Изменить стиль страницы
(обрывок ленты от радиотелетайпа)

Не, ну разве иезуиты не змеи-искусители? Из самых обычных фото смастерили сущую рекламную бомбу. Соблазнительный образ «чужого мира», автоматом проваливающийся в подсознание. Причем, каждый видит именно своё. Церковники — не испорченную цивилизацией деревенскую девицу (густой загар намекает, да-с). Политики — влюбленную дурочку. Обыватели — миловидную иностранку. А образ «страшной колдуньи», жарящей на обед христианских младенцев — исчез. Рассыпался. Пусть язычница, но детей-то ей вроде доверить можно? Тем более, что пущен устный слух, будто бы пани — дочь потомков великих знахарей и колдунов, много веков назад бежавших на восток, спасаясь от наступающих на языческий мир полчищ крестоносцев. И не озлобились, помнят о далекой Родине. Хотят ей помочь.

Необычно, интригующе и убойно информативно. Я бы даже сказала — профессиональная работа. Осталось понять, что заставило заносчивых польских панов, на ночь, глядя, мчаться искать моего расположения? Что-то важное я в этом альбоме пропустила… Наверное, не теми глазами смотрю. Надо — мужскими… Фриц однажды объяснял, чем «мужской» взгляд на мир отличается от «женского». Попробовать? Что, например, увидит на первом фото шляхтич? Гм… Думаю, лишь то, что он хочет увидеть. Супругу монарха и полный набор статусных символов. Отсутствие короны — такой же символ, как и её наличие… В самом деле, зачем стараться «быть как все», тем, кто выше всех? Тем, кого Папа Римский (это в Польше — не баран чихнул) определил достойными возглавить новую Империю? Офигеть… Еще ничего не решено. Проект, пардон за сравнение, слаб, как пар над горшком, а к нам уже потянулись халявщики, грезящие о власти над миром, горах самоцветов, самолетах и пулеметах… Пихаются локтами… Льстят… Наушничают… Выгадывают… Подличают… Не понимая, что у нищих слуг нет.

Лист тридцать девятый. Полевая практика

(оборот ярко-оранжевой картонки с черным девизом по-русски — «Мы в ответе за тех, кого приручили»)

Предчувствия меня не обманули… И всё равно — обидно. Вот, смастерила плакатик. Буду держать его на рабочем столе, как напоминание, что про совесть надо вспоминать. А то, не успеешь оглянуться, как станешь практически иезуитом. А женщин — в иезуиты не берут… Может быть, правильно не берут? Ну, их на фиг. От подобного умения вертеть людьми и событиями — несет преисподней. Честно! Уж поверьте опытной Drude…

Что держаться на разумном расстоянии от впереди идущего обычным темпом обоза поляки не захотят — можно было догадаться. Что они и не собирались выполнять лежащие на них обязанности передового дозора, вероятно, поняли многие ветераны. Ребята докладывали, что на «новых товарищей» калеки косились с самого начала… Что приказ разведать обстановку в селе и купить (обязательно купить!) там запас фуража на случай форсированного марша паны выполнят «на свой манер», наверное, мог предполагать только сам Барон. Вряд ли он это подстроил специально. Скорее, спровоцировал… Что впереди их ждет засада — не мог предполагать вообще никто. Мне так кажется. Иначе — проще застрелиться. Выходит не случайность, а жертвоприношение.

А что «многострадальный украинский народ» окажется настолько подлым и продажным — в учебниках истории не пишут… Постеснялись, наверное… (задним числом я понимаю, что Барон отчаянно рисковал и всех «наших» спас, только оно всё равно, не по-человечески вышло, расчетливо и цинично). Словно напоказ… Типа учитесь, как надо руководить движением колонны войск по тылам противника! Подставляй чужих, спасай своих. Никому не верь и всегда имей в запасе запасной вариант. И не упускай случая прикинуться другом своего врага… Прикладная психология, блин… «Всем на всё плевать, кроме личной наживы». Век бы её не знать.

Короче, на очередной короткой стоянке, для замены лошадей, иезуит что-то такое почуял. И распорядился — легкой панской коннице спешить вперед. Если они по дороге противника не встретят — то никого не ждать и ночевать под крышей. А сам — повел колонну в объезд и неожиданно вышел на связь, попросил проверить обстановку с воздуха. Извинение, что ни одного «борта», способного это сделать, в воздушном пространстве поблизости нет — принял к сведению, как должное. Будто бы ожидал. Высказался в том смысле, что «утром им будет на что посмотреть». И всех погнал, как на пожар…

Хотя, почему «как»? Пожар был… Паны добрались до села, расположились со всеми удобствами, дали распоряжение готовить фураж и пустились в загул. Дисциплины надолго не хватило. К утру отряд вырезали пьяными, в собственных постелях. После, до самого полудня, ждали нас. Уверенные, что раз деньги на корм для лошадей нашли при убитых — колонна обязательно придет следом. А она взяла и не пришла… Хотя были приготовлены жерди, для втыкания в колеса… и возы с сеном, для закрывания обзора и поджигания. Нашелся какой-то умелец… С воздуха приготовления к засадному бою были отлично заметны. Пришлось долбануть…

Вы думаете, что это будущие восставшие решили опередить события? А вот и нет. И казаки тут не при чем. Самый обыкновенный, заурядный, местечковый разбой, под патронажем местного магната. Ещё ничего не началось, а будущие участники Гражданской войны уже принялись ловить рыбку в мутной воде. Селяне и шляхта, общими (!) усилиями. При деятельном участии содержателя шинка. Оказывается, так тоже бывает…

(обрывок ленты от радиотелетайпа)

Отец Моринелли не поленился нам растолковать ситуацию. В будущем крахе Польше нет конкретных виновников. Просто, она прогнила насквозь. Истек «срок годности». Обычное дело для искусственно сбитых, на базе голой идеологии, объединений. Длительность существования «коммунистических» общин светского и религиозного толка редко превышает несколько десятилетий. Магический рубеж — 75–80 лет. Это предельный срок одной человеческой жизни. Когда умирают «дети основателей» — разом рушится всё. Если в основе лежали политика с экономикой — пораньше, если основой была религия (совокупность моральных норм) — попозже. Но обязательно. Люди несовершенны. Согласны соблюдать внутреннее единство только под страшным внешним давлением…

Речь Посполитая — федерация Королевства Польского и Великого княжества Литовского, возникшая в результате Люблинской унии в 1569 году и фактически стертая с лица земли «Хмельничиной» и «Потопом» в середине 50-х годов XVII века — первый в истории «большой проект» ордена Иезуитов. Мы присутствуем при его ликвидации. Следующим их опытом, на Земле-1 — был Парагвай. Здесь и сейчас, как ни обидно признавать — мы. Причем здесь коммунизм? А вот причем. По понятиям эпохи Возрождения «народом» считалось только политически активное население страны. Шляхта, в Речи Посполитой, времен «Золотого века», как раз и была таким «народом». Нобилитированным меньшинством, обладающим практически неограниченными правами и свободами. Всех прочих — воспринимали частью живой природы, почти «деталью кормящего ланшафта». Ну, вот такие они, тут… Совершенно искренне полагают рабов и холопов говорящей скотиной. Представляете?

И? Опыт построения «царства божьего» на польской земле, с треском провалился. Обласканное судьбой ясновельможное панство (вопреки ожиданиям гуманистов-теоретиков) оскотинилось поразительно быстро… Вместе с подданными… Natio comoeda est (народ клоунов). Ювенал так отзывался о греках эпохи упадка. К полякам — подходит… И это всё — спокойно, светским тоном, за утренним кофе… У меня, когда осознала о чем идет речь — кусок в горле застрял. Фриц с оперативным дежурным (мы прямо в радиорубке, наскоро, завтрак накрыли), остолбенели. А иезуиту — хоть бы хны. Такое впечатление, что нас испытывали. А может и верное? Помню, вспышку дикого желания запустить в попа, чем потяжелее. Потом, как в голове щелкнуло. Я, такое, уже читала! В учебнике, по прикладной социологии. Но, тогда — не прочувствовала. Сегодня — будто прожгло.

«…Двадцатый век дал ответ на один старый вопрос. Что случится, если массового человека обуть, одеть, выучить грамоте, накормить досыта? Станет ли он от этого добрее, честнее, умнее, вообще лучше? Оказалось — нет. Подавляющее большинство людей продолжает оставаться тупыми животными, действующими под влиянием неуправляемых эмоций…» (Борис Стругацкий, интервью журналу «Наука и религия», 1986 год)