Как доски под рукою плотника

Здесь, над прибрежною дугой,

Разрозненные тучи плотненько

Подогнаны одна к другой.

Сверкнет под вечер, сердце трогая.

Прибоя белый завиток.

И хочется отбросить многое

И жизнь пустить на самотек.

Пусть нам простятся наши слабости:

Здесь солнца луч порою скуп.

Но предпочтем не пенку сладости,

А соль, что слизываем с губ.

«Воскресенье. Ближний рейд…»

Воскресенье. Ближний рейд.

Черный сейнер.

Море — или это бред? —

Пахнет сеном.

Чайки белые снуют,

Вечно с делом.

Их никто не кормит тут

Хлебом белым.

Долго в памяти живет

Летний Север.

Ровный свет холодных вод.

Черный сейнер.

ЮРМАЛА

Акростих

Играет бликами стекло.

Наверное, еще не вечер,

Но и не день, хотя светло.

Естествен этот миг и вечен.

Густеет дымки полотно,

Однако виден контур корта.

Фасада первое окно

Фланелью тщательно протерто.

ПРОПАЖА

Поломался рубчатый браслет.

Помню и поныне:

На запястье только слабый след,

Нет часов в помине.

Шелестела мягкая трава.

Бил по дубу дятел.

Я не день искал их и не два —

Время зря потратил.

И, по правде, странная печаль

Связана с тем летом:

Времени потерянного жаль —

Не часов с браслетом.

«Я теплым днем во рву…»

Я теплым днем во рву

Вновь землянику рву,

Вновь ползаю по краю,

Но впрок не собираю.

Что собирать! Жена

В потребностях скромна.

Ест ягоды другие,

От этой — аллергия.

Но десять раз на дню

Я сызнова ценю

Уроки жизни этой —

С примером и приметой.

Сосны печальный скрип,

Случайный белый гриб,

Круги пролетных уток —

Сквозь сердце и рассудок.

И что живу в лесу,

И слышу, как внизу

По вечерам в овраге

Ручей шумит во мраке.

ДЕКАБРЬ

Слышен лай пса.

Виден край пня.

Семь часов — вся

Долгота дня.

Вот и весь срок.

Вот и весь свет.

Посреди строк

Только свой след.

Только свой слог,

Но не точь-в-точь…

День в постель слег

И опять ночь.

«Ах, какой лежит в просторах снег…»

Ах, какой лежит в просторах снег,

Словно утрамбован,

Возвышаясь чуть ли не до стрех,

Утром, под Тамбовом.

Ах, какая крепкая зима!

Снег все розовее и плотнее.

Деревушка видится с холма,

Синева морозная над нею.

Ветром пробивает на юру,

И на жизнь у жизни нет запрета.

Неужели я когда-нибудь умру?

Ты прости меня, пожалуйста, за это.

В КОНЦЕ ЗИМЫ

Соснячок дрожит упруго.

Ветер злей и злей.

В синем небе ходит вьюга,

Как воздушный змей.

Раскрутившись полной мерой,

Тащит вперекрест

Свой рассыпавшийся, белый,

Свой метельный хвост.

Как он медленно кружится!..

Вдруг — один разряд,

И пропал он, на крупицы

Снежные разъят.

«Раскинул дождик сетку…»