Простак крайне возмутился, он проклинал время, землю и свою несчастную долю. Но ему ничего не оставалось, кроме как дать согласие. По правде говоря, он ведь тоже был человеком, а значит, ленивым. И теперь, после того как он провёл многие годы в президентском дворце и привык к нему, лень было переезжать в другое место.

Но давайте выйдем из области политики, где есть везение и невезение. Давайте обратимся к развлечениям.

Какое самое любимое человеческое развлечение? Питие. Человеку было лень открывать незнакомые континенты, продираться через дикие и опасные леса, покорять вершины и таким способом волновать свою кровь, получать удовольствие. Он сделал открытие, при помощи которого можно было, сидя в своей комнате, не двигаясь с места, почувствовать волнение, возбуждение, то есть получить удовольствие: человек изобрёл вино. Можно без сомнения сказать, что вино было одним из самых удачных его открытий. Нет нужды что-либо делать — вино все сделает за тебя. Сначала вдохнёт в тебя энергию, чтобы ты мог без устали часами двигаться, плясать, хохотать, плакать, петь, орать — короче говоря, делать все, что придёт в голову. Затем, чтобы ты не слишком утомился, оно ослабляет тебя, делает спокойным и безвольным (о, как же человек любит это состояние!) и усыпляет.

Кстати, только что вспомнил! Если бы человек не был ленивым, то зачем он изобрёл бы снотворные таблетки? Но это существо настолько лениво, что не хочет лежать в постели и ворочаться с боку на бок, не засыпая.

Да, так речь шла о развлечениях, о том, каким способом человек может доставить себе удовольствие. Ни для кого не секрет, что огромное удовольствие приносят людям занятия спортом. Принято считать, что спортсмены — самые ловкие представители человечества. Казалось бы, спорт и лень несовместимы друг с другом. Но это вовсе не так. По моему мнению, спортсмены относятся к самым ленивым человеческим существам. Если бы было иначе и они, например, любили бы, как утверждают, горы, то зачем они установили там столько подъёмников, канатных дорог, фуникулёров и других приспособлений, чтобы подниматься и опускаться на них?

Да, ещё я хочу сказать, что человек настолько ленив, что, если он чего-нибудь не хочет делать, он этого не делает тут же, но если хочет что-то сделать, то придумывает для этого всякие условия и оговорки. Ну, поскольку у нас речь зашла о спорте, приведу пример. Вы каждое утро занимаетесь гимнастикой. В один прекрасный день вы встаёте и говорите себе: «Сегодня уже поздно, некогда делать зарядку». На следующее утро никак не можете прозеваться и думаете: «Что-то сегодня мне не по себе, лучше зарядку не делать». На следующий день опять отговорка: «Вчера вечером я немного перебрал, и сегодня мне совсем не до зарядки». Таким образом вы отвыкаете от утренней гимнастики.

Но если вы не занимаетесь спортом и вдруг соберётесь заняться, то думаете: «Ладно, сегодня пятница, конец недели, начну с понедельника».

Если вы хотите научиться играть на сазе[198] или, например, изучить математику, то тоже устанавливаете себе какой-то срок: «Начну с начала месяца». Если в это время зима, то вы думаете: «Начну уж сразу с весны!»

Сделаем небольшое отступление в сторону философии и на этом закончим наши разглагольствования (мне лень продолжать!).

Обращали ли вы внимание на тот факт, что, когда человеку становится лень жить дальше, он кончает жизнь самоубийством?

Полушутливые-полусерьезные рассуждения о казни

Казнь — это самое жуткое, самое необъяснимое до сих пор изобретение человека. Звери просто убивают друг друга: погибает более слабый. Только человек убивает равного себе.

Существует несколько определений понятия «человек». Например, человек — «существо разумное» или человек — «существо, обладающее речью», или: «Только человек умеет смеяться», или…

Мы можем прибавить к этому ещё одно определение: «Человек— существо, которое может казнить себе подобного».

Для существа неразумного убивать — естественно. Животное отнимает жизнь у другого, чтобы сохранить свою собственную, чтобы есть или чтобы защитить себя.

Но мне никогда не приходилось слышать, чтобы палач съел свою жертву, даже во времена голода или высоких цен на мясо. Я также никогда не слышал, чтобы приговорённый к смерти угрожал жизни своего палача. Ведь если бы не было смертников, на какие средства жили бы палачи?

Ярость или злоба, охватывающие убийцу,— будь он зверь или человек,— вполне объяснимы совершаемым им действием. Но что является недостойно противоестественным и вызывает недоумение во время казни,— это несоответствие между смыслом этого действия и тем, как его обставляют.

Если уж кто-нибудь хочет кого-нибудь убить, лучше бы сделать это безжалостно и быстро. Но тогда это не будет называться казнью. Это будет самое обычное убийство. Так убивают преступники, а не блюстители закона и правосудия. В нас нет враждебности к приговорённому к смерти. Мы убиваем исключительно в интересах общества. Мы убиваем человека, которого лично не знаем и к которому не испытываем ненависти. Единственное, что нам надо,— чтобы он умер и чтобы обставлено это было как можно гуманнее.

Антигуманное действие мы совершаем вполне гуманным способом.

Не правда ли, занятно? Обычно один убивает другого, если знает его, если в самом существовании этого человека заключается угроза его жизни. А судья и палач убивают незнакомого человека, не испытывая к нему никакой враждебности, не подвергаясь с его стороны никакой угрозе. Но как знать, может быть, подвергаясь? Или в человеческом обществе инстинкт играет такую же важную роль, как и в мире животных?

До сих пор я не понял, почему, когда собираются казнить человека, его будят на заре, точнее сказать, ещё ночью, и не дают ему по крайней мере выспаться всласть.

Раннее вставание — одна из самых мучительных обязанностей человека, её ещё с древних времён активно пропагандировали и считали залогом здоровья и процветания. Но у того, кого казнят, нет и не может быть ни здоровья, ни преуспевания — ведь у него нет будущего. Так зачем же будить несчастного на заре, тащить ещё сонного на площадь, когда он все ещё зевает, трёт глаза и никак не придёт в себя? Ведь этому человеку предстоит совершить самый важный в его жизни поступок. Так не лучше ли дать ему возможность перед этим собраться с мыслями?

Кроме всего прочего, таким образом опровергается знаменитое мудрое изречение: «Кто рано встаёт, тот в счастье живёт». Хотя будь мудрец Бозоргмехр жив, он порылся бы в рукаве и нашёл бы среди своих многих расхожих мудростей и такую: «Кто раньше другого встаёт, тот больше счастья узнает»[199]. Только что же это за счастье — накидывать верёвку на шею какого-то бедняги, вздёргивать его и получать за это вознаграждение, потом ждать следующую жертву, чтобы получить очередной гонорар?! Это может понять только сам господь бог или мудрец Бозоргмехр.

Итак, не лучше ли было бы послать за приговорённым не в два-три часа поутру, а эдак часов в девять-десять? Пусть уж хоть раз в жизни он потешит себя мыслью, что может встать попозже, как беззаботный богач, и не бояться, что за опоздание на работу его накажут.

Не понимаю также, почему так деликатно обращаются с приговорённым к смерти и стараются обеспечить его всеми удобствами. Не лучше ли, как в старые времена, угостить бедолагу перед казнью плёткой, пытать его калёным железом, выламывать ему кости? В этом случае он сам будет заинтересован в том, чтобы как можно быстрее умереть. Помимо этого, пытаемый настолько поглощён своею болью, что и не вспоминает о предстоящей смерти, а когда он приходит в себя, верёвка уже затянута у него на шее и он, не успев опомниться, отправляется на тот свет. Даже если у него мелькнёт мысль о смерти, то только как об избавлении от ужасной боли.