Люблю я в статье о стихах

Сперва пробежать по цитатам.

И сразу картина встает,

И нету ее объективней,

Покуда в свой скромный черед

Не смыта лавиною ливней.

Однако, собою полны,

На этом общественном фоне

Не только поэты видны,

Но критики как на ладони.

НА ОБСУЖДЕНИИ

— Что ж вы сделали с милым Арбатом

С этой улицей, прежде живой?

В разуменье своем небогатом

Как же вы поступили с Москвой!

Что сказали бы дед или прадед

Вам, ступившим на пагубный путь?

Лучше улице имя утратить! —

Ведь его все же легче вернуть.

«Пенсионер союзного значения…»

Пенсионер союзного значения.

Он утром принимается за чтение

Газет. Но слабы старые глаза.

А тут еще правнучка-егоза.

Пенсионер союзного значения.

Над ним стоит неясное свечение

Былых волос или былых заслуг.

Он жалуется также и на слух.

БОРИС И ПАВЕЛ

Среди поэтов прочих —

Всяк видел, кто умен,—

Стоял короткий прочерк

Напротив их имен.

Знать, кто его поставил,

Подумал: навсегда.

И впрямь Борис и Павел

Исчезли без следа.

И слева тишь, и справа.

Прошел таежный пал.

Про них от Ярослава

Я только и слыхал.

Бедовые ребятки,

Закваска не слаба.

Сыграла с ними в прятки

Суровая судьба.

Их слов протяжный отзвук

Пропал вдали и стих…

Но в долгих зимах острых

Живым остался стих.

«Пчелы этой взяток…»

Пчелы этой взяток,

Печи этой хлеб…

«Позвольте, нельзя так.

Талант ваш нелеп».

Высокое небо,

Крутая стезя.

В таланте — все лепо,

Таланту — все льзя.

«Для писателей…»

Для писателей

Серьезных умных книг

Обязателен

Внезапный острый миг

Возвращения

К начальному добру,

Отвращения

К бумаге и перу.

ДОЧЬ ТРИФОНОВА

И после кратковременной заминки

Друзья, кто группкой, кто по одному,

Поехали — поминки не поминки,—

Но все-таки отправились к нему.

Еще не знали многие — до стона!

…Звонкам обычным не было числа.

Дочь, поднимая трубку телефона,

Всем говорила: — Мама умерла…

Ей было лет четырнадцать в ту пору,

И поражало сразу, что она,

Ища в отце привычную опору,

Была, возможно, более сильна.

Та детская пугающая сила,

Таящаяся в недрах естества,

С которою она произносила

Немыслимые, кажется, слова.

Сидели средь табачного угара,

Внезапных слез и пустяковых фраз,

И вздрагивал, как будто от удара,

Отец, ее услышав, каждый раз.

«Друзья его второй жены…»

Друзья его второй жены,

Смеющейся по-молодому,

В ее глазах отражены

И стать хотят друзьями дома.

Скажи мне, кто твой друг, а я

Скажу, кто ты… Он не был резок,

Но в грозных волнах бытия

Ему мешал такой привесок.

И сердцу были не нужны

Посередине лихолетий

Друзья его второй жены,

А в скором времени и третьей.

ЗАРОК

Нас учили лучшие умы —

И не заикаться,

Чтобы от тюрьмы да от сумы

В жизни зарекаться.

Впрочем, даже горькая беда