При виде той паники, с которой эти волколюди бросились бежать, я бросил ружье на матрац, схватил мощный фонарь и, выхватив из наплечной кобуры "Глок", помчался за ними, охваченный каким-то непонятным азартом, крича во всю глотку и стреляя из пистолета вверх. Эти ночные бандиты взвыли, словно баптисты, увидевшие вместо своего пресвитера самого Люцифера и весь ад вместе со всеми его присными разом, и помчались от меня огромными прыжками. Судя по всему и взрыв гранаты, и моя беспорядочная пальба, нанесли им не столько физический, сколько моральный ущерб.

Спустя пару минут их оглашенные вопли доносились уже километрах в трех, а еще через минуту все стихло и я, крадучись, направился туда, откуда они пришли. На том месте, где разорвалась граната, я увидел дымящуюся воронку метров трех в диаметре и полутора глубиной, что меня сильно удивило, ведь я метнул в них простую лимонку, а не стрелял из пушки. За воронкой я увидел в траве клочья длинной шерсти и капли крови. Похоже, что нескольких зверюг все-таки зацепило осколками, но нигде я не увидел ни одного трупа.

Продвигаясь вперед, я увидел, что мои ночные гости проломили собой целую просеку в молодом березняке, росшем в ложбине меж двух холмов. Мальчик, который стоял привязанный за уздечку к джипу, вдруг призывно заржал и я услышал, как в ответ, из рощицы, раздалось жалобное, сдавленное ржание. Уже ничего и никого не опасаясь, я побежал туда, откуда доносилось конское ржание.

Вскоре я увидел на земле пару носилок, сделанных из пары стволов деревьев, которые были толще моей руки. К одним носилкам был привязан небольшой конек пегой масти, а ко вторым мальчишка. И тот, и другой, были напуганы не меньше собакоголовых людей и дрожали крупной дрожью. Вытащив из ножен кинжал, я сначала подошел к коньку и, похлопав его по крутому боку, стал осторожно разрезать кожаные ремни. Как только конек почувствовал себя свободным, он моментально вскочил на ноги и побежал на призывное ржание Мальчика, весело помахивая хвостом и заливаясь довольным ржанием, а я повернулся к мальчику, который лежал с закрытыми глазами и продолжал дрожать.

Судя по росту, мальцу было лет двенадцать и скручен он был весьма основательно. По одежде я определил, что он был из той же исторической группы, что и сэр Роланд, то есть был одет в длинную суконную рубаху зеленого цвета и что-то вроде спортивного черного трико. На одной ноге у него был остроносый башмак мягкой кожи, а другая была босая. Парнишка был не только связан по рукам и ногам, но еще и туго принайтован сыромятными ремнями к носилкам и я начал именно с них. Паренек был вне себя от страха, клацал зубами и бормотал что-то воде "Санта домини".

Перерезав ремни, которыми паренек был привязан к носилкам, я потрепал его по плечу и стал осторожно разрезать ремни притягивающие его ноги к рукам, связанным за спиной. Стоило мне освободить его, как он тотчас вскочил на ноги и попытался дать деру, но не сделав и пяти шагов со стоном повалился на траву. Чертыхаясь в полголоса, я засунул кинжал обратно в ножны и подошел к нему. Он лежал на боку свернувшись в калачик и укрыв лицо руками. Нагнувшись, к своему удивлению я увидел, что этот невысокий паренек оказался девицей и девице этой, одетой, как Робин Гуд, было никак не больше шестнадцати лет. Поднял бедняжку на руки, я понес её к своему бивуаку

Девушку просто трясло и она не отрывала рук от лица. Неся девушку к джипу, я старался, по возможности ласковее, поглаживая её по плечу и помалкивать, чтобы она не испугалась, услышав звуки чужой речи. То, что она бормотала что-то на латыни, и вообще её средневековые одежды западноевропейского фасона говорило мне, что она вряд ли разговаривает по-русски и мне придется общаться с ней, используя те несколько десятков слов, что я знал по-английски и по-немецки, ну, разве что я мог ей еще сказать "же теме", что в этот момент вовсе не относилось к делу и вообще было излишне.

Пока я шел, девушка чуть-чуть успокоилась у меня на руках и даже попыталась заговорить со мной сначала по-французски, а затем по-английски. Я собрал буквально все свои извилины в один комок и, набрав в грудь воздуха, разом выпалил все, что знал:

- I now understand miss! May English is very bad. I am sorry, miss! Now understand.

На дальнейшее лопотание девицы, в котором я узнавал многие слова, из которых я сделал вывод, что эта особа пытается, благодарит меня и называет милордом, сэром и кажется повелителем, я не ответил. Лишь тогда, когда я услышав, что она стала величать меня могущественным и чудесным магом, я позволил себе робко заметить:

- Now Magic! I am Master.

В данном случае я не грешил против истины, в конце концов, ведь у меня и в самом деле был учительский диплом. Девица примолкла и до самого джипа уже больше не пыталась выяснять кто я. Кажется, климат здешних мест и рытье глубоких могил очень пошли мне на пользу и я не только не запыхался от этой беготни, но у меня даже не устали руки, что, при моем сидячем образе жизни, радикулите и пупочной грыже было весьма удивительно.

Тащить что-либо на горбу я еще мог, но вот нести груз в руках перед собой, было для меня весьма затруднительно. Проверяя свое подозрение, я несколько раз легонько приподнял девицу и понял, что мои мускулы и в самом деле налились силой. Пожалуй, я даже смог бы нести её одной рукой. Вот таким здоровяком я стал в этом Парадиз Ланде. Нет, хотя бы ради одного этого уже стоило прыгать через зеленую лужу.

Бережно опустив девушку на надувную кровать, я погладил её по голове, что привело к неожиданному результату. Она схватила мою руку, поцеловала её, а затем прижалась к ней щекой и благодарно посмотрела на меня своими большими, карими глазищами. Если бы она меня вместо этого укусила за руку, я и то удивился бы куда меньше. Осторожно высвободив руку, я подошел к джипу, открыл дверь багажника и стал соображать на тему, чем бы мне угостить свою гостью и как поскорее уложить её спать.

Достав из джипа сначала Лехин пуховик и плед, я бросил их на кровать и затем вытащил из большой, картонной коробки с харчами несколько упаковок с гамбургерами и ветчиной в нарезку, банку лосося, упаковку круасанов, банку кока-колы для гостьи и бутылку пива для себя. Прикинув, что девушке, которая в это время растирала руки и ноги, не мешает успокоить нервы, я достал еще и бутылку коньяка "Реми Мартен".

Сложив угощенье на капоте джипа, я разложил маленький походный столик, приставил к нему два раскладных стула и жестами предложил своей гостье отужинать, чем Бог послал. Пока я открывал банку лосося, девушка вертела в руках пластиковую упаковку и не знала как ей поскорее добраться до гамбургеров. Судя по голодному блеску в её глазах, дня два, а то и все три она точно не ела. Выложив консервы на тарелку, я вручил ей нож и вилку и стал вскрывать гамбургеры, но девушка предпочитала есть все руками. Я открыл для нее банку кока-колы, а себе пиво.

Эта девица была очень мила, если не сказать, что просто чертовски красива, но она была чумаза, как трубочист и сидеть рядом с ней, было лучше всего с наветренной стороны. Ела она с жадностью, торопливо, посматривая на меня своими огромными, карими глазами, настороженно и опасливо. Я спокойно пил пиво и раздумывал, как бы мне вступить с ней в продуктивное общение. Незаметно для себя, я негромко пробормотал себе под нос:

- Так, так, так, красавица моя, как же мне выяснить кто ты такая и почему тебя поймали эти мохнатые субчики.

Девица поперхнулась и вытаращила на меня глаза, как будто я сказал какую-то гадость. Справившись с собой, она спросила меня по-русски:

- Неужели благородный милорд разговаривает на языке этих низких смердов, диких обитателей леса?

Тут, уже я, допивая пиво, подавился глотком и закашлял, отчего облился, словно малое дитя. Вытирая с пиво с усов и бороды, я суровым голосом спросил вредную девицу:

- С чего это русский язык, вдруг, стал языком каких-то низких смердов, дорогая моя? Да, к тому же диких.