Он почувствовал легкое похлопывание по плечу и, обернувшись, увидел около себя ухмыляющегося Джесси. Юноша вытащил из кармана рубашки что-то длинное и узкое. Сначала Ро подумал, что это — полоска сыромятной кожи, но когда Джесси положил ее на стол, она начала скручиваться и извиваться.
Ро видел, как Джесси приложил палец к губам, призывая к молчанию. Бросив осторожный взгляд в сторону сестры, Джесси тщательно прикрыл небольшую гусеницу чашкой Мегги.
Им оставалось только дождаться, пока Мегги сядет на свое место в конце стола. Джесси сосредоточенно занялся кашей в миске, и Ро решил последовать его примеру. Но не мог удержаться от случайных взглядов в сторону Мегги, которая вяло помешивала в тарелке чем-то, что служило временной заменой ложки. Ро по-прежнему пользовался ее ложкой.
Поглядывая время от времени на девушку, Ро заметил, что выражение ее лица изменилось. Постепенно на смену тревоге и злости пришли спокойствие и безмятежность. Очевидно, в мыслях Мегги находилась сейчас за миллион миль от темной, тесной хижины на плато Озарк. Это было выражение лица мечтательницы, далекой от тяжелого труда повседневной жизни в горах. Ро ощутил сильное желание прикоснуться к ней. Но мечтательность исчезла, как только Мегги, подняв глаза, натолкнулась на его взгляд. Они тут же отвели взгляды, возвращаясь к еде на столе. Между ними словно протянулась тонкая, едва заметная нить, возникла странная связь, смутившая их обоих.
Когда Мегги, в конце концов, потянулась за кофейной чашкой, гусеница, освобожденная из своей темницы, извиваясь, двинулась через масляное пятно на столе.
Мегги поперхнулась, пролила кофе и вскочила со стула. Джесси радостно засмеялся. Анри тоже довольно хихикнул.
— Ненавижу этих ползучих гадов! — пронзительно крикнула Мегги.
Собрав всю свою решимость, она схватила извивающуюся гусеницу и бросила в огонь, где потрескивание и шипение точно известило о ее кончине. Очевидно, в этом доме так часто развлекались, внезапно пугая Мегги подобным образом — подбрасывая разных мелких тварей — что привыкли молча реагировать на финал этих развлечений.
Но ее брат, будучи предусмотрительным, не стал дожидаться, пока гнев Мегги выплеснется наружу. Джесси выскочил из-за стола и нахлобучил шляпу.
— Пойду проверю свиней, — сказал он, торопливо направляясь к двери.
Анри тоже посмеивался, но в его походке, пока он покидал место за столом, не было спешки.
— Тебе надо сшить какие-то «скорлупки» для этого своего парня, Мегги, детка. Ро, не торопись, можешь послоняться здесь прежде, чем подумаешь, что пора помогать нам.
Мегги вспыхнула. Ро почувствовал себя более чем неловко. Он обвел взглядом комнату, где его оставили наедине с дочерью хозяина дома.
— Ну что же, давайте покончим с этим, — торопливо проговорила Мегги, вставая из-за стола.
— Вы еще не позавтракали, — сказал Ро. Она пожала плечами и взяла соломенную корзинку с шитьем.
— Вам нечего весь день бездельничать дома. Я измерю вас, и можете идти по своим делам.
Это предложение звучало вполне разумно.
— Где мне встать? — спросил Ро.
— Вот здесь, на свету, — ответила Мегги, показывая на большой прямоугольник солнечного света, сияющего на грязном полу около двери.
Приспособление, с помощью которого Мегги собиралась снять мерку, представляло собой длинный кусок грубой веревки. Когда она обернула ее вокруг талии Ро, он поднял вверх руки, чтобы не мешать ей. Девушка находилась очень близко от него, и он закрыл глаза, сберегая в памяти эти мгновения. От нее исходил запах нежности и женственности. Сочетание, отсутствующее в жизни Ро, как сейчас выяснилось, очень долгое время. Прикосновения рук к его талии были мягкими, но уверенными. И он снова вспомнил жар их незаконного поцелуя. Он еще раз пережил то ощущение, и с большим удовольствием.
— Ваша талия на пол-ладони уже, чем у Джесси, — заметила Мегги, отмечая место на веревке и завязывая узел. — Наверное, там в вашем штате у залива, маловато хорошей пищи.
Это была храбрая попытка завязать ни к чему не обязывающую беседу, и Ро хотел ответить таким же беспечным заявлением насчет качества ее стряпни, но слова застряли в горле. Она стояла близко, очень близко. И он наслаждался этой близостью.
— Я измерю длину брючин, — спокойно сказала девушка. Она опустилась на колени перед ним. Голос ее звучал по-деловому, но легкий румянец залил щеки. Темно-белокурые волосы с медовым отливом были разделены посередине безупречным пробором, а длинные косы спускались до пояса. Ро сейчас возвышался над девушкой, и его руки могли бы так естественно лечь на ее плечи, поглаживая и лаская их…
— Подержите, — сказала Мегги, прикладывая конец веревки к талии над бедром.
Ро сделал все, как она велела, а потом задержал дыхание, пока Мегги разглаживала веревку вдоль внешней стороны его ноги. Она отметила ногтем мерку, а потом тщательно завязала на этом месте узел и, не колеблясь, взглянула на Ро.
Мегги размотала еще одну веревку. Щеки ее пылали, но выражение было решительным.
— Мне надо измерить с внутренней стороны.
Разыгралось ли его воображение, или он действительно чувствовал теплоту ее дыхания через шерстяную ткань?
Мегги протянула веревку.
Ро отступил от нее.
— У меня есть идея получше, — сказал он. Мегги, ожидая, сидела на корточках.
— Я сниму брюки, и вы сможете измерить штаны вместо человека. Это будет гораздо лучше, не так ли?
Мегги хотела сказать, что снятие мерок почти закончено, но неожиданно ей тоже расхотелось быть в такой опасной близости к нему. Она кивнула.
— Но что вы наденете на время, пока я буду измерять? — спросила она. — Не можете же вы стоять здесь в ваших… в ваших… в общем, вам надо что-то надеть.
Ро бегло осмотрел обилие накидок и ковриков, и на мгновение взгляд его задержался на скатерти.
— Может быть, я подожду снаружи? — предложил он.
— А если в это время кто-нибудь войдет? Пожав плечами, Ро представил эту сцену: какая-нибудь матрона из местных, явившаяся с визитом, обнаруживает его стоящим у двери в полуголом виде. Нет, так дело не пойдет. Они постояли, обдумывая положение.
— Залезайте в кровать! — наконец, скомандовала Мегги.
— Что?
— Залезайте в папину кровать, снимайте под покрывалом штаны и давайте их мне!
Ро взглянул на массивную кровать. Решение казалось разумным, но он колебался.
— Это единственное, что можно сделать, — сказала Мегги. — Единственное место, где прилично находиться без штанов — это кровать.
Ро неохотно согласился. Он подошел к кровати. Садясь на край, чтобы снять туфли, он поднял глаза. Мегги пристально наблюдала за ним, как будто ожидая чего-то. Наконец, она отвернулась, но легче ему от этого не стало.
Он расстегнул пуговицы на брюках, выскользнул из шерстяной ткани и забрался в кровать, скромно прикрывшись покрывалом.
Мегги стояла спиной к нему, погрузившись в раздумье. Она понятия не имела, почему он так быстро отступил, отказался от нее. Лицо ее сохраняло каменное выражение. Мегги была уверена, что не почувствовала ничего особенного, ничем не выдала своего волнения, когда ей приходилось касаться его.
Мегги испытывала неловкость от пребывания Ро в доме. Очевидно, никто из них не мог забыть поцелуй. Но они не могли и продолжать жить рядом в таких стесненных условиях, не обмениваясь при этом ни единым словом.
— Вот брюки, — услышала Мегги голос за спиной. Она повернулась и увидела, что Ро надежно прикрыт красно-синим лоскутным покрывалом. В левой руке он держал брюки, и Мегги молча и быстро забрала их.
Мягкая темная шерсть в ее руках была еще теплой, когда Мегги разложила брюки на столе. Сотканная машиной материя казалась безупречной, краска глубоко впиталась в ткань, стежки были ровными и аккуратными. Она никогда не видела такой материи раньше. Мегги надеялась, что ее домотканые «скорлупки» не покажутся жалкими по сравнению с этим великолепием.
Губы Мегги сжались. Снова она это делает — волнуется и переживает из-за того, что он подумает. Ей не следует уделять столько внимания этому парню. Он — чужак, забредший в горы, и скоро уйдет отсюда. Неважно, что он думает о них, что он думает о ней. Но для нее это имело значение.