— Значит, жена должна отвечать всем этим требованиям?

— Да нет, жена не отвечает ни одному из них! — ответила старая женщина. — Жена — это жена, и этим все сказано. — Бабушка наклонилась вперед и пристально взглянула на Мегги. — Ро Фарли женился на тебе, и ты была его женой! И нечего больше добавить к этому. — Зардевшись от смущения, Мегги отвела глаза:

— Но он не… он не любил меня!

— А ты думаешь, должен был любить? — На мгновение Мегги опешила:

— Ну, да, конечно!

— Боже всемилостивый, дитя! — воскликнула бабушка. — Любовь не похожа на дар, который раздают небеса — вроде хороших зубов или острого зрения. Любовь — это то, что двое создают вместе!

Покачивая головой, старая женщина вновь откинулась на спинку стула и выбила трубку.

— Любовь начинается незатейливо и испуганно, когда ложишься вместе в кровать, — сказала она. — Ты дрожишь, когда он пробегает руками по твоему телу, он выкрикивает твое имя, когда входит в тебя. Но это проще всего, Мегги! После этого с каждым днем становится все труднее. Чем больше ты узнаешь его, чем больше он узнает тебя, чем дольше вы являетесь частью друг друга, тем сильнее любовь и тем тяжелее вынести ее.

Мегги озадаченно нахмурилась:

— Папа говорит, что сплетаются воедино различия двух людей…

Бабушка кивнула:

— И он прав. Твоя жизнь становится частью жизни другого человека, все это дается с огромным трудом, большим усилием. Но, Мегги, поверь, это того стоит!

Мегги мысленно согласилась, что попытаться, конечно, стоит, но для любви все-таки нужны двое, и вряд ли один человек что-нибудь создаст.

— Если мужчина на самом деле не хочет жениться на тебе, а просто чувствует, что должен… — Мегги пожала плечами, как будто вывод напрашивался сам собой, — …тогда это не лучшее начало супружеской жизни!

— Я видела и кое-что похуже, если речь идет об этом самом начале! — сказала бабушка. После долгого молчания она тихо вздохнула и засмеялась. — Я любила моего мужа, и он любил меня, Мегги. Полагаю, ты, должно быть, думаешь, что он ухаживал за мной со всеми этими охами, вздохами, нежными словами, ленточками и прочими безделушками?

— А разве нет?

Бабушка глубоко затянулась, прежде чем ответить.

— Мегги, этот человек вообще не собирался за мной ухаживать. Он бегал за моей сестрой Асмин.

— Что?

— За Асмин, моей сестрой. Она была на год младше меня и слыла самой хорошенькой девушкой в нашей округе, — продолжала она. — Мой Пигготт твердо настроился жениться на ней и приходил ублажать ее дважды в неделю, ни разу не пропустив свиданий за ту долгую зиму…

Бабушка сделала еще одну затяжку.

— Я захотела этого мужчину в тот самый момент как увидела его. Асмин всегда получала любого парня, но я твердо решила, что этот ей не достанется.

Старая женщина покачала головой.

— Я так завидовала своей сестре, что ощущала горький привкус зависти каждый раз, когда глотала слюну. А Асмин играла Пигготтом, как рыбой на крючке. Дразнила его, сердилась, устраивала ссоры, флиртовала с другими парнями…

Бабушка опустила глаза, посмотрела па синюю глиняную трубку, потом взглянула на Мегги.

— Как-то вечером мы отправились за реку на танцы, — продолжила она. — Асмин не обращала внимания на Пигготта, и он принялся опрокидывать одну порцию виски за другой. После танцев я выскользнула из дома и пробралась к нему. Как я и предполагала, он спал пьяным мертвецким сном, соорудив постель из того, что первым попало под руку. Так вот, я залезла и легла рядом.

Бабушка на минуту задумалась, потом громко рассмеялась:

— Боже, когда он пробудился на следующее утро, у него началась истерика! Он думал, что переспал со мной, но при этом совершенно ничего не помнил! Старая женщина покачала головой.

— А мой отец вопил так громко, что перебудил всю округу! Он готов был убить Пигготта, будь его ружье заряженным. Он решил, что парень крутил и вертел с обеими его девчонками.

Бабушка прервала на мгновение рассказ, отдаваясь во власть воспоминаний, которые нахлынули волной, затопив сознание подобно черной патоке.

— Мы поженились довольно скоро, чтобы прекратить пересуды, — продолжала она. — Вот почему мы и переехали в это место. Пигготт так горевал, что упустил Асмин, что не мог даже жить неподалеку от нее. Я тоже чувствовала себя довольно скверно: она постоянно ныла и стонала, как больной поросенок, что я увела ее ухажера. Я подумала, что совершила ужасную ошибку, поступив так подло.

Бабушка поерзала на стуле.

— Вот тогда-то я и стала называть его «Пигготт», а не «мистер Пигготт», как он велел мне. Я решила, что не позволю ему обращаться со мной так же, как Асмин обращалась с ним. В конце концов, он тоже был кое в чем виноват — вот и пусть отвечает — за то, что оказался настолько глупым, что влюбился в мою глупую сестру, а не в меня!

Бабушка взглянула на Мегги, но та, казалось, онемела от изумления.

— Я думала, что мы никогда не будем счастливы, — продолжала она. — А мы были, Мегги! И мне кажется, что с Асмин у них бы ничего не получилось. Мы были предназначены друг для друга — вот почему все так и получилось.

Мегги вежливо кивнула. Она все еще не могла прийти в себя от неожиданного признания бабушки Пигготт.

— Я так рада, — наконец, сказала она, — что у вас все так хорошо кончилось, но у большинства людей любовь приходит сначала, а не потом!

Бабушка не согласилась:

— Я думаю, ты очень удивишься, дитя, но даже те, кто считают себя страстно влюбленными, позже зачастую обнаруживают, что в их отношениях нет и намека на это чувство!

— Они должны испытывать его, иначе не выглядели бы такими счастливыми на свадьбе, — возразила Мегги. — Вспомни Элти и Пейсли!

— Элти и Пейсли? — довольно долго бабушка молчала, ошеломленно уставившись на Мегги, потом вдруг залилась смехом. — Ты всерьез думаешь, что эти двое женились по любви?

— А разве нет?

Бабушка недоверчиво пощелкала языком.

— Элти надо было где-то жить. Ее дяде Незу до тошноты надоело содержать ее. Он год или даже больше приставал к ней, чтобы она вышла замуж за кого угодно и выметалась из его дома. А как отчаянно стремился поскорее жениться бедняга Пейсли! Он хотел этого даже больше, чем она! Его мамаша житья ему не давала с тех самых пор, как он вырос из детских штанишек, гоняла его до изнеможения. Единственный путь к спасению бедный парень видел в том, чтобы обзавестись собственной женщиной! — Бабушка захихикала. — Вот почему этот глупышка потратил полгода, стараясь заморочить тебе голову.

Мегги широко раскрыла глаза от удивления.

— Боже милостивый, Мегги, — продолжала бабушка. — Да ведь единственный брак по любви на этой горе — это между тобой и твоим мистером Фарли!

Глава 20

— Гид! Гид Уэстон!

Человек, расставляющий силки, обернулся, услышав, что его зовут. И вдруг с расширившимися от ужаса глазами схватился за грудь и опустился на колени.

— Фарли! Ро Фарли! Боже милостивый, я ведь сегодня не выпил и глотка, а мне чудятся призраки!

Молодой человек в заляпанном грязью пальто из добротней ткани и с кожаной сумкой в руках подбежал к потрясенному Гиду Уэстону.

— Гид, я не призрак, — сказал Ро. — Призраки не вымазали бы ботинки в этой грязи. Я такой же живой, как и ты, только я заблудился. Брожу здесь полдня по болоту и не могу отыскать тропинку в горы.

— Это действительно ты, и ты не мертв? — спросил Гид, внимательно разглядывая его. Ро улыбнулся и покачал головой:

— Насколько могу судить, я жив, как и ты. Гид подошел и дотронулся до его плеча. Убедившись, что Ро все-таки действительно сделан из плоти и крови, Гид перевел дух и рассмеялся:

— Ро Фарли, да ты вовсе не умер! Хочешь выпить? — Ро покачал головой:

— Нет, спасибо! В последний раз, когда я пробовал этот твой донк, он чуть не убил меня. Мне нужно скорее найти тропинку и добраться до хижины. Моя же… моя Мегги не видела меня слишком долго…