Он немного помолчал, а Кира не знала, что сказать.

— Я предлагаю тебе небольшое представление, — неожиданно сказал он после паузы. — Не переживай, оно не опасно. Но уверяю — то, что ты увидишь, запомнится тебе на всю оставшуюся жизнь.

Кира в нерешительности стояла на месте. Виктор усмехнулся и направился к «Осколку». Ей ничего не оставалось, как пойти следом.

Кире показалось странным, что в просторном вестибюле им не встретилось ни одного человека. Когда они сели в лифт, Кира испытала легкое головокружение — ослабевший организм не был готов к таким приключениям. Лифт двигался довольно медленно, и поездка стала для Киры настоящим стрессом. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем металлическая кабина замерла, и двери поползли в стороны. Перед ними простилался просторный коридор, ведущий куда-то в темноту. Здесь было так же безлюдно, как и внизу. До Киры дошло, что в «Осколке» вообще нет ни одной живой души, кроме них.

— У меня есть небольшая просьба. — Голос Виктор звучал нерешительно. — Закрой глаза.

— Это еще зачем?

— Я же уже сказал, что пока тебе нечего бояться. Просто хочу произвести эффект.

Кира снова вгляделась в его лицо, но не увидела там ничего настораживающего. И, к своему удивлению, она повиновалась — закрыла глаза. Виктор осторожно взял ее за руку и повел вперед по коридору. Он шел медленно — то ли оттого, что сама Кира не могла идти быстро, то ли просто оттягивал время.

Она не чувствовала страха. Она не чувствовала волнения. Она не чувствовала ничего. Если бы Виктор сейчас достал пистолет, или из темноты выскочила Тори с катаной наголо, Кира бы не удивилась — скорее, приняла это как данность. Но, похоже, никто не собирался убивать ее. Пока, как заметил Виктор.

Кира ощутила легкое дуновение ветра. В том месте, куда ее привел Виктор, был воздух необычайной свежести. Ей не терпелось открыть глаза, но почему-то она этого не сделала. Виктор остановился, и Кира смиренно ждала его дальнейших слов.

— Можешь открывать, — сказал он, отпустив ее руку.

Кира распахнула веки, и в тот же момент ее сердце будто провалилось в пропасть. Они стояли у стеклянной стены, которая по периметру охватывала огромных размеров пустой зал. А за стеклом открывался вид на ночной Лондон — и какой вид! От одного мимолетного взгляда закружилась голова, и Кира не была уверена, что решится еще раз взглянуть вниз.

— Восемьдесят седьмой этаж, — сообщил Виктор, с равнодушием глядя на горизонт. — Люблю это место.

— Ты меня привел сюда для того, чтобы полюбоваться пейзажем? — Кира повернулась к нему.

— Да, но и не только. Отсюда виден почти весь Лондон, и я просто не смог найти более подходящего места для сегодняшнего события. Отсюда мы вместе увидим закат старой эпохи и рассвет новой.

Кира сделала шаг назад. Почему-то вблизи этого человека она не могла ни на чем сосредоточиться, в голове словно пронесся ветер и разбросал все мысли по закоулкам. Все произошло так быстро, что она не успела даже немного подготовиться к такому событию. Разговор с глазу на глаз — вовсе не болтовня по телефону. Любая слабость будет видна, любой отблеск эмоций. Кира приказала себе собраться.

— Раз уж мы здесь вдвоем, может, расскажешь, для чего ты все это затеял?

Виктор хохотнул.

— Я ждал, пока ты начнешь. Чтобы тебе было понятнее, я сравню систему нашего мира с программным кодом. Представь себе переменные. У каждой есть название, своя функция, везде, где она участвует, написан алгоритм ее действия. Они могут быть различными, одна и та же переменная может выполнять различные роли, но что-то от этого изменится с ней самой? Ответ — нет. Так же и мы. У нас есть имена, паспорта, даже номера в них. Мы работаем, состоим на учетах в больницах, берем кредиты, оформляем различные договора купли-продажи, будь то покупка телефона или продажа квартиры. Если кто-то когда-то сделал что-то плохое, то это навсегда останется где-то в закромах какой-нибудь полицейской базы данных. Плевать, что прошло уже много лет, плевать, что человек об этом уже и не помнит — автор кода всегда знает подноготную каждой переменной. Где ее можно использовать, а где нет. Как она себя поведет в той или иной обстановке. Человеческие факторы не учитываются — строгий код, строгий алгоритм. Не находишь похожим?

— Нахожу, — сдержанно отозвалась Кира, прогуливаясь вдоль стеклянной стены по периметру смотровой площадки.

— Когда я представил себе эту аналогию, мне стало не по себе. — Виктор не смотрел на нее — он не сводил взгляд с горизонта. — Я подумал, что это как минимум нечестно по отношению к переменным.

— И ты нашел способ проникнуть в эти базы, чтобы навести там свой порядок?

Виктор опустил голову и вздохнул — разочарованно и протяжно.

— Не заставляй меня разочаровываться в тебе, иначе выйдет, что рядом со мной в такой момент не тот человек. Во-первых — ты все упрощаешь. Для того, чтобы это провернуть, у меня ушло колоссальное количество времени, и большая часть его была потрачена не на написание кода. Мне нужно было его проверить, и соседский ноутбук для этого не подошел бы. Мне нужна была серьезная организация. Я провел пару удачных взломов и понял, что моя программа работает. Дальше — больше. Я знал, что рано или поздно меня найдут, и я был вынужден пустить полицию и федералов по ложному пути. В тех странах, где меня искали особо упорно, произошли несколько убийств, с тонким намеком на мое участие. Пока в одной стране искали убийцу, в другой — маньяка, в третьей — религиозного фанатика, я продолжал расширять свою власть. Ко мне попали невероятные данные — я могу с легкостью назвать имена политиков-педофилов, судью, который десять лет провел в тюрьме за изнасилование трех девушек, пару хирургов, которые без дозы кайфа не могут взяться за скальпель… Все эти люди оказались в моей власти, и я этим воспользовался. Но самое главное — я понял одну вещь. Файл можно изменить. Нужно только знать, как. Что делает программист с переменной, от которой одни хлопоты и ошибки в коде? Удаляет ее и заменяет. Но можно обойтись без удаления, вот что я понял.

Он снова уставился вдаль.

— Надо сказать, очень забавляли эти потуги федералов достать меня. Больше удовольствия я получил именно здесь, в Британии. Я не ожидал, что ты купишься на дешевый фокус с картой памяти.

— Я ее уничтожила, как только получила такую возможность, — не выдержала Кира. — Это пустышка. Да, на ней были файлы, но эти файлы ты присылал Саре Саммерс, чтобы она их напечатала. Но зачем ее было убивать? Получил более подходящего человека, который будет описывать твои подвиги в прессе?

— Саре стал известен один факт, который я освещать не планировал. И я не хотел, чтобы об этом стало известно кому-то еще. Это была обычная мера предосторожности.

— Далеко же ты зашел.

— Думаешь? Я не согласен. Игра стоила свеч. Сара могла помешать реализации моего проекта, допусти она хоть малейшую утечку.

— Так, значит, я зря не прочитала те файлы? — вырвалось у Киры.

Виктор презрительно покосился на нее.

— Кажется, я тебя переоценил.

И тут Кира вспомнила. Ноутбук Сары Саммерс не реагировал на ее действия, когда она решила покопаться в жестком диске.

— «Реддаун» вырубил ее компьютер, а ты благополучно уничтожил опасные для тебя файлы. Так?

— Уже лучше, — пробормотал Виктор, отворачиваясь. — Так или иначе, Сара не могла больше участвовать в моих планах, и должна была умереть.

— Насколько же вы были близки, что ей удалось достать что-то настолько серьезное? — прищурилась Кира, внимательно рассматривая своего врага. — Ты даже называешь ее по имени, уделяешь ее смерти столько внимания. Сейчас, когда ты на пороге исполнения своего грандиозного плана, вместо того, чтобы отмахнуться от вопроса, как ты это любишь делать, ты зачем-то рассказываешь мне о причине смерти Сары.

У Виктора дернулись скулы, но он не шевельнулся.

— Быть может, в твоих словах скрывается что-то иное? — понизив тон, добавила Кира.