— Хотела бы объяснить ситуацию, — сказала Оливия, сев за руль. — Нам пришлось вытащить тебя из больницы — там может быть небезопасно.

Кира терпеливо слушала, сдерживая гнев.

— Сейчас ты незаменима. Говоря более ясно — только ты можешь помочь в разгадке той головоломки, которую подкинул нам этот Виктор.

— А подождать, пока пройдет курс реабилитации, было нельзя? По вашей милости мне придется глотать наркотики еще неизвестно сколько времени.

— Как только мы закончим с нашим делом, ты завершишь реабилитацию. Придется потерпеть, но можешь рассчитывать на мою помощь во всем.

— Закончим дело? Что вы имеете в виду?

— Поимка организатора всего этого хаоса.

Кира едва удержалась, чтобы не рассмеяться.

— Вам понадобилась я — а вы, значит, ничего не смогли раздобыть за все это время?

— Как сказать. — Оливия вывернула руль на дорогу и машина тронулась. — Обрывки файлов Сары Саммерс. Конечно, они бы могли со временем вытащить из-под замка весь текст, но у нас нет времени ждать.

— А куда оно делось? Ваш маньяк-террорист еще что-то натворил?

Оливия поджала губы, что говорило о ее недовольстве поведением Киры, отчего та только обрадовалась.

— Сегодня к полудню весь Лондон будет знать о Тори Икидзара и ее делах в этом городе. Кто-то сообщил прессе, подкрепив свидетельством инспектора Кэлнорда.

— Ого. Непросто вам будет выбить это из неокрепших умов…

— Хватит язвить. То, что происходит в Лондоне, мне тоже не нравится. И я не меньше твоего заинтересована в том, чтобы прекратить беспорядки.

— Что в тех файлах? — Киру совершенно не интересовало то, что тайна Тори наконец раскрыта.

— По обрывкам трудно определить. Меня больше всего интересует файл, который назывался «Новый мир». Я полагаю, в нем написано про некий компьютерный вирус, который ударит по базам данных крупнейших организаций.

— И все?

— А что-то должно быть еще?

Кира прикусила язык. Вчера Эприл говорил про какой-то неизвестный процесс на своем компьютере, который появился сам по себе. У нее возникли какие-то нехорошие подозрения на этот счет.

— И как вы планируете защитить данные?

— Никак, — спокойно отозвалась Оливия и остановила машину на светофоре. — Я, как специалист, считаю, что такой вирус невозможен. А если и возможен, то его отследят.

— Те, кто стал его жертвой, так не думают.

— То были тщательно подготовленные и спланированные акции, а самодельный вирус… Это удел доморощенных программистов, которых спецслужбы ловят каждый месяц по десятку в каждой стране. В любом случае, пока рано рассуждать на эту тему — я не видела файла целиком.

Кира кивнула. Она поняла, что не сможет довериться и Оливии Венли. А значит, она на самом деле в опасности.

— Как вы планируете обезопасить меня? Сунуть в изолированную камеру?

— Мы думаем над этим. Ты сейчас единственный оставшийся свидетель, который сможет помочь нам. Пока советую не появляться на людях. Хотя… если ты снова не покрасишь волосы, тебя проблематично узнать.

— Как я могу не появляться на людях? — Кира закатила глаза, будто услышала необычайную чушь. — Мне нужно ходить в аптеку, за едой, например. А работа? Или вы будете спонсировать мое проживание здесь?

— Поможем, — просто ответила Оливия. Затем покосилась на чуть приопущнное стекло со своей стороны и подняла его. — Сегодня довольно прохладно, не находишь?

— Куда мы едем? — Кира проигнорировала ее попытку уйти от темы.

— Ко мне домой.

— Зачем это?

— В управлении я не провожу неформальных встреч. А эта — как раз из ряда таких.

Оливия свернула на мост. Кира уде не представляла, в какой части Лондона они находятся — она даже не знала, как далеко располагалась больница Сейнт-Томас от Харвуд-плейс. Она прислонилась лбом к холодному стеклу и смотрела на речную рябь. В голове проносились странные мысли. Ведь еще в прошлом месяце она бы все на свете отдала, лишь бы увидеть этот город в глаза, не на картинке, а именно вживую, вдохнуть его воздух, прикоснуться к нему рукой. Мечта сбылась, но о таком ли Лондоне она мечтала? Она воображала беззаботную жизнь, прогулки, возможно, даже друзей-европейцев, а вместо этого получила самую настоящую войну с невидимым врагом, для которого человеческая жизнь не была ценностью, а его планы были известны только ему самому. Кира невольно поежилась.

Быть может, послушать Ника, плюнуть на все и сосредоточиться на подготовке к учебе? Или вообще вернуться в Россию и выбросить все произошедшее здесь из головы, как страшный сон. Но что это изменит? Виктора это не остановит, он доберется до нее и в России, а она получит только хмурый вид из окна на дворовые лужи и пустые качели и по ночам будет слушать пьяные серенады и грохот в загаженном подъезде.

И, к тому же, она признает свое поражение. Возможно, Виктор именно этого и добивается, но она не предоставит ему такой роскоши.

— Карта Сары у вас?

Оливия кивнула, не сводя глаз с дороги.

Они ехали примерно полчаса. Когда Оливия заглушила мотор, Кира выбралась наружу и огляделась. С виду место, где жила Оливия, можно было назвать захолустьем — мало домов, много зелени и отсутствие людей на улицах. Однако дома здесь были красивыми, ухоженными, некоторые владельцы не поскупились на строительство целого особняка, и Оливия Венли была в их числе. Ее дом был двухэтажным, сделанный из кирпича, окруженный металлической решеткой. У входа наметанный взгляд Киры заметил две видеокамеры — на крыльце и под окном на втором этаже. Она была уверена, что камеры есть и изнутри.

Оливия поставила машину на сигнализацию и жестом указала Кире на вход.

— Прошу, — улыбнулась она, но Кира углядела в ее улыбке что-то нехорошее.

Когда они вошли внутрь, Кира не проявила особого внимания к обстановке. За свою жизнь она повидала много квартир, и ее сложно было чем либо удивить, пусть даже золотым унитазом или серебряными кранами в ванной. У Оливии ничего этого не было, но ее немного смутило то, что гостья не озирается по сторонам, как это делали те, кто был у нее дома. Не придав этому значения, Оливия проводила Киру наверх, в свою комнату, и только там девушка подала голос.

— Вы специально для меня проветрили помещение?

Оливия вспомнила, что перед уходом открыла окна, дабы уничтожить запах пороха и крови.

— Люблю свежий воздух, — уклончиво ответила она, садясь за стол. Кира покосилась на каминную нишу.

— Холодно.

Оливия поняла этот намек и не смогла возразить. В комнате на самом деле было ненамного теплее, чем на улице. Она встала, подошла к камину и аккуратно положила туда несколько тонких деревяшек, которые всегда лежали в углу с запасом. Щелчок зажигалки — и пламя будто застенчиво принялось расползаться по дровам.

— Итак. — Оливия вернулась за стол и указала Кире на кресло, где еще вчера сидел живой Кэлнорд. — Значит, за дело?

Вопреки ее ожиданиям, Кира не села на указанное место, а опустилась на диван. Оливия почувствовала какой-то непонятный холодок под сердцем.

— Значит, вы говорите, что о Тори стало известно прессе? И каковы ваши версии?

— Я не особо думала над этим. Но вариантов у меня нет. Круг тех, кто знал правду о случившемся в Харвуд-плейс, узок, и не вижу смысла кому-то из них выкладывать это журналистам.

— Странно, что вы меня не подозреваете, — склонила голову Кира, пристально посмотрев на Оливию.

— Пока я не подозреваю никого. Но чисто теоретически это мог сделать любой из нас.

— Не забивайте голову. Это сделал Виктор.

Оливия удивленно уставилась на нее.

— Откуда у тебя эта информация?

— Все просто. Она ему больше не нужна.

— Почему ты так уверена? — нахмурилась Оливия. — Инспектора Кэлнорда он подчинил шантажом, почему бы не применить этот способ к кому-то из полицейских, которые имеют некоторые знакомства в сфере прессы?

— Это моя интуиция, если хотите. Виктор и сам имеет связи в прессе. Та же Сара Саммерс.

Оливия умолкла, сочтя ее доводы логичными. Однако, если это сделал сам Виктор, то какие цели он преследовал, сдавая Тори?