В темном подвале царице пришлось томиться около часа. Вскоре за дверью вновь послышался шум отпираемых замков, и её караульные попросили регента Антею последовать за ними. Марго усмехнулась тому, что эти изменники по-прежнему звали её регентом и царицей, и послушно зашагала по коридору к лестницам, ведущим в верхние покои. Они прошли комнаты сетора Даросса и остановились перед металлической позолоченной дверью. Как вспомнилось Марго, это был вход в главную библиотеку во дворце. Царица редко здесь появлялась, ибо, несмотря на название, это помещение было уставлено лишь изящными мягкими диванами да высокими полками вдоль стен, на которых располагались по большей мере не книги, а графины с разными напитками. Это было любимым местом отдыха сетора, где он всегда принимал своих гостей.

Стражники вступили в мягкий свет от зажженных ламп, которые благоухали ароматами сирени и муската. За ними в комнату последовала Марго. Она сразу же заметила одинокую фигуру царевича возле окна, оглядывавшего с высоты дворца город в закатных лучах. Он, не оборачиваясь, подал солдатам знак покинуть помещение и сменил застывшую позу лишь, когда захлопнулась входная дверь. Царевич остался наедине со своей матерью. Хотя Марго давно сомневалась, помнил ли он еще о том, кем она ему приходилась.

- Это правда - то, что сказал Эонит? Если ты ведьма, значит ты мне не мать? – хриплым голосом спросил Кассандр, развернувшись боком к своей пленнице.

- Ты, наконец, решил спросить моего мнения, Кассандр? А неужели больше не у кого посоветоваться?! – Марго не могла сдержать горечи и укоров в своем тоне. – Ведь тот, кто тебя просветил по этому поводу, вероятно, еще о многом не договорил!

- Так значит, ты – не моя мать?! – он поглядел на неё большими черными глазами. Марго была готова встретить его взор, но её поразили слезы, засверкавшие при свете ламп. А может ей только показалось…

- Если сын отказывается от матери, не значит, что и она будет действовать по его примеру. – Она не могла сказать ему, что не является его матерью. Она не могла, так как была ею. Она не спала долгие ночи, когда он кричал от голода, не желая принимать молока из чьих-либо рук помимо её, не желая сосать грудь кормилицы, она пеленала его маленькие ручки и ножки, она купала его младенцем в хрустальной ванночке, подаренной магами Гассиполя. Порой ей, казалось, что это материнство, задуманное Сарпионом, никогда не закончится. Она была с самого начала против, но колдун приложил руки и к этому событию в её жизни. И как подозревала Марго, именно Сарпион заставлял мальчика успокаиваться лишь при виде царицы Антеи, чтобы привязать их друг другу крепкой неразрывной нитью родства. А после, когда мальчик подрос, она учила его ходить, говорить, читать, различать добро и зло, следовать справедливости, быть сильным и всегда поддерживать слабых… - Я твоя мать, Кассандр.

- Нет, просто я не знал никого кроме тебя, - быстро ответил он на её фразу, произнесенную с горестным вздохом и сожалением. – Хотя даже тебя я совершенно не знал, оказывается. Ты была все это время совсем не такой, какой хотела казаться!

- Совершенно верно. Видимо, в последнее время я позабыла, что у меня есть еще совсем необузданный невоспитанный сын, который опять решил поиграть, только уже не в охоту на зверей, а на людей. Кассандр, очнись, ты совершаешь самую большую глупость. Ты разрушишь все Черноморье, если решишь предать огласки все, что сегодня устроил в этих стенах. Тебе не справиться с магами!

- Видишь, ты их боишься! А я раньше думал, что у меня бесстрашная мать. Ты марионетка в их руках, а теперь не желаешь передавать власть мне. Я смогу противостоять их планам. Ведь морийцы стоят у самых наших границ, а страна лишь на словах объединена. Неужели ты считаешь, что эрлинцы действительно подчиняются нам?! Если бы ты отменила в Эрлинии рабство, как намеревалась сделать… А в Аватаре? Этот порт всегда был нашим торговым центром, а теперь в нем кишат морийцы, которые очень скоро устроят бойню с нашими парусниками, как их государь развеял по морю гарунов. Ты ослепла. Ты ведь как он… ты ведьма, - Кассандр безнадежно развел руками и вновь отвернулся к виду из окна.

- Я как он, но это не помешало тебе побежать к нему с предложением свергнуть меня с престола и сесть на трон Веллинга в обмен за часть эрлинских земель?! Ты поспешил обвинить меня в измене, чтобы самому не встать на мое место. К тому же ты посмел напасть на морийских наемников! А теперь ты вгоняешь страну в пламя гражданской войны. Даже если я и ведьма, то маги могут закрыть на это глаза, лишь бы не допустить тебя до трона, Кассандр. Веллинг должен быть послушным, он должен всегда прислушиваться к голосу своего народа и богов, которым поклоняется.

- Так ты признаешься, что являешься ведьмой. Кто моя настоящая мать? И отец?

- Ты встал на путь войны, Кассандр. Сейчас не время думать о тех, кого ты никогда не знал.

- Ты всегда была против меня. Это оттого, что ты знала, что я ненастоящий Веллинг, не его наследник?

- Я никогда не была против своего сына. Я была против твоего самолюбия и тщеславия. И сейчас амбиции заглушают голос разума в твоей голове. Послушай, Кассандр, ты должен сказать мне одну вещь. Это твои люди напали на храм Гисса на границе с Ал-Мира? Ты освободил пленников, томившихся в его подземельях?

Он молчал, очевидно, не желая отвечать на вопрос.

- Сын, ты выпустил зло, которое должно было быть давно похоронено в глубинах времен.

- Ты считала себя неуязвимой? Думала, никто не поднимется против твоих слов? Так узнай же, что это такое – иметь врагов, и как больно предательство, тем более человека, которого считал за самого близкого на земле.

- Ты злишься за то, что я не выступила против решения магов, продлить срок регентства? Неужели ты не мог потерпеть еще два года, Кассандр? Всего лишь два года…

- Два года, и должен был бы целоваться с морийским колдуном, принося ему присяги верности!

- Если ты связался с Сарпионом, то уже через несколько месяцев ты будешь целовать его пятки, поверь мне, - Марго решила закончить разговор, который причинял ей лишь боль. Она знала, что сама была во всем виновата. Она не доглядела, она совсем не узнавала сына, который любил забавляться, но который всегда знал, где заканчиваются игры, и начинается жизнь. Таким он был в юности, этому она учила его сама. – В любом случае ты примешь все условия магов, и отныне новым регентом станет маг, Хранитель Башни, а возможно, что ты перестанешь быть наследником, и тебя заставят позабыть, что в будущем ты мог бы стать Веллингом, Кассандр. – Она развернулась и уже зашагала обратно к выходу.

- Я стану Веллингом, и сам назначу Хранителя Башни. И тогда маги будут выполнять мою волю, а не пытаться устанавливать собственную.

Марго замерла. Её уже который раз за прошедший день охватывал парализующий озноб. Хранитель Башни будет назначен Веллингом? Это безумие, маги никогда не допустят такого… Но ежели Кассандр уже подумывал об этом, следовательно он знал, кого поставить на это место. А кто так сильно стремился проникнуть в Башню все последние десятилетия, как не Сарпион?! Неужели, он добрался до её сына, а она ничего не могла отныне изменить.

- Знаешь что, - она еще раз посмотрела на молодого мужчину, в которого превратился её маленький озорной сын, - передай своему советчику приветствия от бывшей ученицы. И еще у меня есть для него небольшое послание на словах…

***

Ночь опустила черную пелену на затихший город. По тесным переулкам городских кварталов пробиралась темная фигура, кутавшаяся в плащ в весенней духоте, не прошедшей даже с заходом солнца. Путник уверенно вилял в узких проходах среди домов. Он быстро пересек пиру купцов, и по широкой дороге юркнул в новый проулок пира магов. Ему пришлось добираться до городской стены, под которой стояли обветшалые старые дома бедняков. Луна уже скрылась с неба, и человек брел в потемках, притормозив шаг, так как мог ежеминутно споткнуться о пустые бочки, корзины, разбитую телегу и прочий хлам, заполонивший проходы между лачугами.