Знали и молчали! И тогда, и сегодня — ни одного протеста, ни одного молебна в память об исчезнувших по воле Гитлера своих собратьях и единоверцах, ни одного слова по поводу этой трагедии!

И чему же, собственно говоря, удивляться?

Во время скандального процесса Уго Монтана в Италии выяснилось, что римско-католический епископ Худал прятал в костёле Санта Мария дель Анита крупнейшего гестаповца и организатора диверсии СС «Италия» Эугена Дольмана. Под сводами того же самого костёла, пользуясь любезностью Худала, прятался и другой бандит такого же ранга, губернатор дистрикта Галиция бригаденфюрер СС Отто Вехтер. А сейчас многие гитлеровцы переправлены Ватиканом в Аргентину.

Тот самый Шептицкий, который так яростно протестовал против создания пионерских отрядов в советских школах Галиции и писал по этому поводу «меморандумы» органам Советской власти, словно воды в рот набрал, когда началась фашистская оккупация и гитлеровцы стали уничтожать сотни тысяч людей, в том числе католиков.

После смерти графа Андрея Шептицкого осенью 1944 года его место главы греко-католической церкви занял архиепископ Иосиф Слипый. Этот осанистый завсегдатай всех фашистских банкетов, которые устраивались во Львове во время гитлеровской оккупации, превосходно знал, что творилось тогда в городе. Когда акт Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию немецко-фашистских злодеяний был составлен, мы посетили в числе других священнослужителей и архиепископа Иосифа Слипого в его палатах на Святоюрской горе.

Надменный, с бриллиантовой панагией на груди, ом принял нас в своём кабинете и сразу же заявил, что не понимает ни одного слова по-русски. Опытный дипломат, уже с двадцатых годов самостоятельно изучавший советскую прессу в подлинниках, Иосиф Слипый и здесь хотел подчеркнуть свою экстерриториальность.

Я взял на себя роль переводчика, по-украински объяснил его эксцеленции цель визита и попросил его скрепить своей подписью акт, подтверждающий фашистские зверства. В ответ мы услышали:

— А я ничего не знаю о таких зверствах!

Ожидали мы всякого, но подобного откровенного цинизма не предполагали встретить.

— Но позвольте, владыка, — опешил я, — тысячи львовян, в том числе и верующие, рассказывают о массовых зверствах гестапо. Трупы уничтоженных сжигали на «Пясковне» за Лычаковом, и, когда ветер дул оттуда, запах сжигаемого мяса ощущали повсюду в городе.

Видите ли, молодой человек, — с достоинством поглаживая окладистую бороду, сказал Слипый — И даже летом имею обыкновение держать окна в кяпитуле закрытыми…

Не только Луиджи Медда попытался опровергнуть наше первое выступление на страницах «Литературной газеты» по этому поводу в июне 1959 года. Как выяснилось позже, правдивость изложенных в статье «Почему они не вернулись?» фактов решили подвергнуть сомнению и редакторы известного буржуазного журнала «Эпоха». Они даже послали в Польшу своих специальных корреспондентов, которые лично стали беседовать со многими свидетелями, чьи показания легли и в основу этого репортажа, а также разыскали очень важного свидетеля, Нину Петрушковну, исчезнувшую было из поля нашего зрения. И вот итог: в номере газеты «Трибуна люду» (Варшава) от 18 июня 1960 года было напечатано следующее сообщение об исчезнувшем гарнизоне.

«Прямые свидетели подтверждают. Рим. (Польское агентство прессы.) Вполне понятное волнение итальянского общественного мнения вызвала присланная из Варшавы обширная статья двух корреспондентов самого большого итальянского еженедельника «Эпоха», полностью подтверждающая, на основании показаний свидетелей, уничтожение гитлеровцами в 1943 году двух тысяч итальянских военнослужащих львовского гарнизона. Когда известие об этом преступлении было опубликовано на страницах московской «Литературной газеты», официальные круги Италии в общей форме опровергли эту информацию. В настоящее время корреспонденты «Эпохи» нашли в Польше свидетелей злодеяния и подробно излагают их показания. Свидетели С. Струпчевский, А. Ковальчик, А. Кунц, Н. Петрушковна и инженер В. Солек описывают уничтожение эсэсовцами двух тысяч итальянцев, тела которых впоследствии были сожжены, а пепел развеян в пригородном лесу. Для того чтобы получше замести следы своего преступления, гитлеровцы сажали также деревья на их могилах».

Что же оставалось делать некоторым синьорам, благосклонно относящимся к возрождению неофашизма, тем, кто хотел бы стереть в памяти народов следы итальянской крови, пролитой во Львове? Опровергать установленные факты? Пепел итальянцев, рассеянный на холмах Львова, вблизи Сана и в песчаных дюнах под соснами Белзеца, свидетельства этого страшного преступления вызывают ненависть ко всем тем, кто вверг Италию в бессмысленную войну.

В дни молодости приехал учиться во Львов низенький попович Степан Бандера, задумавший стать «украинским Наполеоном».

Это было в те годы, когда бывший полковник гетманской и петлюровской армий Евген Коновалец, во время гражданской войны на Украине потопивший в крови восстание рабочих киевского завода «Арсенал», а после разгрома петлюровщины бежавший за границу, собирал антисоветские группки врагов украинского народа и создал из них в 1920 году террористическую организацию УВО (украинская военная организация), которая в 1929 году была переименована в ОУН («организация украинских националистов»).

Не отказавшись от террора как основного средства борьбы против классовых противников — рабочих, беднейших крестьян, прогрессивно настроенных интеллигентов, она в то же время пыталась проникнуть в любые украинские слои общества как в Западной Украине, так и за её пределами.

Для роста этой организации Коновальцу кроме битых Красной Армией в открытых боях петлюровских офицеров понадобились более свежие кадры. Он стал набирать их из числа недоучившихся кулацких сынков, поповичей, всякого рода авантюристов — тех, что метили пройти по жизни с помощью ножа и пистолета, да ещё при этом завоевать себе лёгкую славу борцов за «самостийну Украину». Другой разговор, что эта борьба всегда была только ширмой, демагогическим приёмом. На самом деле буквально па всех этапах деятельности УВО — ОУН можно было проследить полное совпадение целей этой преступной организации, замышлявшей отрыв Украины от России, с целями интервентов. ОУН, как агентура иностранных захватчиков, всегда была нужна им для того, чтобы, оторвав Украину от Советского Союза, превратить её в колонию больших империалистических государств. Именно благодаря совпадению целей ОУН с целями империалистических государств много десятилетии это сборище националистов существовало исключительно на подачки иностранных разведок, служило и продолжает служить тому, кто больше заплатит, а то и сразу нескольким хозяевам. Правда, денежная зависимость от больших хозяев всегда тщательно конспирировалась.

Десятого апреля 1931 года в специальном «Украинском информационном бюллетене» Коновалец признался, что его организация «черпает средства от наших людей в Америке и Европе». Какие это «люди» — всем отлично известно. Время от времени националисты получали денежную помощь не только из Америки и Германии, но даже из маленькой Литвы, подданным которой официально числился болтавшийся по разным странам Коновалец — друг тогдашнего министра буржуазной Литвы Зауниса. Министр иностранных дел Литвы Заунис выдал Коновальцу дипломатический паспорт. Помощь Зауниса украинским националистам выражалась и в том, что газета ОУН «Сурма» по приказу литовского министра тайно печаталась в типографии каунасской тюрьмы и оттуда тюками перебрасывалась в Польшу, с которой Литва разорвала тогда дипломатические отношения.

Из того же корыта помимо злотых, получаемых от папаши, черпал и Степан Бандера. «Из молодых, да ранний!» — говорили о нём, видя, как, не гнушаясь никакими методами, стремится утвердить своё место в сборище националистов этот волчонок. Если в юности для того, чтобы «укрепить волю», Степан Бандера на глазах у своих сверстников давил на пари одной рукой кошек, то уже начиная с тридцатых годов он постепенно переносит свою практику на людей. Именно он изобрёл пресловутую бандеровскую удавку — особой конструкции верёвочную петлю, которой можно бесшумно задушить человека в любом положении. «Возвраще-ния назад для нас пет, потому что все мосты за собой мы сожгли и все корабли потопили», — заявлял Бандера на страницах националистической газетки «Сурма». Та же газета призывала: «Нет среди нас места для людей малой веры или для слабовольных, у кого пошаливают нервы. Таких надо без всякого милосердия бросать себе под ноги, ибо, кто не шагает вместе, тот мешает в пути». Осуществляя на практике эту «доктрину», Бандера лично приказывает своему подручному, некоему Королишину, убить в июне 1934 года во Львове почти ребёнка, ученика седьмого класса гимназии, только за го, что тот не пожелал идти в ногу с националистическими бандитами. Только потому, что кузнец Билецкий стал склоняться на сторону коммунистов, он был зверски убит подручными Бандеры, на лбу у него вырезали звезду. Это Бандера готовит покушение на школьного куратора Гадомского во Львове. Подручные Бандеры бросают бомбу в типографию Яськова, где печатается неугодная им литература, убивают директора гимназии Бабия, студента Бачинского, организуют покушение на писателя Антона Крушельницкого. Лишь за первое полугодие 1934 года, когда Бандера был краевым руководителем ОУН в Западной Украине, по его личному приказу было убито девять человек.