День был ясен и свеж,

Как парное молоко.

А затем, вдруг, скис

В творог облаков.

И заплакал дождём,

И нахмурил лоб:

Вспомнил он о том,

Что вечером – умрёт.

Лето 1994 г.

Я заблудился среди снежных вихрей...

Я заблудился среди снежных вихрей.

Я вышел в путь, забыв о фонаре,

В чужом краю, в неведомой отчизне,

Оставив всё, наперекор судьбе.

Ушёл я в ночь, и тьма меня объяла.

Я прочь бежал от ложного огня.

И страх терзал, и сердце трепетало,

Но я искал, средь этой тьмы – себя.

Скрипучий снег. И колкие снежинки.

Что впереди – о том не знал никто.

Моё дыханье превратилось в льдинки.

И день настал, что мутное стекло.

И тут же я стёр этот день рукою:

Я не хотел, чтоб был неясным свет.

Но две звезды, столкнувшись надо мною,

Тот час свели мои труды на нет.

И я упал, ослепнувши от горя.

Упал лицом в холодный, липкий снег…

И вот всё кончено: толпится надо мною,

Терзая тело, стая злых комет.

01.01.95.

День расплавленной магмой вливался в сознанье...

День расплавленной магмой вливался в сознанье.

Солнце – оком безумным пылало с небес.

И одно за другим испарялись желанья,

Словно чьим-то дыханьем, уносясь от телес.

Возогналась душа, вдруг, под скорбные звуки.

Тень вздохнула и прочь вместе с ней отошла.

И остался лишь дух, да сознание скуки

Видеть мир только в чёрных и белых тонах.

И остался лишь дух – враг безумных желаний,

Враг любви, состраданья, надежд и мечты.

Тот холодный, пустой, что создал все созданья

И обрёк на познанье той своей пустоты.

27.05.95.

В тумане прошлого, безжалостном и зыбком...

Наташе Тунеевой.

В тумане прошлого, безжалостном и зыбком,

Уж мая отцвела зелёная улыбка,

Растаяв призрачно в безликой пустоте,

Где быть когда-то надлежит и мне,

И где, как в братской упокоены могиле

И Древний Мир и след вчерашней пыли.

О, мир бессмысленный! Жестокая судьба!

Зачем исчезнет всё – и этот мир, и я?

И музыки чарующие звуки?

И сердца стук, и радости, и муки?

Зачем уходит всё в бездушное Ничто?..

Сколь хрупок мир!.. Он – тонкое стекло,

Раскрашенное всем, что сердцу мило…-

Ах! Только б жизнь всё это не разбила! –

- И ведь не много: мама, книги, я,

Несчастный брат, да чей-то милый взгляд.

Да ещё звёзды, облака и небо,

И всё, что есть с времён Адама с Евой! –

- Совсем немного!.. Но, увы, судьба

Куда коварней ко своим рабам:

И что ещё не поглотило время,

Они друг другу превращают в бремя

Забот бессмысленных и нудной суеты.

А ты взгляни в лицо своей любви!

Взгляни и ощути, хотя бы на мгновенье,

Что станет и она, лишь тенью сновиденья,

И вдруг исчезнув в мёртвой пустоте,

Уж не придёт и не прильнёт к тебе!

03.06.95.

Вся красота осталась позади...

Вся красота осталась позади:

Одежды сорваны, как перед погребеньем,

Мир омывают, словно труп, дожди,

А после, в саван заключат метели.

Пусть до зимы, пока что, далеко,

Но с каждым днём, мир скорбнее и строже:

Темнит печаль прекрасное лицо –

- Ему ль не знать, что он на смертном ложе!

Но всматриваясь в резкие черты,

Ловлю я то, что не увидел летом,

И постигаю – красоту морщин

И волю жить, без Веры и Ответа…

01.11.95.

Где, скажите, найти мне осень...

Маргарите Алексеевне,

в день рождения.

Где, скажите, найти мне осень,

Что одежду из золота носит?

Но при этом, совсем не чванлива,

А мила и, как небо, невинна!

Лишь увидит мерцание снега,

Как одежда летит на землю.

И уже распускает косы

Перед снегом нагая осень.

Хотя, впрочем, кто скажет наверно,

Что она влюблена безмерно?

Может так, ну а может – иначе.

Всё же лучше, чем когда плачет!

10.11.95.

Вновь висит над горизонтом Зимняя звезда...

Валентине Тимофеевне.

Вновь висит над горизонтом Зимняя звезда.

Ангела перо упало, вдруг, с его крыла.

Лёгким, белым, чистым снегом опустилось вниз.

Ели теперь спорят с небом чистотою риз.

Ночью будет, с звёздным небом, в блеске спорить снег.

Тёмный ангел, пролетая, свой замедлит бег.

И, быть может, с сожаленьем, помянёт о том,

Невозвратном, светлом веке, когда был с Отцом.

Если вспомнит, то заплачет. Не слезами – льдом.

28.12.95.

Яркое солнце застыло в небе...

Ольге Васильевне.

Яркое солнце застыло в небе.

У края же леса, где две сосны,

Весна, позабыв обо всём на свете,

Ещё не проснулась и видит сны.

Рассыпав по хвое душистые косы,

Едва ли стыдится своей наготы:

Нежится сладко в сиянии солнца

Вечно прекрасная жрица любви.

Эхо молчит, и с ним ветер – тоже.

Тихо. Лишь слышится пение птиц.

Одно только солнце ласкает кожу

Милой царицы земных всех цариц.

Давно она спит.

А проснуться не в силах.

Верно и ей тот же грезится сон,

Не первый уж век дам тревожащий в мире –

- О том, что в неё кто-то страстно влюблён.

05.03.96.

Я как язычник начинаю год...

Маргарите Алексеевне

в День Рождения.

Я как язычник начинаю год

Не с зимней стужи Рождества Христова,

А с той поры, что нам дарует плод

И в мир приносит жатву, а не слово.

Когда я радуюсь, едва открыв глаза,

Тому, что утро спряталось в тумане,

Что воду в бочке затянуло коркой льда,

А сердце щемит в сладостной печали.

Когда в деревне закрываю дом,

В нём заточив все дачные заботы,

Тогда лишь чувствую, натруженным хребтом,

Что Новый Год, что счастье, что свобода!