- Выходит, мы были совершенно не правы, когда считали что это Создатель отравил воды единственного магического озера, которое он нам оставил. - Видя, что я смотрю на него непонимающим взглядом, Вельзевул пояснил мне - Тебе об этом ничего не известно, Ольгерд потому, что мы сразу же возвели над ним купол и объявили озеро священным и неприкасаемым. Кроме того, спасая жизни ангелов и друинов, я немедленно сотворил вокруг озера магическое заграждение, чтобы никто, по привычке, не пытался напиться из него. Все это произошло почти пятьсот лет назад и мало кто знает о том, во что превратилось озеро близ Капитула. Ангелы и друины по прежнему считают его воды целебными, хотя нам приходилось всячески выкручиваться и лечить наших больных иными магическими средствами. До этого озеро Создателя, пусть и не так основательно как твои магические бассейны, но все же прекрасно исцеляло болезни ангелов и друинов. Когда твой магический голубой шар стал повсюду возводить эти прекрасные магические бассейны, в которых к ангелам возвращались и молодость и природный светлый облик, друины стали роптать и требовать, чтобы я снова открыл для них озеро Создателя. Если бы ты не создал для них на острове Избавления магическую водную стену, то нам, Верховным магам Терраглориса, пришлось бы очень туго. Но поверь мне, Ольгерд, никто из нас не виновен в том, о чем ты мне сейчас рассказал. Да, кое-кто из наших экстремистов предпринял несколько вылазок в Светлый Парадиз, чтобы проверить тебя на прочность, но после того, как ты прислал нам свое послание, написанное на груди боевого друза и мы смогли прочитать его, то я категорически запретил все враждебные акты. Мы ведь когда-то заключили договор с Создателем и согласились не посягать на Светлый Парадиз и не чинить зла его мирным обитателям.

Не желая больше затрагивать эту тему, я сказал:

- Ладно, Зел, давай-ка позабудем про эту ерунду и поговорим о чем-либо более приятном. Поскольку я без труда разобрался с Черным озером и превратил его в магическую купальню, то и с вашим озером Создателя, тоже как-нибудь управлюсь. И все-таки, старина, давай не будем вешать это ярмо на шею старины Яхве, поверь мне, Зел, я нутром чую, что он здесь не при чем. Кстати, ты не мог бы мне рассказать о нашем Создателе подробнее? А то от Узиила и Асмодея я так ничего и не добился. Один несет какую-то восторженную чушь, воспевая его до небес, а другой или отмахивается, или начинает рассказывать мне, каким хорошим помощником он был в стародавние времена и как классно они работали. Единственный, от кого я хоть что-то узнал, это Ури, но он почти не общался с Создателем Яхве и потому не может рассказать ничего интересного. Зел, расскажи мне, что же такое Создатель, как существо? А еще я очень хочу знать, каков из себя Создатель Яхве? Как мне следует вести себя, если я однажды встречусь с ним, и как мне ему кланяться, в пояс или до самого пола?

Прежде, чем ответить на мои вопросы, Вельзевул выпил залпом два стакана вина подряд и лишь потом закурил и сказал довольно спокойным тоном:

- Хорошо, Ольгерд, я отвечу на твои вопросы и расскажу тебе, каким мне видится Создатель Яхве. Только я заранее хочу предупредить тебя, что ты не услышишь от меня восторженной похвалы, да и вообще каких-либо восхвалений в адрес Создателя и вовсе не потому, что я один из тех ангелов, на кого он опрокинул свой гнев. Да это, как мне кажется, и не было гневом. Наш Создатель весьма странное существо. Внешне он похож как на ангела, так и на человека, но это только потому, что он создал нас по своему подобию. Он довольно высок, даже выше чем я или Асмодей, и очень красив лицом. Красота его лица настолько совершенна, что я даже не смог бы нарисовать его портрет и лишь скажу тебе, что лицо его светлое, очень привлекательное, а волосы у него золотисто-русые, длинные и вьющиеся. Самое сложное для меня, это определить характер Создателя и это потому, что на его лице никогда не отражаются никакие эмоции. Он всегда спокоен и, как мне кажется, никогда не испытывает никаких переживаний. Зато одно я могу сказать тебе вполне определенно, - наш Создатель это жесткое, черствое и абсолютно рациональное существо, подчиненное одной единственной идее, которая движет им, - идее созидания новых Вселенных. Может быть как раз именно поэтому он и замкнул свою душу наглухо и не дает свободы чувствам и эмоциям. Такое чувство как сострадание, Создателю совершенно не ведомо, но зато он рачительно бережлив ко всему, что создано им самим или по его воле. Поверь, я сделал такие выводы не случайно и чтобы тебе было легче понять меня, я вкратце расскажу тебе, как мы оказались на Терраглорисе. Когда Создатель Яхве понял, что мы, вопреки его воле, хотим населить Землю друинами, он, без какого-либо выражения гнева на своем лице, грубо отругал нас самыми последними словами и велел убираться из Зазеркалья в Парадиз Ланд. После этого Создатель оставил с собой несколько десятков ангелов, в том числе и меня, и в нашем присутствии опрокинул на Землю огромный метеорит. При этом он сказал нам, чтобы мы помнили впредь, что ждет тех, кто посмеет его ослушаться. Взяв с собой Люцифера, который пытался найти слова оправдания нашим действиям, Создатель отправился вместе с ним в свой дворец. Люцифера мы больше никогда не видели и ничего о нем не слышали. На то, что мы взяли с собой всех друинов, которых сделали разумными и часть друзов, служивших им, Создатель посмотрел сквозь пальцы. Он приказал нам жить в огромном лесу и не покидать его до тех пор, пока он не решит, что ему делать с нами дальше. В Парадиз Ланде в это время уже жили Адам и Ева, но мы лишь слышали об этом от ангелов, которые навещали нас тайком, вопреки запрету Создателя. Поэтому мы так никогда и не увидели первых людей. Довольно долгое время, почти тысячу лет, мы были предоставлены в этом лесу сами себе и смогли завершить дело, начатое нами в Зазеркалье, на планете Земля. Уже тогда друины были разумными существами, а в Парадиз Ланде мы лишь довели их внешний вид до полного совершенства и теперь учили тому, что знали сами и внушали им мысль, что гнев Создателя, дело прошлое. Но вот, однажды, настало время и мы поняли, как жестоко заблуждались. За все то время, что мы провели в лесу, Создатель не посетил нас ни разу, а явившись к нам, он спокойно, без малейшего гнева и вообще, без выражения каких-то чувств на лице, сказал чтобы мы забирали своих друинов и друзов и убирались прочь из Светлого Парадиза на его темную сторону, и там дожидались того дня, когда он пришлет к нам человека, который принесет благую весть об избавлении. Вот так, за какую-то ничтожную оплошность, которая заключалась лишь в том, что мы поддались на уговоры архангела Люцифера и решили сделать Создателю сюрприз, почти триста тысяч ангелов в мгновения ока сделались черными как смоль и были отправлены в пустынный и мрачный мир, где солнце появлялось всего лишь на четыре часа в сутки. Мы, стоя на коленях, умоляли его простить нас, просили пощады, но все, чего мы добились, так это того, что одним взмахом руки Создатель убил несколько десятков огромных, добродушных и совершенно безвредных друзов, чтобы нам было неповадно надоедать ему своими стенаниями. Даже тогда, когда Создатель отчитывал нас за этот эксперимент, высказывая нам в лицо всяческие грязные оскорбления, его лицо, как всегда, было спокойным и невозмутимым. Хотя я очень долго размышлял над этим, мне так и не удалось понять, отчего Создатель никогда не проявлял своих чувств. Иногда я задаюсь вопросом: а может быть он действительно никогда не испытывает никаких чувств? Тогда мне остается только пожалеть его.

Вельзевул замолчал и снова налил себе полный стакан вина, а я не торопился делать какие-то замечания. Мне было понятно, что в нем, в значительной степени, говорит обида на Создателя, но вместе с тем я понимал и его недоумение. Выпив еще вина, он продолжил:

- Впрочем, Создатель никогда не проявлял своих эмоций и по другим, куда более приятным для него, поводам. Иногда он шутил, и даже веселился и развлекал нас, но и тогда его лицо оставалось бесстрастным. По рассказам некоторых моих подруг, которые делили ложе с Создателем, он всегда стремился доставить им удовольствие, но они не взялись бы утверждать, что смогли доставить удовольствие ему. Даже в постели, занимаясь любовью, он словно продолжал работать. Работа, вот единственное, что он действительно делал хорошо и чем занимался с удовольствием. Мне не раз доводилось видеть, как Создатель творил живых существ и лишь в эти часы его лицо немного оживлялось. Он слегка хмурился, если какое-либо из его созданий получалось не таким, как он того желал и улыбался какой-то странной, мимолетной улыбкой, когда все выходило так, как это ему было надо. Мне никогда не удавалось понять его логики, но в одном я уверен наверняка, Создатель всегда знал чего именно он хочет достичь. Поставив перед собой какую-нибудь задачу, он выполнял её с невероятным упорством и целеустремленностью. По-моему, даже наказывая нас столь жестоко, Создатель планировал все на тысячи лет вперед и потому, не зная какова его конечная цель, я не могу осуждать его за это и гневаться. Просто мне не дано понять его логику, а может быть я уже все понял. Как знать, может быть Создатель специально позволил нам пойти на тот эксперимент, чтобы затем уязвить наше самолюбие, дал мне возможность проявить свой характер, подтолкнул к тому, чтобы я возглавил ангелов и друинов и обустроил огромный, безжизненный остров, сплошь состоящий из одного только камня, песка и глины. Может быть именно в том, что сегодня я готов отправиться в Абсолютную Пустоту и сотворить там новую Вселенную, создать прекрасную планету и населить её во множестве друинами, заключалась какая-то часть великого плана Создателя Яхве. Во всяком случае, именно об этом я думаю сейчас, когда осмысливаю последние слова создателя, сказанные мне уже на темной стороне Парадиза. Перед тем, как покинуть нас, Создатель сказал мне: - "Глупец, надеюсь, ты поймешь когда-нибудь, что тебе оказана великая честь. Дождись же с подобающим терпением того дня, когда к вам явится человек из Зазеркалья и выведет вас с этого острова, а до тех пор живите здесь так, как вы того сами желаете и никогда не пытайтесь выбраться отсюда. Если ты сможешь превозмочь свою гордыню и все испытания, ниспосланные мною тебе и твоим друзьям, пойдут вам на пользу, то тогда тебе откроется нечто такое, что изменит вашу дальнейшую судьбу." Только теперь, познакомившись с тобой, мастер Ольгерд, я понял, что имел ввиду Создатель. Не знаю, ведомо ли тебе то, что как-то мимоходом, легко и играючи, ты вскрыл и тут же исправил нашу грубейшую ошибку, которую мы допустили, вырастив естественным путем новую расу разумных существ. Наше глубочайшее заблуждение заключалось как раз именно в том, что мы попытались отделить друинов навсегда, сделать их совершенно иными, хотя и похожими на нас самих внешне. По-моему, именно поэтому Создатель и счел друинов ущербными, недостойными своего внимания, а нас глупыми, тщеславными и мелкими зазнайками. И кроме того, если рассматривать наше наказание с точки зрения потерь, то мы лишились одного только Люцифера, да еще ничтожно малого числа огромных друзов, которые уже состарились и не могли давать потомства. Да мы, собственно, не очень и стремились увеличивать их число, так как эти гиганты все же были совершенно бесполезны для друинов. То, что мы были поставлены в столь жесткие условия, заставило друинов бороться за жизнь изо всех сил и сделало их такими, какими ты их сейчас видишь. Так что имей это в виду, Михалыч, если тебе доведется предстать перед Создателем. Запомни также мой совет, - не пытайся казаться лучше, чем ты есть. Проницательность Создателя такова, что он в три секунды вывернет тебя наизнанку, пересчитает все твои грехи и мигом сопоставит их с добродетелями. Так что перед ним не стоит играть несвойственную тебе роль, уж лучше будь таким, какой ты есть. Относительно же того, как обращаться к нему, мой совет таков, - Яхве создал эту Вселенную, создал он, в конечном итоге, и тебя самого, но он вовсе не кичится этим, хотя и всегда требует к себе уважения. Вообще-то он прост в общении и тебе с ним будет легко договориться, если ты не станешь требовать слишком многого и будешь достаточно уважителен и почтителен по отношению к нему.