На лице Торнтона ясно выражались мучившие его опасения, но в нем уже заговорил тот боевой задор, который выше всяких расчетов и глух ко все- му, кроме шума битвы, - задор, для которого нет невозможного. Он подоз- вал Ганса и Пита. У них кошельки были совсем тощие, и все трое с трудом наскребли двести долларов. В последнее время им - не везло, эти двести долларов составляли весь их капитал. Но они без малейшего колебания пос- тавили эти деньги против шестисот долларов Мэттьюсона.
Десять собак Мэттьюсона выпрягли и к нартам поставили Бэка в его собственной упряжи. Царившее вокруг возбуждение передалось и ему, он чутьем угадывал, что нужно сделать для Джона Торнтона что-то очень важ- ное. Шепот восхищения послышался в толпе, когда люди увидели это велико- лепное животное. Бэк был в прекрасном состоянии - ни единой унции лишне- го жира, и те сто пятьдесят фунтов, которые он весил, представляли собой сто пятьдесят фунтов мужественной силы. Его густая шерсть лоснилась, как шелк. На шее и плечах она напоминала гриву и, даже когда он был спокоен, топорщилась при малейшем его движении, словно от избытка жизненных сил. Казалось, каждый ее волосок заряжен энергией. Широкая грудь и мощные пе- редние ноги были пропорциональны размерам всего тела, а мускулы выступа- ли под кожей тугими клубками. Люди подходили и, щупая эти мускулы, объявляли, что они железные. Ставки против Бэка снизились до двух против одного.
- Молодчина он у вас, сэр, молодчина! - пробормотал один из новой ди- настии королей СкукумБенча. - Даю вам за него восемьсот - до испытания, сэр, заметьте! Восемьсот на руки - и беру его такого, как он есть.
Торнтон отрицательно потряс головой и подошел к Бэку.
- Нет, отойдите от него! - запротестовал Мэттьюсон. - Дайте ему сво- боду, тогда это будет честная игра.
Толпа притихла, слышались только отдельные голоса, тщетно предлагав- шие пари два против одного. Все признавали, что Бэк - великолепная ездо- вая собака, но двадцать мешков муки, по пятьдесят фунтов каждый, слишком убедительно громоздились перед глазами, и зрители не решались развязать кошельки.
Торнтон опустился на колени около Бэка, обнял его голову обеими рука- ми и прижался к нему щекой. Сегодня он не стал его шутливо трясти, тор- мошить, как делал обычно, не бормотал любовно всякие ругательные прозви- ща. Нет, он только шепнул ему что-то на ухо.
- Если любишь меня, Бэк… Если любишь… - вот что он шепнул ему. И Бэк заскулил от едва сдерживаемого нетерпения.
Окружающие с любопытством наблюдали эту сцену.
В ней было что-то загадочное - это походило на заклинание. Когда Торнтон поднялся, Бэк схватил зубами его руку, подержал ее в закрытой пасти и потом медленно, неохотно выпустил. Это было его ответом без слов, так он по-своему выражал любовь к хозяину.
Торнтон отошел довольно далеко назад.
- Ну, Бэк! - скомандовал он.
Бэк натянул постромки, потом отпустил их на несколько дюймов. Это был его обычный прием.
- Пошел! - раздался голос Торнтона, как-то особенно четко и резко прозвучавший среди напряженного молчания.
Бэк качнулся вправо, пригнулся, словно ныряя, натянул постромки и внезапно, рывком, остановил на ходу стопятидесятифунтовую массу своего тела. Кладь на нартах дрогнула, под полозьями что-то звонко захрустело.
- Ну! - крикнул опять Торнтон.
Бэк повторил тот же маневр, на этот раз дернув влево. Хруст перешел в громкий треск, нарты закачались, и полозья со скрипом сползли на нес- колько дюймов в сторону. Нарты освободились от льда, приковывавшего их к месту.
Люди невольно притаили дыхание.
- Теперь марш!
Команда Торнтона грянула, как пистолетный выстрел. Бэк рванулся впе- ред, сильно натянув постромки. Все его тело подобралось в страшном уси- лии, мускулы выперли узлами и ходили под шерстью, как живые. Широкой грудью он почти припал к земле, голову вытянул вперед, а ноги летали как бешеные, прорезая на крепко укатанном снегу параллельные борозды. Нарты качались и дрожали и уже наполовину сдвинулись с места. Вдруг Бэк пос- кользнулся одной лапой, и кто-то в толпе громко ахнул. Но нарты уже стремительно задергались и, больше не застревая на месте, толчками дви- нулись вперед - сперва на полдюйма… потом на дюйм… еще на два. Толч- ки заметно выравнивались, и когда нарты, преодолев наконец инерцию, наб- рали скорость, Бэк подхватил их и повез.
Люди тяжело переводили дух, не сознавая, что за минуту перед тем они не дышали. А Торнтон бежал за нартами, подгоняя Бэка отрывистыми, весе- лыми криками. Расстояние было вымерено заранее, и когда Бэк подбегал к вязанке дров, положенной там, где кончались сто ярдов, раздались востор- женные крики. Они перешли в рев, когда Бэк, пробежав мимо вязанки, оста- новился по команде Торнтона. Все бесновались от восторга, даже Мэттьюсон. Полетели в воздух шапки, рукавицы. Люди пожимали друг другу руки, не разбирая, кто перед ними - знакомый или незнакомый, и все воск- лицания сливались в какой-то бессвязный галдеж.
А Торнтон стоял на коленях перед Бэком и, припав лбом к его лбу, тряс и качал его. Те, кто выбежал вперед, слышали, как он ругал Бэка. Он ру- гал его долго и с наслаждением, любовно и нежно.
- Поразительно, сэр! Поразительно! - бормотал король Скукум-Бенча. - Даю вам за него тысячу, целую тысячу, сэр. Ну, хотите тысячу двести?
Торнтон встал. Глаза у него были мокры, и он не пытался скрыть слезы, которые струились по его щекам.
- Нет, сэр, - сказал он королю Скукум-Бенча. - Нет, не хочу. Убирай- тесь вы к черту, сэр! Это все, что я могу вам посоветовать.
Бэк схватил зубами руку Торнтона. Торнтон опять стал трясти его. Зри- тели, движимые одним и тем же чувством, отступили на почтительное расс- тояние, и больше не нашлось нескромных людей, которые позволили бы себе нарушить этот разговор.
VII
ЗОВ УСЛЫШАН
Когда Бэк за пять минут заработал Джону Торнтону тысячу шестьсот дол- ларов, тот смог уплатить кое-какие долги и двинуться вместе со своими компаньонами к востоку на поиски затерянной золотой россыпи, легенда о которой была так же стара, как история этого края. Многие искали ее, немногие нашли, а большинство искавших не вернулось из своего путешест- вия. Сказочная россыпь была причиной многих трагедий и окружена тайной. Никому не было известно, кто первый открыл ее. Даже самые древние леген- ды об этом не упоминали. Люди знали только, что на том месте стояла ста- рая, полуразвалившаяся хижина. Некоторые золотоискатели в свой смертный час клялись, что видели и хижину и россыпь, и в доказательство показыва- ли самородки, которым не было равных на всем Севере. Однако среди живых не осталось ни одного человека, которому удалось добыть что-либо из этой сокровищницы, а мертвые были мертвы. И Джон Торнтон, Пит и Ганс, взяв с собой Бэка и еще полдюжины собак, двинулись на восток по неисследованной дороге, надеясь дойти туда, куда не дошли другие люди и собаки. Они прошли семьдесят миль вверх по Юкону, затем повернули налево, по реке Стюарт, миновали Мэйо и Мак-Квещен и продолжали путь до того места, где река Стюарт превращается в ручеек и вьется вокруг высоких скал горного хребта, идущего вдоль всего материка.
Джон Торнтон немногого требовал от людей и природы. Пустынные, дикие места его не страшили С щепоткой соли в кармане и ружьем за плечами он забирался в лесную глушь и бродил, где вздумается и сколько вздумается. Он жил, как индеец, никогда и никуда не спешил и во время своих странствий добывал себе пищу охотой. А если дичи не попадалось, он с тем же спокойствием индейца продолжал путь в твердой уверенности, что рано или поздно набредет на нее. И во время великого путешествия на восток их меню состояло из добытого охотой свежего мяса, поклажа на нартах - глав- ным образом из снаряжения и необходимых орудий, а программа была состав- лена на неограниченное время.
Бэк беспредельно наслаждался такой жизнью - охотой, рыбной ловлей, блужданием по новым, незнакомым местам. Они то по нескольку недель под- ряд шли и шли, то целыми неделями отдыхали, разбив где-нибудь лагерь, и тогда собаки бездельничали, а люди, взрывая мерзлую землю или породу, без конца промывали ее в лотках у костра, ища в ней золота. Иногда они голодали, иногда роскошествовали - все зависело от того, много ли по до- роге попадалось дичи и удачна ли бывала охота Подошло лето, и люди и со- баки, навьюченные поклажей, переплывали на плоту голубые горные озера, спускались или поднимались по течению незнакомых рек в утлых челноках, выпиленных из стволов деревьев.