— Да. Хорошо. Угу. До завтра. Увидимся.

Святослав положил трубку на рычажки телефона, поудобнее устроился на стареньком диване, улыбнулся одному ему, Славке, известным мыслям и задумался.

День начался весьма и весьма неплохо. Даже очень хорошо. Вот, только что звонила Полина. Звонила не кому-то, а ему, Святославу. Сама позвонила. Даже не верится как-то.

«А может, мне повезло. Может, я ей больше, чем друг», — подумал Святослав, рассеянно разглядывая красно-жёлтый клён за окном. Ему захотелось прямо сейчас снова схватить телефонную трубку, набрать номер Полины и пригласить её, скажем, в кино. Или погулять в парке. Или сославшись на то, что не записал сегодняшнюю лекцию, зайти к ней домой… Просто хотелось увидеть её. Но вместо того, чтобы звонить девушке, Славка вскочил, как ошпаренный и помчался на кухню.

Секунды спустя встрёпанный и злой Святослав заливал водой из чайника угольки на дне кастрюли. Надо же, забыл про собственный обед!

— Я осёл, — сообщил он тому, что в недалёком прошлом было варёной картошкой, — Придётся топать в магазин.

С тоской размышляя о чудесных временах, когда он учился в школе и жил в совершенно другом городе с родителями, Славка оделся, взял с полки над кроватью деньги и вышел из дома.

Начало октября, а на улице тепло, как в августе. Можно было даже плащ не одевать. А, бог с ним, с плащом. Вон красотища какая! Голубое, прозрачное небо и листья, листья… Жёлтые, рыжие, красные, пятнистые… Шуршат под ногами, как набегающие на песок морские волны. Хоть поэтом становись. Но… Когда дома нечего поесть, не до поэзии. Хорошо, магазин недалеко. Да и цены там невысокие, явно рассчитанные на студентов.

Закупив в магазине трёхдневный запас еды и пару бутылок пива, Славка двинулся в обратный путь. На улице была такая благодать, что парень решил прогуляться и пойти более длинной дорогой.

Путь Славки лежал по заросшей клёнами и каштанами улочке, справа ограниченной пятиэтажками-«хрущёвками», а слева — гаражами. Здесь всегда было тихо, спокойно, чистенько… Можно было просто идти, отдыхать, ни о чём не думать, можно посидеть на лавочке с друзьями и выпить по бутылочке пивка. А два дня назад Святослав был здесь с Полиной. Они возвращались из института, Полина что-то говорила, смеялась, а Славка молчал и с улыбкой смотрел на неё…

Сегодня же на улочке было шумно. Ватага ребятишек возилась с чем-то на площадке у стоящих углом гаражей. В руках пацанов были палки и комья земли. Святослав почему-то остановился.

— Так её, так! Бей! Смотри — убегает! Что ты смотришь? Палкой её! Осторожно, укусит! Палкой её!

Приглядевшись, парень увидел прижавшийся к стене гаража жалкий чёрный комок. В существо летели палки, камни, комья земли, а иногда кто-нибудь из мальчишек, изловчившись, пинал его пыльной кроссовкой. Славка поставил у ствола клёна пакет с продуктами и шагнул к пацанам.

В этот самый момент он заметил сидящего на лавке субъекта лет двадцати семи в потёртых джинсах и кожаной куртке. Субъект курил и, едва заметно улыбаясь, наблюдал за тем, как развивались события на площадке у гаражей.

— Тебе что, это зрелище доставляет удовольствие? — оторопело спросил Святослав.

— Более того. Это я попросил их убить её, — спокойно ответил парень.

Славка хотел было что-то сказать, но не стал, бросился к кучке малолетних палачей. Минуту спустя пацаны разбежались, испуганные неожиданным вмешательством, а Святослав склонился над их жертвой, бессильно вытянувшейся у стены.

Это была кошка. Маленькая, чёрная, с короткой шёрсткой, худая. Глаза закрыты, на пыльной шкурке алеют пятна крови. Со стороны казалось, что кошка мертва, но приглядевшись, Святослав уловил чуть заметное подрагивание тоненьких лапок и проволочек — усов. А когда Славка протянул руку и коснулся маленького горячего носа, зверёк слабо дёрнулся. Святослав осторожно взял кошку на руки.

— Послушай, — раздался за его плечом голос, — Оставь её. Только зря влез.

Славка резко обернулся и наткнулся на колкий, холодный взгляд.

— Шёл бы ты отсюда, — посоветовал парень его обладателю, — Изувер чёртов.

Не было похоже, что Славкины слова хоть краем задели этого типа. Он отбросил в сторону окурок, потом сказал:

— Ты её не знаешь. А я знаю. Она должна умереть. Она — чудовище.

Святослав посмотрел на субъекта, потом на кошку в своих руках. Дышит. Живая. Внезапно он понял, что никому не отдаст её. Никому.

— Вот что, — сказал Славка, глядя в сторону, — Она выживет. А тебе надо врачу показаться. Шиз поганый.

Парень молча шагнул в сторону, пропуская Святослава. Тот перешёл улицу, подхватил пакет с едой и пошёл прочь. Уходя, услышал:

— Тебе ведь тоже придётся сделать это. Ты не будешь первым, предавшим её. Удачи тебе, гуманист.

Святослав даже не обернулся. Сейчас для него существовала только маленькая чёрная кошка, безвольно обмякшая на рукаве его плаща. Славке казалось, или он действительно чувствовал её боль?

— Держись, малышка, — шептал парень, ускоряя шаг почти до бега, — Держись, славная, храбрая. Ты не умрёшь. Я тебя вылечу, только держись. Потерпи ещё немного. Мы почти дома. Ты выздоровеешь, будешь жить со мной. Только держись, ладно?

Ракетой ворвавшись в подъезд и перепугав «вечных бабушек», Славка пулей взлетел на свой третий этаж, почти бросил пакет у двери и принялся правой рукой лихорадочно шарить по карманам в поисках ключей. Нашёл, дрожащей рукой открыл дверь, не разуваясь, прошёл на кухню. Осторожно опустил кошку на наспех расстеленное на столе полотенце, вспомнил о пакете возле двери, принёс его, сбросил в коридоре плащ, достал из шкафа аптечку. Наскоро вымыв руки, Святослав подошёл к кошке.

— Ты как, малышка? Терпи. Будет больно, но ты терпи.

Вытащив из аптечки бинты, вату, перекись водорода и йод, Святослав принялся обрабатывать кошкины раны. В комнате надрывался телефон, но он его будто не слышал. Маленькое тельце под его руками вздрагивало, когда он касался раны смоченной в перекиси ватой. Ранок было много, но к радости Святослава, все они были не опасными.

— Вот и всё. Теперь поправляйся, — весело сказал Славка кошке, закрепив последний виток бинта, — А я тебе пока кефира налью. Молока нет, уж прости. Эй, девочка… Ты хоть мяукни, а?

Ответом Святославу было тихое «мр-р». Спасённая кошка дёрнула аккуратным ухом и открыла глаза: совершенно фантастического светло-карего, почти медового, цвета.

— Да ты просто красавица, — ласково улыбнулся Святослав, — Самая красивая из всех кошек мира. Даже в бинтах.

Пока Славка наливал в блюдечко кефир, кошка села, обвив хвостом маленькие аккуратные лапки и принялась вылизывать грудку. Святослав поставил перед ней блюдце и сел рядом на табуретку.

— Будет тебе прихорашиваться! Покушай.

Кошка фыркнула. Славке показалось, что она усмехнулась.

«Интересно, а умеют ли кошки смеяться?» — подумал он и подвинул ближе блюдце кефира. Тут же в глазах цвета мёда мелькнул испуг, кошка шарахнулась в сторону, спрыгнула со стола и помчалась из кухни, припадая на одну лапку. Парень пожал плечами и пошёл искать беглянку.

В коридоре её не оказалось. Славка лишь напрасно потратил время, перетряхивая висящие на вешалке плащ и лёгкую куртку, шаря на полке для обуви и роясь в ворохе шарфов, шапок и зимних перчаток. В единственной комнате кошки также не было ни под кроватью, ни за диваном, ни на полках с книгами. Славка на всякий случай даже в шкаф заглянул и выдвинул ящик из стола, но естественно, кошку там не обнаружил.

— Спряталась, да? — отчаявшись, наконец спросил он, — Ну и сиди. Есть захочешь — сама вылезешь.