Все остальное было делом техники. Окончательная вербовка Южина состоялась в апреле 1976 года в одной из гостиниц Сан-Франциско, где ему предъявили весь собранный на него компромат и посулили золотые горы. Во время следствия в Москве он рассказал о том, как это происходило:

Правда, позднее тот же Южин в интервью газете «Нью-Йорк таймс» утверждал, что раскусил агентов ФБР, но так как, читая Солженицына и другую запрещенную в СССР литературу, изменил свои взгляды на советский строй, то согласился сотрудничать на идеологической основе. Представитель ФБР Билл Смитс тоже утверждал, что в то время Южину денег, не платили.

Так или иначе, Южин стал передавать американской контрразведке материалы о деятельности резидентуры КГБ в Сан-Франциско, в частности, о радиоперехвате сообщений ФБР. В 1976 году он вернулся в Москву, а в 1978 году его вновь направили в Сан-Франциско, на этот раз в качестве корреспондента ТАСС. В Сан-Франциско он возобновил свои контакты с ФБР, но вскоре допустил ошибку, которая могла стоить ему головы: он оставил на столе в приемной советского консульства врученную ему ФБР фотокамеру, замаскированную под зажигалку. Зажигалку нашел уборщик и, поняв ее назначение, передал в службу безопасности посольства. В результате был предпринят активный поиск возможного предателя, но Южин каким-то образом избежал подозрений и продолжал сотрудничать с агентами ФБР.

Однако вскоре он опять допустил ошибку, ставшую, возможно, роковой. Переснимая документы, он не заметил, что фотографирует и свое собственное лицо, отражающееся в зеркальной поверхности стола. Таким образом его личность могла стать известной широкому кругу сотрудников ФБР и ЦРУ, к которым попадали фотокопии документов. Правда, скорого провала не случилось, и Южин продолжал работать в США одновременно на два ведомства: КГБ и ФБР. По утверждению официальных лиц ФБР, информация, передававшаяся Южиным, была весьма ценной. Так, он помог установить агента КГБ в Норвегии А. Трехольта, о котором в свое время предупреждал Гордиевский. Кроме того, Южин регулярно передавал ФБР отчеты, направляемые резидентурой в Москву, и предупреждал о готовящихся операциях КГБ.

В 1982 году по окончании срока командировки Южин вернулся в СССР. Вскоре он был с повышением переведен в управление «К» (внешняя контрразведка) ПГУ. Согласно предварительной договоренности он не вступал в Москве в контакт с сотрудниками ЦРУ, благоразумно решив, что это будет слишком опасно. Но и эта предосторожность не спасла его от провала. В апреле 1985 года О. Эймс сообщил, что Южин является агентом-двойником. КГБ в Москве установил за Южиным тщательное наблюдение: слежка велась при помощи скрытых видеокамер, даже когда он находился дома в собственной спальне. В случае с Южиным контрразведка КГБ могла не спешить, так как в скором времени он не должен был выезжать в зарубежные командировки. Но и длительная слежка не дала прямых улик измены Южина, основные доказательства были представлены Эймсом.

Арестовали Южина в 1986 году. На следствии он сумел убедить следователей, что сотрудничал с ФБР против собственной воли и глубоко раскаивается в содеянном. В результате ему удалось избежать смертной казни. Он был осужден на пятнадцать лет лишения свободы и пять лет провел в лагере строгого режима «Пермь-35». В феврале 1992 года указом Президента России Б.Н. Ельцина Южин и еще девять человек, осужденные ранее по ст. 64 УК РСФСР, были амнистированы. Он вернулся в Москву, а в 1994 году вместе с женой и дочерью выехал по частному приглашению в США в Калифорнию. В настоящее время он пишет мемуары и занимается архивными исследованиями, касающимися судьбы западных военнопленных времен Второй мировой войны, исчезнувших в ГУЛАГе.

В 1976 году бежал из советского посольства в Республике Нигер сотрудник КГБ Анатолий Дмитриевич Семенов, чья судьба сложилась довольно необычно для перебежчика. Он родился 19 февраля 1941 года в Подольске. После школы окончил радио-механический техникум, а затем был призван в армию, где прослужил три года. После службы в армии он продолжил образование, окончив в 1966 году Омское авиа-техническое училище. В том же году Семенов женился и стал работать в Москве, в аэропорту Внуково.

В 1968 году Семенов переходит в КГБ. Его направляют на восьмимесячные курсы радистов-шифровальщиков. По окончании курсов Семенов получает назначение в отдел радиосвязи, ПГУ и в течение двух лет работает в центре связи ПГУ на подмосковной станции Львовская. В 1971 году его командируют под прикрытием в Дар-эс-Салам (Танзания). Во время командировки проявился неуживчивый характер Семенова, у него не раз возникали конфликты с резидентом КГБ и даже с послом. Но африканские страны «третьего мира» не пользовались привлекательностью у сотрудников КГБ и МИД, и в связи с нехваткой кадров в начале 1975 года после непродолжительного пребывания в Москве Семенова снова направляют в командировку, на сей раз в Республику Нигер. В столице Нигера, в городе Ниамей, в то время не было ни резидентуры КГБ, ни резидентуры ГРУ, и поэтому старший лейтенант КГБ Семенов работал на МИД «чистым» радистом. Вскоре к нему присоединилась жена, а двое сыновей — Андрей и Дмитрий — были определены в интернат КГБ в Москве. В октябре 1976 года Семенов неожиданно для всех исчез из посольства. Организованный сотрудниками посольства поиск не дал результатов. А тем временем Семенов, связавшийся с сотрудниками ЦРУ в Нигере, был перевезен в США и помещен на конспиративной квартире под Вашингтоном. Там его допрашивали в течение четырех месяцев, после чего предоставили политическое убежище, выдали новые документы на имя Эндрю Димика, грин-карту и карточку социального страхования, а затем направили на 8-месячные курсы английского языка. Закончив курсы, новоиспеченный Димик прошел профессиональную переподготовку как радист в городе Седар-Рапидс и в 1978 году устроился в Майами на работу в фирму «Рокуэл интернэшнл».

Надо сказать, что в Америке Семенов-Димик жил вполне безбедно. По его словам, он объездил тридцать пять из пятидесяти штатов, за пять лет сменил шесть машин. Узнав из разговора по телефону с женой, что та в Москве вышла замуж за другого человека, сам женился на пуэрториканке. Но ничего путного из этого брака не вышло. «Жили вместе всего два месяца, разводились — четыре», — вспоминал он позже об этом. А после очередного разговора с бывшей женой, когда она попросила его больше ей не звонить, он затосковал по родине. Летом 1981 года Семенов перевелся в нью-йоркское отделение фирмы и начал всерьез подумывать о возможном возвращении в СССР. И в декабре 1981 года, несмотря на свой новый роман (с американкой Филлис) обратился в советское посольство в Вашингтоне с просьбой помочь ему возвратиться в Москву. Отклонив настойчивые советы сотрудников госдепартамента США остаться, Семенов получил советский служебный паспорт на прежнюю фамилию и 17 декабря 1981 года вылетел в СССР.

По прибытии в аэропорт Шереметьево Семенов был арестован сотрудниками КГБ и доставлен в следственный изолятор Лефортово, где ему было предъявлено обвинение по ст. 64 УК РСФСР — измена Родине. В мае 1982 года следствие передало дело Семенова в Военный трибунал Московского военного округа. Трибунал, учитывая добровольную явку с повинной, приговорил его к десяти годам лишения свободы: первые три года в тюрьме, остальные семь — в лагере строгого режима. Находясь в тюрьме, а затем — в известном лагере «Пермь-35», Семенов написал около десятка заявлений в адрес Президиума Верховного Совета СССР с просьбой изменить ему меру наказания, но все заявления остались без ответа. И лишь в 1987 году, когда он написал лично М. Горбачеву, Семенов был помилован указом Верховного Совета СССР от 3 апреля 1987 года со снятием судимости и 14 апреля вышел на свободу.