Но с последней пациенткой он отчего-то не был в себе уверен. Девушка была необычная, и он испытывал к ней уважение. Шестое чувство подсказывало ему, что она не захочет привлекать к себе внимания. Здесь надо действовать осторожно. Он сомневался, что она даст ему разрешение на публикацию, во всяком слу чае, сейчас.

А оно ему было необходимо как воздух, предыдущая порция славы сходила на нет, его книги не было в последнем списке бестселлеров. Он нуждался в очередной дозе, и Натали Парнелл была его наркотиком.

Возле Натали стояла сестра, держа стакан, из которого девушка пила через соломинку. Увидев доктора Парата, Натали оттолкнула ее руку. Говорила она шепотом.

Еще раз – здравствуйте.

Парат бодро улыбнулся.

– Мне приятно, что вы запомнили меня. Натали снова взялась за соломинку и попила еще немного. Глотательный рефлекс восстанавливался, и доктор Парат был доволен. Значит, она сделала еще один шаг в направлении к исцелению.

– Я почти ничего не помню, – сказала она с усилием, делая паузу после каждого слова.

Она еще попила, потом вздохнула.

– Ужасно хотелось пить.

Доктор Парат жестом показал ей, чтобы она не смущалась.

– Ну конечно, может быть хотите еще?

Натали отрицательно покачала головой.

– Где я сейчас?

– Я вам вчера уже объяснял, – вкрадчиво сказал доктор.

– Объясните еще раз.

Парата рассмешил ее тон. Не девушка – огонь. Она приказывала. Даже оставаясь в полном неведении, желала сохранить контроль за тем, что с ней, и где она. Только такая девушка могла продержаться столько лет. Внутри у нее сгусток энергии, который управляет ею. Можно себе представить, какой из нее выйдет юрист, когда она встанет на ноги. А Парат убежден, что это произойдет даже быстрее, чем он предсказывал.

– Вы в больнице, а я вас лечу.

– А как я сюда попала?

Ее память, когда дело касалось недавних событий, была совсем зыбкой. Парат повторял все это третий раз за неделю. Правда, он не был уверен, что ей на самом деле очень важно знать то, о чем она спрашивает. Возможно, она применяла обычные юридические трюки. Она еще не была готова узнать правду – по крайней мере пока.

– Я уже объяснил вам вчера, что вы попали в аварию.

– Вчера в аварию? – Натали казалась озадаченной.

– Нет, не вчера.

Натали говорила медленно и тщательно выбирала слова.

– Но вы же только что сказали, что авария случилась вчера.

Все заулыбались, а доктор Парат расхохотался.

– Это старый судебный прием, мисс Парнелл.

Она с усилием подвинулась в постели, но от помощи сестры отказалась. Она устроилась удобней, и ее лицо выражало удовольствие. Ей было приятно, что она проявила подобную смекалку.

– Вы помните какие-нибудь законы?

Она пожала плечами.

– Помню, что мне хотелось стать юристом, когда я кончу учиться.

– В университете?

Натали посмотрела на него удивленно.

– Нет, что за чепуха. – Она задумалась на мгновенье, явно силясь все вспомнить. – Не в университете, в школе.

Люди в холле принялись переговариваться, и Натали почувствовала беспокойство. Если что-то здесь было не так, если тут была какая-то тайна, то она хотела ее узнать, а вовсе не быть ее предметом. Она заметила, что доктор одним взглядом заставил всех замолчать.

– Прошу всех соблюдать полную тишину, благодарю вас.

Натали чувствовала, что Парат тщательно взвешивает каждое слово, и это заставило ее забеспокоиться еще сильнее. Она решила нарушить молчание первая.

– Сколько я, дол... долго?.. – спросила она. Парат смутился.

– Простите, я не понял. Вы спросили, как долго?..

Натали утвердительно кивнула.

– А, вы наверное хотели спросить, сколько времени вы находитесь здесь, в больнице?

Она имела в виду другое, но поняла, что он пока чего-то недоговаривает. Пожалуй, на него можно положиться. Собственно, пока ей ничего другого просто не оставалось.

Доктор Парат взял ее руки в свои перед тем, как продолжить.

– Вы здесь уже почти четыре недели, Натали. – Он помедлил, тщательно обдумывая следующее слово. – Я уверен, что врач обязан говорить пациенту правду, и клянусь, что никогда не солгу вам, но я имею право считать, что вы пока не готовы кое-что услышать. Вы согласны поверить мне?

– Я буду вам верить, – сказала девушка и добавила с подозрением, – но только пока.

Многие заулыбались, а кто-то не удержался от смеха. Натали внимательнее всмотрелась в лица, желая понять, что она сказала смешного.

Доктору Парату девушка нравилась. Очень нравилась. Он ею просто восхищался. Она была на редкость хороша. Выдержка у нее была просто потрясающая, и она сумела сохранить изящество, пройдя через немыслимые испытания, что выглядело совершенно неправдоподобным.

– Юная леди, у вас есть все, чтобы окончательно выздороветь, – объявил он.

– От чего?

Парат был озадачен.

– От... несчастного случая.

Натали старалась, как могла, сдерживать любопытство, но ей было необходимо все знать. Ей твердили про катастрофу, но умалчивали о том, с чем она была связана. Где все это случилось? Когда? Наверное, ее покалечили четыре недели назад. Был ли с ней кто-то еще? Ей казалось, что с ней должен был быть еще кто-то, о ком она очень беспокоилась. И что, выходит, только она выжила?

Она решила временно отступить.

– Я очень устала.

Натали скользнула под простыню, и толпа снаружи стала рассасываться. Корреспондент, стоявший возле кровати, дописал что-то в блокноте и собрался уходить, но задержался, услышав, что Парат задал еще один, последний вопрос.

– Натали, прошу вас, скажите – сколько вам лет?

Ответом ему было молчание.

– Натали, сколько вам лет?

Она повернулась набок, но не для того чтобы уснуть, а с целью выиграть время.

Образы, похожие на сны, теснились в сознании, они могли быть и реальными, и воображаемыми. Ей было сложно отделить одно от другого. Она представляла себе автомобильную катастрофу. Она видела, как горит ресторан на окраине города. Кто-то, имевший к ней отношение, поджигал его изнутри. Другой человек плыл. Может, ее отец? Кто был ее отец? Где ее мать?

Что-то не совпадало. Странно, что матери нет с нею рядом в такой момент. Ее мать обязательно оказалась бы здесь. Она всегда приходила на выручку, если Натали было трудно.

– Мама, мамочка, где ты?

Доктор Парат с болью следил за ее муками. Она заплакала.

– Натали, что случилось?

Слезы текли по ее щекам, и Натали как ребенок обняла подушку.

– Мама, я хочу к маме!

Она плакала долго, упрямо и отказывалась отдать доктору подушку, даже в обмен на его раскрытые навстречу ей объятия.

Парату оставалось лишь дать ей возможность плакать, пока не уснет. Но когда она притихла, видимо начиная дремать, доктор задал еще один вопрос.

Он наклонился совсем близко и прошептал ей на ухо еще раз:

– Натали?

– Что? – Она всхлипнула и повернулась к нему лицом. Ее лицо было мокрым И опухшим. Она вытерла глаза тыльной стороной ладони и ждала, чтобы он спросил снова.

– Натали?

Она подняла на него глаза, полные грусти. Сейчас она напоминала ему ангела с разбитым сердцем.

– Сколько вам лет?

Похоже было, что она никогда по-настоящему об этом не задумывалась.

– Мне... мне – Она запнулась и напряженно задумалась.

– Сколько вам лет?

Он ждал очень долго.

Натали думала над его вопросом. Ей было сложно сразу ответить. Как ни странно, она не знала точно – может ей десять? Нет, она должна быть старше. Она знает алгебру, геометрию. Читала Китса, и... да, Шекспира, и еще ей нравились Джейн Остин и сестры Бронте.

– Так, мне скорей всего семнадцать, – сказала она с гордой улыбкой. – Да, точно, семнадцать. Я уезжаю в колледж осенью изучать право. – Она снова замолчала, чтобы подумать. – Нет, это глупость; я хотела сказать – преподавать английский, да, верно, английский.

Парат кивнул и погладил ее по голове, когда она засыпала.