— Вот ты где, моя Преш, — прошептал Беннет ей на ухо. — Наконец-то мы встретились.

Она резко развернулась в его объятиях — прямо перед ее лицом белела страшная маска «чумного доктора». В ее прорезях холодно сверкали голубые глаза Беннета, его бархатный голос шептал, что он счастлив увидеться с ней, голос успокаивал ее: она правильно сделала, что пришла, он все ей объяснит.

Загипнотизированная его обаянием, Преш не отрываясь смотрела ему в глаза.

— Ты такая красивая, — нашептывал чарующий голос. — Даже в маске я узнал тебя.

Капюшон упал с ее головы.

— Ты постриглась, — с грустью заметил он.

Она пристально смотрела в его лучистые глаза, не в силах сопротивляться его обаянию, — так ночная бабочка летит на огонь. Казалось, это была не она, а какая-то другая женщина, опять подпавшая под чары Беннета.

Внезапно в уголке ее сознания послышался голос Дарьи: «Живи дальше… впереди новая жизнь…» А затем голос Сэма: «Ты же упертая, Рафферти». Нет, так легко она не сдастся, она уже не прежняя Преш. Она больше не игрушка в руках Беннета.

— Скажи мне, ради чего ты пригласил меня сюда? Объясни мне, что тогда произошло, Беннет. Я хочу знать, почему ты бросил меня перед венчанием. И кто убил Лили.

— Я же говорил тебе, мне было стыдно. Я все расскажу тебе о Лили. Но сперва скажи мне, где ожерелье.

Последние слова он произнес так вкрадчиво, так зловеще, что по ее спине побежали мурашки.

Испугавшись, она отступила на шаг. Так вот почему он заманил ее в Венецию. А она так легко поддалась на его уговоры, дурочка! Она беспомощно огляделась по сторонам, но Сэма нигде не было видно. Палаццо и участники карнавала, казалось, были далеко-далеко, за миллионы километров от нее и от Беннета.

— Нет у меня никакого ожерелья.

— Я знаю, оно у тебя. Лили отдала его тебе. — Он опять обнял ее. — Это все ради нас с тобой, Преш. У меня есть покупатель. Мы разбогатеем, и тогда я смогу жениться на тебе без всяких угрызений совести. Об одном лишь прошу тебя, скажи мне, где оно.

— Оно в моем номере в пансионе.

Преш сказала первое, что пришло ей в голову. И тут же пожалела об этом. Если они сейчас направятся в пансион, то Сэм не успеет прийти ей на помощь. Где же он, почему его так долго нет?

— Сейчас возьмем лодку. — Беннет схватил ее за руку и с силой потащил за собой к пристани.

Увидев проплывавшую мимо них пустую гондолу, он на минуту выпустил ее руку, чтобы подозвать лодку к причалу. В тот же миг Преш метнулась в сторону и со всех ног помчалась назад к площади.

Преш бежала, не разбирая дороги, туман застилал ей глаза. Запыхавшись, она остановилась и сразу услышала впереди звук шагов. Она свернула в другой проулок и устремилась вдоль канала, уже не понимая, куда ей надо бежать. Она должна встретиться с Сэмом возле палаццо, ведь это ее последний шанс. Но теперь она погибла. Шаги Беннета доносились спереди. Или сзади?

Внезапно за туманной дымкой показались огни палаццо Рендино — с радостным возгласом она бросилась в ту сторону.

В следующий миг из темного переулка выскочил Беннет и, крепко обхватив ее, сдавил ей горло. Преш захрипела, хватая воздух широко открытым ртом. Он опять заговорил с ней, с беспощадной откровенностью, и на губах у него играла дьявольская усмешка.

— Я не люблю тебя, Преш. И никогда не любил. Конечно, мне нужны были твои деньги, но сперва я собирался убить Гризельду, чтобы удостовериться, что тебе достанется все. А уж затем я убил бы тебя. Гризельде повезло, она ускользнула из западни, но, когда я обнаружил, что она ничего тебе не завещала, я скрылся. Твоя жизнь бессмысленна, Преш, — говорил Беннет своим бархатным низким голосом. — Ты сама по себе ничего не значишь, ты всего лишь еще один жалкий обломок ДНК, готовый навсегда исчезнуть в канале. Ожерелье — вот единственная ценность твоей жизни. Скажи мне, где ты его прячешь, или я убью тебя.

Каждое слово Беннета болью отзывалось в ее сердце. Он никогда не любил ее. Он убил Лили. А теперь он собирается убить и ее.

В ней поднялась волна обиды и гнева, а вместе с этим пришла решимость бороться до конца. Она попыталась вырваться, но не тут-то было, он так стиснул ее, что она даже не могла крикнуть. Вдруг за ее спиной послышались чьи-то шаги, женские, судя по стуку каблучков. Беннет тоже услышал шаги. Но едва он обернулся назад, как увидел направленный прямо на него пистолет.

Перед ним стояла тетя Гризельда в потертой норковой шубе. В руке она держала револьвер с перламутровой рукоятью. Чуть позади, подобно воинственной валькирии, стояла Мими в серебристо-белой развевающейся одежде.

— Убери свои лапы от моей племянницы, или я буду стрелять, — сказала Гризельда.

— Давай стреляй, — ответил Беннет, загораживаясь Преш, как живым щитом. — Впрочем, если она признается, где ожерелье, я отпущу ее.

Мими изумленно подняла брови — она явно увидела что-то за спиной Беннета.

— Какое ожерелье? — Мими попыталась скрыть удивление.

Но он успел заметить, куда был устремлен ее взгляд. И когда Сэм бросился на Беннета, тот толкнул Прешес вперед. Она упала, затем на нее повалился Беннет, а на него Сэм. Гризельда подскочила к ним, размахивая пистолетом, а Мими принялась кричать и звать на помощь.

Что произошло дальше, Преш не видела — она лежала, уткнувшись носом в камни мостовой, едва дыша под тяжестью двух тел. Потом она услышала топот ног, затем прогремел выстрел.

Преш вскочила на ноги и увидела дымящийся револьвер в руках Гризельды, кричащую от страха Мими и Сэма, преследующего Беннета.

Беннет первым домчался до канала, но Сэм почти его догнал. У пристани перед палаццо Рендино на волнах покачивалась пустая лодка, привязанная к столбу, украшенному синими лентами. Беннет подбежал к краю причала и хотел прыгнуть в лодку, но поскользнулся на мокрых камнях и упал навзничь, ударившись головой о каменный столб причала. Шатаясь, он встал, покачнулся и с плеском упал в канал.

Темные волны беззвучно сомкнулись над его головой. Серый туман, плотной завесой стелившийся над водой, заглушал все звуки. Стояла мертвая тишина. Бренный путь Джеймса Беннета подошел к концу. Это был всего лишь несчастный случай.

— Я застрелила его. — Голос Гризельды дрожал от волнения.

— Вы попали не в Беннета, а в меня. — Сэм расстегнул пиджак и показал кровавое пятно, расползающееся на рубашке.

Тетушка в испуге прикрыла ладонью рот:

— Ой, простите меня.

Преш, словно оцепенев, смотрела на темную гладь канала. Сэм тронул ее за плечо:

— Пойдем, Преш. Беннет погиб. Но этот человек убил бы любого, кто осмелился бы встать у него на пути.

— Я знаю, — с горечью отозвалась Преш и встряхнула головой, как бы отгоняя прочь дьявольский образ, столь искусно прятавшийся под обольстительной маской романтического героя. — Я во всем виновата, — жалобно сказала она, вынимая телефон из кармана. — Я позвоню в полицию и все объясню.

Сэм схватил ее за руку:

— Нет, беседовать с полицейскими буду я.

Преш вспомнила, что раньше он упорно отказывался от любого контакта с полицейскими, опасаясь, как бы его опять не заподозрили в преступлении.

— Нет, я не согласна.

— У тебя нет другого выбора, Рафферти. На этот раз ты будешь делать то, что тебе говорят.

— А как же ваша рана? — встревоженно спросила Гризельда.

— Пустяки, иногда из разбитого носа больше крови вытекает. А теперь уходите. Я встречусь со всеми вами чуть позже. И запомните: это был несчастный случай. Вы ничего не видели. Никого из вас здесь не было.

Все три женщины дошли до площади Святого Марка, где сели на фирменный катер отеля «Киприани». Поднявшись в номер Гризельды, они заказали прямо в номер кофе и ассорти из маленьких печений разной формы. За кофе Преш рассказала подробно, что собой представлял Беннет.

— Я кажусь сама себе такой ненужной, такой никчемной, — чуть не плакала Преш. — Он говорил, что я просто бесполезный фрагмент ДНК. И это все, что осталось бы после меня, если бы он убил меня.