ГЛАВА ПЯТАЯ. ДВЕ КАМПАНИИ
Я вам песенку спою
Про всю волшебную семью.
Могу вам сразу доложить,
Без нас Америке не жить...
Монолог Джозефа Кеннеди
в сатирической песенке-лимерике.
Автор неизвестен. В сентябре 1957 года влиятельный журнал "Сетердей ивнинг пост"* в статье о сенаторе Джоне Ф. Кеннеди поместил следующее высказывание: "Страстные поклонники семьи Кеннеди... ждут того дня, когда Джек займет Белый Дом, Бобби будет членом кабинета в качестве министра юстиции, а Тедди станет сенатором от штата Массачусетс..." Утверждение автора казалось совершенно фантастичным, во всяком случая в той его части, которая относилась к будущему Роберта и Эдварда. Но вот что касается Белого Дома... Именно в 1957 году Джон всерьез начал готовиться к его штурму, и статья в "Сетердей ивнинг пост" констатировала небывалую активность Кеннеди, всеми силами старавшегося обратить на себя внимание избирателей по всей стране. * Данный журнал издается с 1728 года в штате Индиана. Вопреки названию -- "Субботняя вечерняя почта" -- он не является еженедельником, а выходит всего 9 раз в год. Джозеф Кеннеди мог быть доволен сыном. Приглядевшись к многочисленным претендентам на Белый Дом, Джон с полным основанием решил, что является далеко не худшим кандидатом. Конечно, у него было немало недостатков. Молодость. Католическое вероисповедание. Богатство. Пост сенатора, а не губернатора. Да еще не тот штат (будучи слишком маленьким, Массачусетс располагал всего 14 голосами выборщиков и не мог тягаться во влиянии со штатом Нью-Йорк или штатом Техас). Но все это было дело поправимое. Джон произносил речи (в основном они были посвящены проблемам международных отношений), разъезжал по стране (возможно, это не дало ему понимания внутренних проблем, зато познакомило с ним американцев) и от души радовался, что в 1956 году не смог добиться выдвижения собственной кандидатуры на пост вице-президента США от демократической партии (в тот год демократы все равно потерпели поражение от республиканцев и сразу же свалили вину за поражение на сенатора Э. Кафовера, выдвинутого на пост вице-президента). Перевыборы в сенат укрепили его позиции, и в октябре 1959 года на встрече в Хайаннис-Порте было принято решение добиваться для Джона поста президента США. В первое же заседание, на котором обсуждалась стратегия и тактика избирательной кампании, Джозеф торжественно заявил, что если понадобится, он использует на выборах все финансовые ресурсы семьи. -- Ну не все же, папа, -- с преувеличенным ужасом воскликнул Роберт, -- не забудь Тедди и меня! План избирательной кампании Джона был довольно прост. Как бы много не разъезжал сенатор по стране, он был еще недостаточно известен. Не хватало ему и поддержки партийных боссов. Учитывая все эти обстоятельства, руководители кампании сочли необходимым для Джона принять участие в первичных выборах, так называемых праймериз, которые должны были продемонстрировать лидерам демократической партии его способность повести за собой страну. Сами праймериз появились в политической жизни Соединенных Штатов лишь в начале XX века. До этого отбор кандидатов, а также делегатов национальных съездов производились партийными боссами. Конечно, в конце концов, подобная практика показала, что партийной системе США недостает гибкости, и в некоторых штатах она была заменена предварительными голосованиями, в ходе которых на первое место мог выдвинуться пусть малоизвестный, но энергичный и талантливый кандидат. Система праймериз вызывала редкостную неприязнь старой партийной машины. Боссы понимали, что праймериз забирают у них власть. Бывали случаи, что введенные было в том или ином штате первичные выборы отменялись, но в целом, от выборов к выборам количество штатов, в которых проводились праймериз, постепенно росло. В 1960 году таких штатов было шестнадцать. И вот 2 января 1960 года к удивлению многих обозревателей, а также обывателей, Джон Фитцджеральд Кеннеди объявил, что выдвигает свою кандидатуру на пост президента США. На пресс-конференции в здании американского Сената он торжественно говорил: -- Прослужив четырнадцать лет в Конгрессе, я баллотируюсь в президенты Соединенных Штатов не потому, что эта должность представляется мне легкой и приятной. Я баллотируюсь в президенты потому, что этот пост есть средоточие деятельности. В демократической партии выборы 1960 года были несколько необычными. Вопреки традиции за пост президента сражались не губернаторы или бывшие члены кабинета, а сплошь законодатели, члены американского Сената. Сенатор Джон Кеннеди, сенатор Хьюберт Х. Хэмфри, сенатор Линдон Джонсон, сенатор Стюарт Саймингтон. И это было не временное явление. Президентская лихорадка в американском Сенате не утихнет на протяжении более чем двадцати лет и в своем пике охватит пятую часть всех членов Сената. То ли дело республиканцы! В 1960 году, в соответствии с политическими традициями, борьба за выдвижение на пост президента от республиканской партии велась между губернатором штата Нью-Йорк Нельсоном Рокфеллером и вице-президентом США Ричардом Никсоном. Ричард Никсон одержал нам Рокфеллером верх. Все же Рокфеллер, рядом с которым Кеннеди могли бы показаться нищими, был чересчур богат и, следовательно, неподконтролен. Первичные выборы в демократической партии начались весной, и весь клан Кеннеди принял в них самое активное участие. Они разъезжали по стране, произнося речи, пожимая руки, вербуя добровольцев, которые с энтузиазмом готовы были работать на молодого и привлекательного сенатора. 9 тысяч волонтеров в одной только Западной Вирджинии! -- это была серьезная демонстрация организаторских и политических талантов кандидата. Где бы не собирались хотя бы три человека, среди них неприменно был один из Кеннеди, или их родственник, или помощник, или друг. Сенатор Х. Хэмфри, бывший на этом этапе избирательной кампании основным соперником Джона, утверждал, что чувствовал себя независимым торговцем, попытавшемся конкурировать с владельцем целой сети универсальных магазинов. Эдвард тоже принял активное участие в агитационной работе. Его участком работы были штаты в районе Скалистых гор. Он без устали выступал перед избирателями, иногда до 20 раз в день. Но слова и уговоры далеко не всегда оказывали свое действие и тогда приходилось прибегать к более радикальным мерам, например прыгать на лыжах с трамплина. В семидесятых годах в книге Роуз Кеннеди "Время вспоминать" Эдвард довольно подробно рассказал о своих подвигах в ту президентскую кампанию. Думаю, его рассказ стоит того, чтобы его воспроизвести: "Я могу начать совсем как Джек, когда кто-то спросил его, как он стал героем. "Это произошло неумышленно. Потопили мой катер". Я отправился на состязания по прыжкам с трамплина недалеко от Мэдисона потому, что там ожидалась большая толпа, восемь или даже десять тысяч человек. Идея была такова, что кто-нибудь представит меня по громкоговорителю, я скажу пару слов о выборах и попрошу голосовать за моего брата, а потом пойду пожимать руки. И вот кто-то из тех, что там распоряжался, сказал, что я должен подняться на вершину трамплина и тогда меня представят оттуда. Когда я поднялся, на платформе ожидало несколько человек, и один парень с бляхой ответственного лица представил меня и в конце добавил: "Может быть, если мы подбодрим его, он совершит свой первый прыжок". Толпа взорвалась аплодисментами. Поскольку в тот день я направлялся на спортивное состязание, то мою одежду с некоторой натяжкой можно было счесть лыжным костюмом. Вообще, я очень хорошо катаюсь на лыжах. Пришлось научиться, потому что мои родители, в особенности мама, начали меня обучать, когда мне было шесть или семь лет, и папа был послом, а мама взяла меня в Швейцарию на Рождество и новогодние праздники. Я помню, как Джо участвовал в кошмарно-опасном спуске в бобслее, как я катался на лыжах с ним и Джеком -- они старались научить меня -- и я вывихнул колено, и они отвезли меня в больницу, где я и пролежал все праздники. Но потом мне пришлось много кататься, и я хорошо справлялся с обычными лыжами, и, хотя я никогда не прыгал, я знал принцип. Это был олимпийский трамплин*, но я решил, что попробую**. Какая-то добрая душа одолжила мне пару лыж. И я поехал вниз. В тех условиях мне казалось, что я должен сделать это. Я не продемонстрировал доблести орла, но мне удалось сохранить правильное направление и приземлиться на ноги в 75 футах*** или около того, а потом съехать по склону, и я был очень счастлив, что все еще жив. Были аплодисменты. Может быть, это добавило Джеку парочку лишних голосов. * Его высота была около 55 метров. ** В беседе с писателем Бартоном Хершем Кеннеди признался, что очень испугался и испытывал огромное искушение сбежать куда-нибудь подальше. "Но если бы я сделал это, -- продолжал Эдвард, -- я боялся, что мой брат услышит об этом. А если бы он услышал, я знал, он бы отправил меня обратно в Вашингтон клеить марки и подписывать конверты до конца компании". В целом же, вся эта история вызывает немало вопросов. Для представления Эдварда потенциальным избирателям не было никакой нужды подниматься на трамплин, напротив, это было даже неудобно. По всей видимости, руководители состязаний либо обладали извращенным чувством юмора и полным отсутствием всяких представлений об ответственности за свои поступки, либо с самого начала рассчитывали поставить Эдварда в неловкое положение, надеясь, что он не осмелится прыгать. Увы! Многие свято верят, что в политике цель оправдывает средства. *** Около 23 метров. Конечно, я никогда не искал на свою голову подобных приключений. Но позднее, во время всеобщих выборов, я попал в сходную ситуацию. Мне было поручено вести кампанию в горных штатах, и однажды я отправился на большое родео в Майлс-Сити, штат Монтана. Я приехал туда с той же идеей, чтобы меня представили, я сказал что-нибудь о моем брате, а затем пошел пожимать руки. Но мне ответили, что никаких политиков они представлять не собираются. Они сказали: "Если вы хотите участвовать в родео, тогда вас представят как и всех остальных". Что-то вроде "Тед Кеннеди выступает из ворот N 4". Я умею ездить верхом. Однако я никогда не ездил на необъезженных лошадях. Но раз уж деваться некуда... короче, я сел верхом на коня, и меня выпустили на манеж. Полагаю, это длилось секунд шесть -- а мне казалось, что прошло не менее часа, пока меня не вышвырнуло из седла. Никаких серьезных повреждений, никаких сломанных костей. Похоже, люди решили, что для новичка я был не так уж и плох. В этой части страны люди любят подвергать вас испытаниям. Возможно, мне удалось что-то разъяснить о нашей семье -- о Джеке -- и в результате это добавило ему голосов. А вскоре после этого мне позвонил Джек и сказал, что он только что говорил с председателем комитета демократической партии штата Вайоминг, который сообщил ему, что в следующую субботу я должен приехать в Рокк-Спрингс. Они договорились, чтобы снайпер прострелил мне сигарету во рту с расстояния в 20 ярдов*. Джек сказал, небрежно так, что не считает, будто я обязан пройти через это, если я не хочу, однако..." * Примерно 18,3 м. Эти самые "однако" встречались у Джона довольно часто, но на этот раз Эдвард решил, что желание старшего брата переходит все границы. В результате снайпер остался без работы, а избирателям Рокк-Спрингс не пришлось насладиться опасным аттракционом. Выборы в Америке больше чем где-либо в мире являются страшно изнурительной процедурой для кандидатов. Джон так часто выступал с речами, что, в конце концов, потерял всякую способность что-либо говорить. Но нельзя же было из-за этого останавливать кампанию! И выход был найден очень быстро. Сначала вместо Кеннеди речи зачитывал его помощник и друг Т. Соренсен, который сам же их и писал, а сенатор раздавал карточки, на которых было написано "Прошу прощения, но у меня болит горло, поэтому я выступать не могу. И все же прошу вас голосовать за меня". Но хотя Соренсен считался "альтер эго" Кеннеди, ему недоставало блеска, выразительности, и потому было решено призвать на помощь кандидату его младшего брата. В течении нескольких дней Джон появлялся перед избирателями в сопровождении Эдварда и Теодора Соренсена. Сам кандидат пожимал руки избирателям, а затем стоял на платформе и смело, по-мальчишески улыбался, а Тед произносил заготовленную Соренсеном речь. Дело сразу же пошло на лад. Голос Эдварда был похож на голос его брата, он обладал артистичностью, которая делала его выступления яркими и драматичными. Джон имел все основания быть довольным, что не мешало ему отпускать в адрес брата шпильки. Однажды, когда Эдвард особенно выразительно говорил о качествах, необходимых для обитателя Белого Дома, Джон подошел к микрофону и проскрежетал, что Тедди еще не достиг минимального возраста, определенного американской Конституцией, чтобы выдвигать свою кандидатуру на пост президента США. В целом, в ходе праймериз Джону удалось доказать свои силы, и на съезд демократической партии в Лос-Анджелесе он пришел со значительным числом голосов делегатов -- их у него было около 600, больше, чем у остальных кандидатов. Правда, их было еще недостаточно для победы, но Кеннеди надеялся перетащить на свою сторону те делегации, которые не успели определиться со своими симпатиями. Его цель была проста, он должен был победить при первом же голосовании, иначе многие делегации могли бы счесть себя свободными и при повторном голосовании выбрать кого-нибудь другого. Ставший его главным соперником Линдон Джонсон прилагал все усилия, чтобы не допустить подобной победы, на то же рассчитывал и вступивший в борьбу Эдлай Стивенсон. Стивенсона братья Кеннеди не боялись. Он пришел на съезд практически без всякой организации, и к тому же дважды подряд проиграв президентские выборы, не мог выглядеть привлекательной кандидатурой для партийных боссов. Тем не менее зал заседаний съезда буквально захлебывался восторгами в адрес Стивенсона, что было достигнуто при помощью примитивного мошенничества. Люди Стивенсона прошли в зал заседаний по билетам, предназначенным для людей Кеннеди. Они первыми пришли к кассам и, приколов к своим пиджакам значки "Я за Кеннеди" получили чужие билеты. Не отставал от Стивенсона и сенатор Джонсон. Видя, что Кеннеди имеет все шансы на победу, он заявил, что Джон неизлечимо болен и потому не сможет выполнять обязанности президента. Конечно, Кеннеди платил своим соперником той же монетой. И дело было не только в его привычке за глаза называть Джонсона "полковником Кукурузная Кочерыжка". Как и его соперники, Джон нередко прибегал к грязным трюкам, но при этом, планируя очередную пакость, неизменно предупреждал своих помощников, чтобы они не рассказывали об этом Тедди, потому что тот этого не поймет. Он очень заботился о своем имидже, при чем не только в глазах избирателей, но и в глазах собственно брата. И, надо признать, у него это хорошо получалось. Пока Джон вел сложные переговоры с лидерами демократической партии, Роберт поддерживал постоянные контакты со всеми делегациями, собирая информацию об их намерениях, а Эдвард, находившийся в самом зале заседаний, вел активную агитационную работу среди делегатов. Во время решающего голосования Джон, как и все остальные кандидаты, следил за голосованием по телевидению. Он еще не успел получить необходимых для победы голосов, но уже знал, что выдвижение на пост президента от демократической партии у него в кармане. Намеком стала ликующая улыбка Эдварда, которого Джон заметил рядом с руководителем делегации штата Вайоминг. Убедив делегатов, что именно они решат исход голосования, Эдвард уговорил их отдать все 15 голосов Джону. -- Ну, дело сделано, -- довольно заметил кандидат. Когда делегация Вайоминга проголосовала, в копилке Джона было 763 голоса, и это было больше, чем необходимо для победы. Арена огласилась ликующими криками, никто уже не обращал внимания на председателя съезда, который продолжал выкрикивать названия штатов. Когда голосование закончилось, за Кеннеди было подано 806 голосов, за Джонсона -- 409, за Саймингтона -- 86, за Стивенсона -- 79,5, а за всех прочих, всех этих "любимых сынов" штатов, выдвигающих свои кандидатуры только для того, чтобы позднее передать полученные голоса кому-нибудь другому -- 140,5 голосов, но они никому уже не были нужны. Как бы ни ликовали рядовые участники съезда, напряжение среди руководства демократической партии не спадало. Необходимо было избрать кандидата на пост вице-президента и борьба, развернувшаяся вокруг этого поста, была ничуть не меньшей, чем борьба вокруг кандидата в президенты. Кеннеди испытывал сильное давление со стороны различных группировок в демократической партии и в конце-концов после некоторых колебаний согласился на выдвижение сенатора от штата Техас Линдона Джонсона. Выдвижение Джонсона вызвало как ликование одних, так и негодующие крики других. Особенно возмущались либералы -- сторонники Эдлая Стивенсона и сам Стивенсон. Правда, с чисто человеческой точки зрения у Стивенсона не было ни малейшего основания предъявлять какие-либо претензии Кеннеди. В 1956 году, добиваясь выдвижения на пост президента США от демократической партии, он все время манил Джона обещаниями сделать его своим вице-президентом, но когда очередь дошла до выполнения посул, предложил избрать вице-президента съезду. С политической же точки зрения было и вовсе бессмысленно выдвигать в вице-президенты человека, который уже дважды -- в 1952 и 1956 годах -- терпел поражение как кандидат в президенты. Однако ожидающаяся схватка с республиканцами успокоила страсти. И консерваторы, и либералы обещали Кеннеди поддержку в борьбе с Ричардом Никсоном. На этом этапе кампании роль Эдварда была менее заметна, чем во время первичных выборов. Его районом были западные штаты, где позиции Кеннеди были не очень прочны. Многие обозреватели писали, что Эдварду явно не хватало опыта. Они осуждали его за несвойственную политикам откровенность, за неправильное определение приоритетов штатов. Так Дэвид Барнер и Томас Уэст утверждали, что младший Кеннеди зря тратил время на штаты Вайоминг, Колорадо и Юту вместо того, чтобы заниматься Калифорнией. Впрочем, подобное обвинение было не совсем справедливо. Калифорния была сферой ответственности Эдлая Стивенсона, а у Эдварда просто отсутствовали знания, необходимые для работы в подобном штате. Сам Эдвард с высоты своего позднейшего опыта вспоминал кампанию 1960 года с нескрываемым удовольствием. И, конечно, не отрицал своих промахов. Сын Массачусетса, он имел весьма приблизительное представление о западных штатах и вовсе не имел никаких представлений о жизни сельского населения. Однажды на встрече с фермерами ему задали вопрос, на который он не только не знал ответа, но и смысл которого был ему не совсем понятен. Что было делать? Неожиданно Эдвард вспомнил, как Джон рассказывал один случай из своей практике в ВМС. Тогда он инструктировал персонал по вопросам противопожарной безопасности и сообщил, что не всякий огонь можно тушить водой. И вот один из матросов поинтересовался, каким образом можно отличить тот огонь, который надо тушить водой, от того, который не надо. "Это очень хорошей вопрос, -- не растерявшись, ответил Джон. -- И на следующей неделе тут будет парень, который все это разъяснит". Решив, что подобный выход будет даром небес, Эдвард так и закончил свою встречу с фермерами. И все же успех Джона в соперничестве с Ричардом Никсоном никак не зависел от успехов или промахов Эдварда. Борьба велась вокруг проблемы Кубы, отношений с Советским Союзом и католического вероисповедания Кеннеди. Кандидату демократов довольно успешно удалось отбить все наскоки Никсона, хотя в конечном счете его победа была минимальной. Перевес всего в 118574 голоса или 0,17 % состава избирателей. Рано утром 9 ноября 1960 года, когда вокруг дома Кеннеди в Хайаннис-Порте появились агенты секретной службы, заступившие на охрану Джона и его семьи, все поняли, что победа одержана. Ричард Никсон не мог поверить в поражение до десяти часов утра. Вряд ли его порадовало бы сообщение, что жители Хайаннис-Порта почти единогласно отдали свои голоса ему. Что ему было до небольшого поселка в штате Массачусетс? Ему была нужна вся Америка, и он даже не предполагал, что еще получит ее через восемь лет. Победа на выборах ознаменовала еще один триумф клана Кеннеди, которого Джозеф дожидался долгие десятилетия. 10 ноября Юнис Кеннеди Шрайвер зачем-то вышла в поселок вместе с Теодором Соренсеном и сразу же заметила изменившееся к ним отношение со стороны соседей. Сначала с ней приветливо поздоровалась одна из соседок, затем другая. Жители Хайаннис-Порта прямо-таки из кожи вон лезли, стараясь продемонстрировать свое дружелюбие. -- Раньше они никогда не проявляли такой интерес, -- с непередаваемым сарказмом заметила Юнис Соренсену. Да-а, как долго Кеннеди пришлось ждать признания, как сильно ощущать свое оскорбленное самолюбие, если даже в миг величайшего триумфа они не могли удержаться от язвительных слов? 20 января 1961 года Джон Фитцджеральд Кеннеди принес присягу как 35 президент США. С его приходом Вашингтон наводнили энергичные молодые люди, которые, казалось, мечтали вдохнуть в Америку новую жизнь. Началась блестящая эпоха Камелота.