А в 1990 году Эймс выдал другого высокопоставленного сотрудника контрразведки КГБ Полякова. Сейчас стало известно, что Поляков был «подставой».[80]
В 1986 году бежал на Запад полковник ПГУ КГБ В.П. Гундарев. Виктор Гундарев в 1964 году окончил Высшую школу КГБ имени Дзержинского и был направлен на работу в ПГУ. Его карьера складывалась довольно успешно, и в начале восьмидесятых годов он в очередной раз был командирован в Грецию в афинскую резидентуру КГБ. Там у него завязались интимные отношения с учительницей русской школы при посольстве. Это обстоятельство и послужило толчком к бегству Гундарева в США в 1986 году. Вместе с ним бежала и учительница, а также младший сын Максим, которого он взял с собой. ЦРУ после соответствующей проверки и подготовки использовало Гундарева, как и А. Богатого, в оперативных играх с КГБ. Он несколько раз давал знать в советское посольство, что готов сотрудничать при условии безопасного возвращения в СССР. Однако реакции со стороны КГБ так и не последовало.
Следует отметить, что жена Гундарева в течение длительного времени пыталась вернуть себе младшего сына, предпринимая различные шаги, вплоть до обращения через американское посольство в Москве с письмом на имя президента США. Но успеха она не достигла — власти США посчитали, что у отца больше прав на сына.
В 1989 году пошел на измену Родине полковник ГРУ Вячеслав Максимович Баранов.
Баранов родился в 1949 году в Белоруссии. После окончания восьмого класса средней школы он поступил в суворовское училище, а затем — в Черниговское высшее военное летное училище. Получив офицерское звание, он несколько лет прослужил в войсках. В это время он, стремясь сделать карьеру, много читал, выучил английский язык и даже стал секретарем партийной организации эскадрильи. Поэтому когда в авиационный полк, где служил Баранов, пришла разнарядка на кандидата для поступления в Военно-дипломатическую академию, командование остановило выбор именно на нем.
Во время учебы в академии Баранов успешно прошел все курсы, но в 1979 году, перед самым выпуском, совершил серьезный проступок — грубо нарушил режим секретности. В результате, хотя он и был направлен для дальнейшего прохождения службы в ГРУ, но целых пять лет являлся невыездным. И только в июне 1985 года, когда началась так называемая перестройка и было провозглашено «новое мышление», Баранов выехал в первую зарубежную командировку. Его направили в Бангладеш, в Дакку, под «крышей» руководителя группы технических специалистов.
Осенью 1989 года, в конце четырехгодичной командировки к Баранову стал подбирать ключи оперативник ЦРУ в Дакке Брэд Ли Брэдфорд. Однажды после волейбольного матча между «околопосольскими» сборными СССР и США он пригласил Баранова на обед к себе на виллу. Баранов приглашение отклонил, но и начальство не поставил об этом в известность. Через несколько дней Брэдфорд повторил свое приглашение, и на этот раз Баранов обещал подумать.
Двадцать четвертого октября 1989 года Баранов позвонил Брэдфорду из ресторана «Лин Чин» и договорился о встрече на следующий день. Во время беседы Брэдфорд поинтересовался материальным положением советских зарубежных служащих в эпоху перестройки, на что Баранов ответил, что оно сносное, но, мол, никто не против получать побольше. При этом он пожаловался на тесноту своей московской квартиры и болезнь дочери. Разумеется, Брэдфорд намекнул Баранову, что все это вполне поправимо, и предложил встретиться еще раз.
Вторая встреча Баранова и Брэдфорда состоялась через три дня, 27 октября. Идя на нее, Баранов полностью отдавал себе отчет в том, что его пытаются завербовать. Но в СССР полным ходом шла перестройка, и он решил подстраховаться на будущее, некоторое время поработав на двух хозяев. Поэтому разговор между Брэдфордом и Барановым шел совершенно конкретный. Баранов согласился работать на ЦРУ, поставив условием свой вывоз вместе с семьей из СССР в США. Вот какие показания о второй встрече дал Баранов на следствии:
«На второй встрече с Брэдфордом в Дакке я поинтересовался, что ждет меня на Западе. Брэдфорд ответил, что после достаточно длительной и кропотливой работы со мной (имея в виду, разумеется, опрос) мне со всей семьей будет предоставлен вид на жительство, оказана помощь в устройстве на работу, подыскании жилья в выбранном мною районе США и в изменении внешности, если это потребуется.
Я спросил: «Что будет, если я откажусь от опроса?» Брэдфорд, до этого беседовавший со мной в мягкой и доброжелательной манере, довольно резко и сухо произнес: «Никто принуждать вас не будет. Но в этом случае наша помощь ограничится предоставлением вам и вашей семье статуса беженцев в США или в одной из стран Европы. В остальном вы будете предоставлены сами себе».
Окончательно вербовка Баранова состоялась во время третьей встречи, 3 ноября 1989 года. На ней присутствовал резидент ЦРУ в Дакке В. Крокет, бывший в свое время куратором другого предателя из ГРУ — А. Филатова — ив 1977 году высланный из Москвы за действия, несовместимые со статусом дипломата. Во время встречи были оговорены условия, на которых Баранов согласился работать на американцев — 25 тысяч долларов за согласие сотрудничать выплачиваются немедленно, по 2 тысяче долларов ежемесячно при активной деятельности и по тысяче долларов — при вынужденном простое. Кроме того, американцы обязывались вывезти его вместе с семьей из СССР в случае необходимости. Правда, на руки Баранов получил только 2 тысячи долларов.
С этого момента новый агент ЦРУ, получивший псевдоним ТОНИ, начал отрабатывать полученные деньги и первым делом рассказал Крокету и Брэдфорду о структуре, составе и руководстве ГРУ, зоне ответственности оперативных управлений и направлений, составе и задачах резидентур ГРУ и ПГУ КГБ в Дакке, об используемых советскими разведчиками должностях прикрытия. Кроме того, он поведал о планировке и месторасположении помещений резидентур ГРУ и КГБ в здании советского посольства в Дакке, о порядке обеспечения их безопасности и о последствиях вербовочного подхода американцев к одному из сотрудников резидентуры ПГУ КГБ в Бангладеш. На этой же встрече были оговорены условия связи Баранова с сотрудниками ЦРУ в Москве.
Через несколько дней после вербовки Баранов отправился в Москву. Отгуляв положенный ему отпуск, он приступил к работе на новом месте — под «крышей» одного из подразделений Министерства внешней торговли. А 15 июня 1990 года он сигнализировал американцам о готовности начать активную работу: в телефонной будке около станции метро «Кировская» он нацарапал на телефоне заранее оговоренный несуществующий номер — 345–51–15. После этого он трижды выходил в условленное Крокетом место встречи со своим московским оператором, но безрезультатно. И только 11 июля 1990 года состоялась встреча Баранова с заместителем резидента ЦРУ в Москве Майклом Саликом, произошедшая на железнодорожной платформе Маленковская. Во время этой встречи Баранову были вручены два пакета, в которых содержались инструкции по поддержанию связи, оперативное задание, касающееся сбора данных о находящихся в распоряжении ГРУ бактериологических препаратах, вирусах и микробах, и 2 тысячи рублей для покупки радиоприемника.
Баранов старательно выполнял все задания, но иногда его преследовало форменное невезение. Так, один раз после закладки им в тайник контейнера с разведданными строительные рабочие заасфальтировали место закладки и его работа пошла прахом. Более того, американцы по-прежнему не выходили с ним на связь, но целых 26 раз передали по радио сообщение. В нем говорилось, что сигнал «Павлин», означающий готовность Баранова к личной встрече, ими зафиксирован, но провести ее они не в состоянии из-за случившегося 28 марта 1991 года пожара в здании посольства США в Москве.
Последняя встреча Баранова с сотрудником ЦРУ состоялась в апреле 1991 года. На ней ему рекомендовали по возможности больше не пользоваться тайниками, принимать инструкции по радио и выплатили 1250 рублей на ремонт личного автомобиля «Жигули», который пострадал в аварии. После этой встречи Баранов понял, что его надежды на бегство из СССР при помощи ЦРУ несбыточны. Вот что он говорил об этом во время следствия:
80
— Поляков — сотрудник контрразведки КГБ, завербован в 1990 г.;
— Олег Агранянц — сотрудник МИД СССР, завербован в 80-х гг. В 1985 г. отказался возвращаться в СССР и попросил политического убежища в США;
— Сергей Илларионов — сотрудник ПГУ КГБ, завербован в 1990 г. В 1991 г. отказался выполнить приказ о возвращении в Москву и тайно бежал в США;
— Вячеслав Баранов — полковник ГРУ, завербован в 1989 г. В 1992 г. арестован и осужден на 6 лет лишения свободы.
К этим семнадцати следует добавить Сергея Федоренко, сотрудника Института США и Канады, завербованного в 1976 г. и единственного из известных Эймсу агентов ЦРУ, которого он не выдал КГБ, и некого агента МОТОРБОУТ — разведчика одной из стран Варшавского Договора, арестованного и расстрелянного в 1986 г. Кроме того, до сих пор существуют определенные подозрения относительно того, кто помог разоблачить Адольфа Толкачева, ведущего конструктора Московского НИИ радиостроения, арестованного в 1985 г. — и на следующий год расстрелянного. Традиционно считается, что Толкачева выдал Э. Говард, но он все время категорически отрицал свою причастность к этому делу. Таким образом, с определенной долей уверенности можно говорить о 20 агентах ЦРУ, разоблаченных с помощью данных, полученных от Эймса.