Забавно наблюдать, как, прямо на пустом месте, возникает пресловутый Орднунг. Фриц оставил свою печать. А я — нашла ей применение (благо в трофеях обнаружились сургуч и специальная жаровня). На листах бумаги, оставшихся от походной канцелярии, официально оформляю крестьянам разрешения владеть движимым имуществом, что они награбили. Мужики не дураки! Кавалерийские лошади клейменые, за обладание таким добром, без законного основания, простолюдина вздернут, мигом. Где взять разрешение? Вот именно. Власть князя-епископа Бамберга и власть герцога Баварии обнаружила четкий предел… Она заканчивается у линии окопов нашего укрепрайона. Словно безобразно раздувшийся ядовитый мыльный пузырь государства уперся в длинные иглы маленького упрямого кактуса. На мой взгляд — это форменное средневековье. Похоже, время повернулось вспять и грозное имя Оттона II (кстати, когда-то подарившего Бамберг одному из своих буйных вассалов) на глазах обретает плоть и кровь. Слова «вольный город» при мне произносят уже открыто. М-да…

Фрица, за весь день, я видела раза четыре. Обедали мы, правда, вместе. В той самой большой землянке, которая здесь за актовый зал и присутственное место. Похудел, загорел, сделался удивительно спокойный… О моих делах, правда, расспрашивал с интересом. Особенно понравилась идея «Совинформбюро». Только её раскритиковал. За тупую прямолинейность. Сразу говорить людям что происходит — «Отшень плёхо». Надо дать им возможность что-то понять самим. Тогда мысль врезается в память навечно, как родная. Греет душу… Тут он железно прав. Полный световой день возни с аборигенами здорово прочистил мне мозги. Вроде б сама могла додуматься, а именно такого эффекта от ночной операции не ожидала. Точнее, вообще никакого эффекта не ожидала. Ну, пробежались по холодку к заранее разведанной точке. Ну, перестреляли, вшестером, из наганов с глушителями, полторы сотни бандитов. Ну, раздали «освободившихся» строевых лошадей населению (типа смычка армии и народа). В конце концов, именно такими методами Советская власть и устанавливается.

А вот и нет! У меня однобокое восприятие. Фриц видит ситуацию с двух сторон разом. Точнее, с десяти или больше. Получается что-то вроде информационного резонанса… Несколько слабых факторов, в точном сочетании, взаимно усиливают друг друга и производят неожиданно мощной эффект. Хотя каждый из них, сам по себе — тьфу, не на что внимание обратить. В результате, для постороннего наблюдателя, выйдет чудо. А к чудесам, у нормальных людей, отношение совершенно иное. Люди любят чудеса. Хотят чудес, как дети… Желательно — грозных и знаменательных. Таких, про которые хорошо рассказывать «ужасные подробности». Никогда, в пионерском лагере, страшные истории про «черную простыню» или «костяную руку» не слушали? Вот именно… Сказка-то она сказка, но дрожь до костей пробирает, особенно — в темноте, после отбоя. Теперь, сделайте поправку на местный колорит… Отчаявшиеся дождаться спасения от небес (сколько лет молились, а толку нет) жители Центральной Европы, под занавес Тридцатилетней войны, с нездоровым интересом начали посматривать в сторону преисподней. Инквизиция тут не от хорошей жизни лютует. Черные мессы, специальные черные свечки, которые местные крестьяне и горожане ставят лично сатане, в надежде на заступничество — обыденность. И? Дождались! Из ада, наконец-то, сами вылезли черти. Это мы… Можно прекращать бояться — хуже уже не будет. Дальше некуда. Теперь, самое время, ожидать лучшего. Продолжая дрожать от ужаса, ага… Парадоксальная крестьянская логика! Если иезуиты запланировали подобное смущение умов заранее — я их уважаю. Гениально!

Это задним числом хорошо рассуждать. А местные, на собственной шкуре изучили, что такое — конный эскадрон, в бою и грабеже. Элитный род войск! Отборные отморозки, клейма ставить некуда. А вдруг их — бац! И тишина… Нет больше эскадрона. Без боя… Без шума… Как?! А вот так… Сложились факторы. Известно место ночевки (воздушная разведка), известна численность противника (воздушная разведка), известно, что новых подкреплений к нему не ожидается (воздушная разведка). Высылаем навстречу отделение (!) с рациями (это мгновенная и незаметная окружающим связь), ноктовизорами (пусть они тяжелые, зато в темноте всё видно) и бесшумным оружием (наган, он и в Африке — наган). Данные воздушной разведки — подтверждены. Разведка превращается в ударную группу. Взаимодействие позволяет (едва слышный стук телеграфного ключа, это не обмен условными сигналами). Оружие позволяет (пуля нагана пробивает пять дюймовых досок навылет, что ей обыкновенная кираса?). Скорострельность позволяет (вступать в рукопашную с обладателем револьвера — глупость). Итог? Тихо, мирно, культурно, без зверства (лозунг «Убей, но не мучай!» — рулит), весь эскадрон «волей божию помре». Чистая аккуратная работа. Что обязаны о нас подумать селяне? «Люди так не могут!» Осталось пустить слушок (очень аккуратно, так, между делом), что бесславно погибшие кавалеристы, на следующую же ночь, встанут живыми трупами. Если их не упокоить «по всем правилам искусства». Юмористы, кто это придумал, однако…

Нанять квалифицированного экзорциста в Европе стоит хороших денег. Гораздо дешевле собрать свежих «синюков» и сплавить нам. Не обобранными! Каждый знает, что брать с ожившего трупа себе дороже. Упырь покою не даст, привяжется и страшно отомстит. А лошадка — живая. Лошадку взять можно. Только вот клеймо. Перебить клеймо бывшего владельца способна разве печать «тех самых сил». Неназываемых. Что ставится на шкуру без огня и боли, «холодным железом» (блин, я, когда слушала, чуть не подавилась от смеха). Функцию «холодного железа» отлично выполнили пустые консервные банки с вырезанным на донце трафаретами, набитые ватой, пропитанной подходящим фотореактивом. Есть такие химикаты, что оставляют на коже несмываемые следы. Удобно… Плотно приставил банку к лошадиной тушке. Надавил на донце, что бы отработанный фотореактив проступил через отверстия трафарета… Готово «клеймо дьявола»! Заодно — учет и контроль. Ставить на лошадях номера в несколько цифр — отличная выдумка. Заодно — получите документик, «на право владения». Интересно, воровать лошадей, с нашими несмываемыми номерами, будут? Цыгане-конокрады тут есть? Наверное — будут, но, очень не сразу.

Что имеем в сухом остатке? Остро нам необходимую «взаимную заинтересованность». На самом, что ни на есть, низовом уровне… Как отреагирует нормальный немецкий бауэр, день напролет тоскливо глядящий, как соседи разводят по дворам даром доставшихся им коней? Лишенный возможности поучаствовать в празднике жизни? Ибо, у него в стойле уже стоят (!) точно такие же кони. Но, вот беда, к коням прилагаются ещё живые кавалеристы… Ага, те самые, ранее затерявшиеся разведчики, счастливо избежавшие погибели по причине ночного отсутствия. О! Немецкий бауэр такого не потерпит. Тем более, прогнуться перед новой властью ему сам бог (или теперь черт?) велел. Стучать друг на друга местных обывателей выдрессировали «на ять»… Когда я поняла, чего очередной посетитель от меня хочет — волосы дыбом на голове встали. Но, ничего, справилась. Всё же Рейхсканцлер — вредная профессия…

Подходит к тебе дядечка, умоляет — спаси семью. Хотя предупредили, если он кому-нибудь проговорится — наемники зарежут всех домашних. А только он точно знает — всё равно зарежут, только перед уходом. Из принципа… Днем — не станут. Людей вокруг много, обстановка непонятная, дележ имущества погибших в самом разгаре… При солнечном свете местные бауэры, раззадоренные свалившимся с неба богатством, могут и сами сделать с людьми герцога много чего нехорошего. Пат. Никогда не мечтала в такой ситуации оказаться… Мрак!

У меня образовалось положение — «хуже губернаторского». Всем чужая. Абсолютно… Фриц, хитрая рожа, организовал «вживание в коллектив». Навалил на слабые женские плечи (мои) бремя общения с аборигенным населением. Пожаловался — «они меня бояться»… А то! Я бы — тоже боялась… Свалились с неба, вместе со своим Орднунгом, как снег на голову. Чего ждать — неведомо (точнее, можно догадаться по оставляемым там и сям трупам сатрапов «старого режима»). Кто такие — неизвестно. Форма камуфляжная, грязно-зеленая, пятнами… Всякие штучки… Черти, как есть черти. Тогда непонятно, кто при них эта девица? Меня, очевидно, тоже полагается бояться? Вопрос дня!