ее служебного досье, а также и то, что при таком росте весит она немногим больше сорока восьми с половиной килограммов, что у нее темно-зеленые глаза и густые ресницы, длинные, до пояса, волосы, про которые газетчики, кажется, писали, что они медового цвета.

Но сейчас, вдали от света юпитеров, весь ее облик — и юное лицо без грима, из-за чего явственнее обозначились высокие скулы, и четкая линия подбородка, и длинная белая шея, — все это казалось каким-то особенно хрупким. Рис был уверен, что под свободной блузой тело ее окажется значительно более тонким, чем на фотографиях.

Ради всего святого, он же приехал сюда, чтобы убрать ее с дороги Криса, а не выяснять, позволяет ли ей ее работа и возникающие в связи с ней трудности нормально питаться!

К чему клонит этот человек? Почему прямо не скажет о цели своего визита, ведь оба прекрасно знают, что единственное, что привело его сюда, — это Крис. Или все это является частью его замысла: вовлечь ее в игру, чтобы она потеряла бдительность, а затем в лоб потребовать убраться из жизни Криса?

Он сел на корточки, глаза его сузились и светились стальным блеском.

— Сколько вы хотите за то, чтобы оставить Криса в покое? — задал он вопрос без всякой дипломатии.

Ах, вот оно что… Она поняла, что он решил сразу взять быка за рога. Очевидно, он ничего не понял, иначе не стал бы спрашивать, сколько она хочет за Криса, потому что на самом деле хочет она гораздо большего.

Обоим было не до еды, и Падди, который, приоткрыв один глаз, мгновенно оценил обстановку, решил, что будет справедливо, если он тихонечко подкрадется к коврику и цапнет самую аппетитную булочку.

Диана была уверена: кот просто почувствовал, впрочем, как и она сама, что Рису Кондору изменила его воля. Такого с ним наверняка еще не случалось. Диана с самого начала поняла, что, как ни старайся, этого человека ничем не проймешь, но у него есть ахиллесова пята — его сын Кристофер!

Серебристо-серые глаза лишь скользнули по проказнику коту, который шмыгнул в угол, чтобы в одиночку насладиться своей добычей, однако Диана была уверена, что поступок Падди не остался не замеченным ее высокомерным гостем.

— Итак, сколько? — ледяным тоном повторил Рис.

Диана взглянула на него с жалостью.

— Я уже говорила вам, что деньги меня не интересуют, — ответила она, брезгливо передернув плечами после такого циничного предложения. — Наверное, вам трудно в это поверить, но живу я уединенно и квартира у меня очень скромная, имейте в виду, что я очень состоятельная женщина, за мою работу хорошо платят.

За последние годы Диана сделала блестящую карьеру и могла теперь за один день заработать несколько тысяч фунтов. Она не нуждалась в деньгах этого человека, у нее у самой их достаточно, чтобы безбедно прожить остаток жизни, даже если она оставит работу. И все это в двадцать один год! Всякий скажет, что это редкость в наши дни. Разумеется, она не собирается пока уходить с работы, тем не менее Диану радовала та уверенность, которую придавало ей богатство.

— Деньги никогда не бывают лишними, — с усмешкой заметил Рис Кондор.

Только зарвавшиеся богачи, которые даже понятия не имеют, что существует где-то другая жизнь, могут позволить себе такое высокомерие. Рис Кондор наверняка не знает, как хочется иметь собственные деньги, когда даже за то платье, которое на тебе, ты обязана чужим людям.

— Я сказала, что не хочу брать ваших денег, мистер Кондор, — сказала она, тщательно подбирая слова. Она не прикоснется к этим деньгам!

Ни единого пенни из миллионов Риса Кондора — этих грязных денег, за которые заплачено кровью и страданиями других людей. Нет, ей не нужно даже и самой малой части его богатства!

Он презрительно сжал губы и насмешливо поднял брови.

— Тогда чего же вы хотите? Криса? — недоверчиво спросил он. — Зачем вам понадобился двадцатилетний мальчишка, который совершенно не пара вам, зрелой женщине? — Он покачал головой. — Я хорошо знаю своего сына и ни когда не поверю, что он способен удовлетворить потребности такой женщины, как вы.

Диана понимала, что он нарочно говорит все это, желая оскорбить ее, и почувствовала, как вспыхнули ее щеки.

— Потребности?.. — возмущенно повторила она. — Я не понимаю…

— Я просто уверен, что вы прекрасно поняли меня, Диана. — Внезапно он оказался на цветном коврике прямо напротив подушки, на которой она сидела. — Думаю, вам ясен смысл слова «потребности».

Он был так близко от нее, что от его дыхания прядка возле ее виска взметнулась вверх. Каждый ее нерв забился от отчаяния, каждая клеточка в мозгу возопила от ужаса за секунду до того, как он своим ртом впился в ее губы.

Такого она еще никогда в жизни не испытывала. Это был поцелуй-требование, поцелуй, полный страсти, не допускающий возражения или отказа; эти теплые, чувственные губы взяли ее в плен своей одержимой нежностью, которой, казалось, не будет конца.

Как ни старалась Диана, а старалась она изо всех сил, ей не удавалось избавиться от его губ. И когда ей уже почудилось, что она больше не выдержит, неожиданно пришла спасительная мысль: она неправильно ведет себя, ведь Рис Кондор ждет от нее реакции, причем любой реакции!

Она внезапно сникла, опустив руки, тело ее обмякло в объятиях Риса, а губы стали холодными и вялыми.

Несколько долгих, бесконечных секунд он продолжал целовать ее, словно не замечая ее уловки. Диана почувствовала, как накатила дурнота, и тут — о чудо! — до него дошло, что она не отзывается на его поцелуй, и, все еще не отрываясь от ее губ, Рис открыл глаза и натолкнулся на холодный, осуждающий взгляд зеленых глаз.

Он поднял голову, и Диана увидела, как краска медленно проступает на его лице сквозь загар. Очень хорошо, она надеялась, что сейчас он сгорает от унижения!

Рис отстранился от нее, поднялся и провел рукой по своим темным густым волосам. Когда он снова посмотрел на нее сверху вниз, по его лицу нетрудно было догадаться, что он не на шутку расстроен.

Диана смерила его уничтожающим взглядом и тоже медленно встала со своего места. Она чувствовала, что едва держится на подгибающихся ногах, к счастью, со стороны, кажется, ничего не было заметно. Небрежным жестом она откинула волосы. Рис Кондор немного растрепал их, когда целовал ее. О Господи, не нужно, просто нельзя об этом думать, иначе можно сойти с ума.

— Вы и понятия не имеете о том, что значит «удовлетворить потребности такой женщины, как я», — с подчеркнутым презрением сказана она.

От такого явного издевательства у него заходили желваки.