Задняя стенка гаража оказалась прожженной насквозь. От черной дыры во все стороны расползались какие-то, черные щупальца; черными от копоти были и уцелевшие балки на крыше.

Пожарные еще раз полили дымящиеся и шипящие головешки.

Жар от растрескавшегося бетона чувствовался сквозь подошвы ботинок. Переступая через лужи и битое стекло, Борн пробрался внутрь гаража, наткнувшись по дороге на детский велосипед Сары. Покореженная рама дымилась, от остатков сгоревших шин шел удушливый запах.

— Вон там! — махнул рукой пожарник. — Видите? — На земле у задней стены виднелись осколки бутылки. Приглядевшись, Борн все понял, но Вебстер опередил его:

— Коктейль Молотова!

Смешать одну треть жидкого мыла и две трети бензина в большой бутылке, плотно закрыть ее и прикрепить фитиль.

Все верно. Они подъехали, кто-то выскочил из машины, поджег фитиль и швырнул бутылку об стену гаража. Бутылка разбилась, горючая смесь, подобно напалму, прилипла к стене… Вот откуда такая дыра и эти странные щупальца-разводы…

Но он, оказывается, не только думал об этом, но и рассуждал вслух. Потому что командир пожарников внезапно поинтересовался:

— А откуда вам об этом известно?

Глава 22

Ничего не поделаешь, решил Борн, придется ночевать дома. Если уж суждено пережить нападение, то не стоит подвергать опасности жизнь друзей, к которым можно было бы поехать, и тем более нельзя ночевать в гостинице, где свои порядки и трудно предугадать, откуда может грозить опасность.

Он сидел в машине с женой и дочкой, когда начальник пожарной команды сообщил, что опасность возгорания ликвидирована. Сару, которой было больно идти, он отнес в дом на руках. Клер по мере сил постаралась навести порядок, но это оказалось делом непростым. Вода залила весь второй этаж и лестницу, мокрые стены почернели. Ребенка пришлось устроить в их спальне, потому что в ее комнате похозяйничали пожарные. Даже проветрив все как следует, не удалось избавиться от пропитавшего все помещение резкого запаха дыма.

Он не заметил, как Клер куда-то исчезла. Отправившись на поиски, он обнаружил ее в незапертой ванной комнате. В промокших и перепачканных джинсах, усталая и осунувшаяся, она сидела на крышке унитаза, тупо уставившись в стенку.

— Слушай, а может, тебе принять ванну? — предложил он. — Я полагаю, в ближайшее время ничего не должно произойти.

— Рубен, нам уже ничего не поможет, — вздохнула она.

— Ну что ты! Перед домом опять полиция, в холле у телефона дежурит охранник. Сейчас мы в относительной безопасности. Полезай, расслабься!

— Господи, как же я устала. У меня даже нет сил тебя ненавидеть.

Улыбка застыла на его лице. Терпение иссякло. Пожалуй, лучше пойти проверить, как там Сара.

Поднимаясь по лестнице, он услышал шум льющейся в ванну воды. Это уже кое-что; в любом случае на большее рассчитывать не приходилось.

В девять Клер уже спала рядом с Сарой, а он бродил по дому, не зажигая света. Потом покурил с детективом, сидевшим у телефона. Огоньки сигарет описывали в темноте замысловатые траектории. Наконец решил подняться наверх и прилечь. Но заснуть не удалось от запаха дыма. Он подошел к открытому окну и отодвинул штору, чтобы подышать свежим воздухом и проветриться.

Шел дождь. Он начался больше часа назад; монотонный, моросящий дождь с шорохом ложился на траву и асфальт. Борн высунулся в окно, подставив голову падающей с неба влаге, и с удовольствием вдыхал сырой, прохладный воздух. Фонарь под домом опять не горел. Несколько пробивавшихся сквозь дождь и туман тусклых огоньков в окнах домов на другой стороне улицы не могли рассеять окружающий мрак.

Уличный фонарь. Он пытался убедить себя, что весь этот страх, от которого сводило живот, — не более чем разыгравшиеся нервы. Хватит паниковать. И все-таки что-то словно толкало его от окна, и он наконец не выдержал и втянул голову обратно, стукнувшись о раму. И в этот момент вспышки разорвали ночную тьму, как фейерверк, как молнии. Пять? Восемь? Десять грохочущих вспышек? Он не успел сосчитать, сколько их там было.

Мощный залп из дробовиков с противоположной стороны улицы. Зазвенели разбитые стекла на первом этаже. Он упал на пол; почти одновременно такой же звон раздался прямо над ним. Осколки градом посыпались на спину. Дробь забарабанила по дальней стене.

Клер села в постели, не понимая, что происходит. Сара пронзительно закричала. Борн встал на колени, сердце нещадно колотилось, ледяная струйка — наверное, с мокрых волос — протекла за шиворот. Еще один залп дроби ударил в окно, усыпав комнату битым стеклом. Клер вскрикнула и вместе с ребенком скатилась с кровати на пол.

— Папа! Папочка! — истерически завопила Сара.

Выстрелы, кажется, прекратились. Борн услышал, как распахнулись дверцы патрульной машины под домом, голоса и топот ног. Не в силах унять дрожь, он поднялся и выглянул в окно. Два полицейских, разбрызгивая лужи, бежали по направлению к большим деревьям у входа.

Он тут же вспомнил о Вебстере. Нужно срочно звонить ему. Охрана наверняка уже подала сигнал тревоги, но это не важно. Все равно надо звонить Вёбстеру.

Он обогнул кровать и схватил трубку, пытаясь вспомнить телефон Вебстера. Но аппарат молчал. Ни шороха. Мертвая тишина…

— Оставайтесь здесь, — приказал он жене и дочке. — Нет, лучше в ванную, спрячьтесь там! Спрячьтесь где-нибудь, — прокричал он уже с лестницы. За спиной послышался громкий плач Сары.

Внизу он чуть не наткнулся на детектива, который стоял в коридоре у входной двери.

— Телефон не работает! — сказал Борн.

— Я знаю.

Он почувствовал пистолет охранника рядом со своим плечом и инстинктивно отпрянул, ударившись спиной о перила лестницы. А если он — от Кесса?

— Спокойно. Ради Бога, не путайтесь под ногами, — хрипло бросил полицейский. — Идите наверх.

— Я хочу помочь. Скажите, что мне делать?

— Вернитесь наверх. Снаружи раздался крик.

— Это меня. Парни зовут меня, — произнес охранник и бегом кинулся в гостиную. Присев у подоконника, он заорал в темноту:

— Нормально! Тут все нормально! Ему что-то прокричали в ответ, но Борн не смог разобрать слов. Затем тот вернулся, ругаясь сквозь зубы.

— В чем там дело?

— Черт знает что, — откликнулся он. — Они обстреляли наш патруль. Парни кинулись за ними к деревьям, но одного ранили в голову. Он в сознании, но ничего не видит. — Охранник отпер входную дверь и слегка приоткрыл ее.

С улицы повеяло прохладой и сыростью.

— Подождите, что вы делаете?

— Иду туда. Надо же затащить нашего парня в дом. Борн прислушался к непрекращающемуся шороху дождя.

— Нет, оставайтесь здесь! Пусть его напарник тащит его сюда!

— Это невозможно. Он должен прикрывать нас в случае чего.

— Но вы можете прикрывать его отсюда. Ну пожалуйста! Это глупо. Не бросайте меня!

— Должен пойти я. Отсюда ни черта не видно, деревья мешают. Единственный шанс — побыстрее добраться до него и вернуться, пока у нас есть защита. — Он глубоко вздохнул и шире распахнул дверь.

— Не ходите, пожалуйста! — В отчаянии Борн схватил его за руку.

— Вы что, думаете, я сам не хотел бы остаться? Что мне очень хочется переться черт знает куда?

Глава 23

И он исчез в темноте.

Борн стоял в холле у открытой двери и слышал, как парень спустился по деревянному крыльцу, прошлепал по асфальтовой дорожке, зашуршал ботинками по мокрой траве… Потом остался только монотонный шум дождя. Рука, которой он пытался удержать полицейского, застыла на весу. Он представил себе, как тот, с пистолетом наизготовку, подбегает к дереву, падает плашмя в мокрую траву и пытается найти своего раненого товарища. Но почему до сих пор нет подмоги? Где полиция? Ни одной сирены не слышно.

Все возвращалось на круги своя. Когда умер Итен, он стоял почти так же, не находя себе места и ломая голову, куда же запропастились врачи и полиция… Яд. Кошка. Итен. Сара. Стрельба. Звонки…